Инверсия (СИ) - Богородников Алексей Владимирович

— На месте вопрос никак не решить. — продолжал рассуждать вслух Финч. — Согласно моим данным, из городского управления полиции Кулгарди пришла телеграмма, о деле Дашеров. В ней излагаются сведения, что твои родители ограбили лицензионную кассу департамента Кулгарди и скрылись в неизвестном направлении. Государственными документами особой важности посчитали закрытый финансовый отчет местного правительства по разработке, технологии, объемах производства и хранении золота. Это можно оспорить сразу: дела местного самоуправления к королевству имеют опосредованное отношение. Вот если бы это был отчет кабинета министров Великобритании…

Финч сделал театральную паузу. Не, дружище, ты меня не запугаешь, я на репетиции школьного спектакля такого насмотрелся. Батя у меня мафиозо, мамка эспер, а я сам Тёмный Властелин. Добавьте в листе добровольного признания: «облапал дочь лорда, замышлял пристрелить королеву и разрушить собор Уолсингемской Богоматери».

— Юридической стороной вопроса займется мой брат Колин Финч. Очень странное дело, поясни одну вещь: кому твои родители могли перейти дорогу? Может твой дед? Ты сам?

Произнеся эту речь, он пытливо всмотрелся в моё лицо. Но я уже проиграл этот сценарий.

— Понятия не имею. — постарался быть как можно более искренним его пристальным взором. — Я обычный школьник. В порядке бреда: моя кандидатура в качестве нападающего могла не устроить школьную команду Бромптона, в следующем футбольном матче со сборной гимназии Беллингема. Но делать из их тренера всемогущего интригана, на мой взгляд перебор.

Алан Финч задумчиво покрутил большими пальцами сплетенных рук, вокруг воображаемой оси.

Ни слова о фингале под глазом или рассеченной брови он не сказал. Мужская солидарность и британская вежливость: подрался и молчишь почему, уважаю. Еще детектив в разговоре использовал слегка архаичные выражения: вроде «мой брат, поверенный по праву». Разницу между юристом и адвокатом в России я понимал, у последнего есть лицензия и сданный экзамен. Наверно также и здесь: поверенный круче юриста.

Он меня еще расспросил не замечал ли я чего: внимания незнакомых личностей, странностей в письмах родителей, знаков — да чего угодно, но мне было нечего добавить. Вопрос с письмами от родителей, конфискованными как улики, Финч немного подумав, возложил на своего братца, билет на «королеву Елизавету» он обещал забронировать сразу после снятия обвинения в госизмене. «Два билета» — поправил я его, придумав сослуживца деда, мечтающего помочь с расследованием. Финч слегка удивился, начал выспрашивать кто это, но я был наготове расписав воображаемого мстителя. Отчаянный рубака, меткий стрелок и бабник. Просто слегка за шестьдесят. Этакий Рембо на пенсии. Нет, где живет не знаю. Встретил в соборе на службе сегодня утром, когда приходил к его Преподобию со скорбной вестью. Нет, познакомить не могу, он сразу рванул собирать по делам, обещал показаться в моем доме. Да, договорюсь с ним о встрече.

Оставался вопрос оплаты услуг детективно-юридического бюро и здесь Финч меня порадовал, запросив всего фунт в день, сверх расходов на само расследование. Плюс первоначальный взнос в пятьдесят фунтов, большая часть которого пойдет на судебные издержки Колину Финчу. Да эта дочка поварихи в Альберт-холле, на мороженом больше зарабатывает. Без сладостей в жизни можно обойтись, а без детектива в таком деле опасно. Закралась мысль, что Глэдис обещала компенсировать затраты бюро из своих личных денег, но не настолько же мы близки? Или близки: она не послала дворецкого, а выходит самолично приезжала в бюро после уроков для разговора с Финчем.

— Я безмерно благодарен вам за участие в таком щекотливом и запутанном деле, сэр. Хотя понимаю, что еще больше обязан леди Глэдис. Ради моего старика и родителей она не пожалела времени, приехать лично к вам.

— Всё будет в порядке, сынок. — самоуверенно заявил он. — По крайней мере с обвинением в госизмене мы быстро разделаемся, а полицейские власти провинции за такой демарш ответят. Головы начальства полетят.

Не раскрыв деталей своего знания о моем деле. Так что расстались при своих: я сохранил тайну дедовского друга, на которого надо было заказывать второй билет, он — возник ли на пороге бюро седовласый дворецкий или принцесса не пожалела своего времени и обаяния для Алана Финча.

