Давным давно была... (СИ) - Колесов Василий
«… полюбит тебя…» — Разносилось по «Голубой бухте» с прибывшего к пляжу катера.
— Да-а-а-! — заорал Илья, разглядев на пляже маму и папу, заколошматил руками по поверхности моря. — Да! Да! Да-а-а!!!
В несколько гребков достиг берега, выскочил из воды, бросился к родителям и увидел испуганные глаза мамы: она смотрела на него не понимая, что произошло — ее Илья был весь в шрамах…
Большой полотенец скрыл Илью от назойливых взглядов соседей.
Сперва говорили, что это старые шрамы и это над мальчиком так издевались родители, потом соседи по купанию. Заявили, что 5 минут назад на мальчике не было шрамов, когда он шел в воду. В воду!!! После этого вспомнили ядовитых медуз и тому подобное — все выскочили из воды. Примчался друг отца и отвез Илюху в военный госпиталь. Там на него посмотрели и сказали, что шрамы старые: пулевые, рваные, осколочные и ожоги. Если были бы настоящие, то парень бы не выжил. Внутренних повреждений приборы не обнаружили… Только внешние. Короче — розыгрыш. Илюха вернулся домой к папиному другу и его отдали родителям. У Ильи не было секретов от родителей, он все рассказал, что и как было. Родители верили всегда и поверили сыну безоговорочно. Шрамы решили лечить при помощи современных препаратов — мазей. Через неделю шрамы почти исчезли, остались лишь небольшие полоски.
Папа Ильи залез в интернет, нашел несколько фотографий того времени: на них был запечатлен Илюха с медалью «За Боевые заслуги» на борту ТК-13 в Геленджике. А на одном сайте было написано: «Юнга Фролов Илья, за проявленное мужество, посмертно, награжден орденом «Красной звезды». Погиб 21 июня 1944 года»
— Не понял!? — удивлённо произнёс Алёшка, открыв входную дверь своей квартиры и увидев прихожую. Лёха несколько секунд стоял в растерянности, а потом вбежал в коридор. — Мама! Мама!!! Я вернулся!
Никита сидел, прислонившись спиной к дереву, внезапно раздался голос:
— Ну ты чего, друг ситный, Никитос? Обещал «позвонить по мобильному» и догонять! Там все лагерь обустраивают. А он тут прохлаждается и меня заставляет за ним ходить туда — сюда!
Никита поднял голову, перед ним, у развилки тропинок, стоял папа Витальки. У Никиты сами собой потекли слезы.
— Никитос! Что случилось? — заволновался Виталькин папа.
— Сергей Иванович! Все супер, все в порядке. Просто какие-то мошки в глаза попали, щипят зараза. Вот сижу — плачу, жду, когда проморгаюсь…
Когда Пашка задремал, глядя в окно, он не понял… Поезд резко затормозил и стал останавливаться. От неожиданности Пашка стукнулся лбом о пластиковый столик у окна, зашипел от