Оттого, призрак Глэдис меня преследовал всю дорогу на втором этаже конки домой. Вся такая солнечная и воздушная, она парила на ангельских крыльях сверху, загадочно и зовуще улыбаясь. Хотя может это африканским солнцем голову напекло?

Но немного отвлекся от всех грустных событий, кажется я всё в большем долгу перед ней.

Тело деда забрала похоронная компания, никто не ждал меня на крылечке дома, и сердце защемило тоской. Закрыв дверь ключом и подперев её шваброй, на всякий случай, пообедал холодной кашей с котлетой и сразу завалился в кровать. Хороший отдых — родитель победы.

С утра выполнил тренировку и отправился в новую школу, однако по привычке ноги шагнули не в ту сторону. «Нет, дружище, — печально обратился я сам к себе, — теперь нам вниз, на самое дно.»

Сначала так расстроился, что даже в лавку к старику Уэббу заглянул, не подумав. Потом успокоился.

Почему сразу «на дно»? На секундочку — я сижу рядом с дочкой депутата! С Дианой Мэлкрафт, дочкой депутата Палаты общин Томаса Мэлкрафта. А мелкий ботан за партой её кузен Оливер. Впору кричать — Эйвер Дашер не пропадет по жизни даже в аду, но зарекаться было страшно. Еще неизвестно, что там пушеры придумают. У меня велосипеда нет, чтобы изображать Джеки Чана, удирающего от банды. Для роли Джона Уика не хватает боеприпасов и оружия.

С такими мыслями я прошагал сквер, с удивлением глядя на голоногих пацанов, бодро припрыгивающих по направлению к школе. На крайних скамейках парка они присаживались, прилаживали на ногу боты, вытащенные из мешков и самодельных рюкзаков, отправляясь в школу уже обутыми.

Бедность, как она есть. Обувь, даже подержанная, стоит для бедняков дорого. Особенно, когда в семье восемь детей. Берегут.

Какой-то белобрысый щегол, в компании таких же малолеток, перегородил мне путь.

— Задонать монету, лейм. — протянул он ладошку. — Чилишь здесь на флексе, весь вайб моим пацанам ломаешь.

— А? — растерялся я.

Подставы в виде мини-пушеров как-то не прогнозировалось.

— Ты чё мычишь тут! — обнаглел мелкий сопляк, едва доходившей своей макушкой до моих плеч, тыкая в меня ладошкой. — Гони бабло!

Дева из моих мыслей возникла внезапно. Твердой рукой она схватила пацана за ухо и тот мгновенно испортил утреннюю благодать диким верещанием. Испуганно пискнувшие малолетки, брызнули в разные стороны проворными воробьями.

— Однажды Том Финн, в твой дом придет беда. — поучительно сказала Диана в его покрасневшее ухо. — Люди с дубинками заполнят и перевернут твой дом, найдут припрятанные деньги и вещи, что ты хомячил со своих одноклассников. Зареванная мать будет кидаться в ноги полицейским и просить тебя отпустить, а отец, сорванным голосом, убедить их взять его вместо тебя. Думаешь я такого не видела? Представляешь, что с тобой будет, если мистеру Гектору Финну рассказать, чем ты занимаешься в школе?

— Я больше не бу-у-уд-у-у мисс Мэлкрафт. — заплакал он навзрыд, потрясенный страшной картиной.

Хотя скорее от боли в ухе.

Секунды три, поизучав, как слезливые ручейки, стекая сверху, соединяются с зеленой дорожкой из носа, она отпустила бедолагу, задавшего стрекача куда подальше.

— Вижу будущего директора школы, утречка! — бодро поздоровался я с ней. — Сэр Томас Мэлкрафт может безмерно гордиться своей дочерью!

— Он гордится. — вытерла Диана руку поданным ей платком. — Когда приезжает домой с сессии.

Вышло так, что за последующим разговором мы дошли до школьной ограды вместе. Конечно, с сопровождением из молчаливых пареньков её свиты. С ними я познакомился еще вчера: Лайонель Данстер, Кевин МакАртурк, Джордж Бересдорф. Лайонель — сын помощника Мэлкрафта по парламенту, Кевин — сын заместителя профсоюзного босса металлургов, поддерживающий на выборах Мэлкрафта, Джордж — отпрыск редактора газеты «Новости Лондона».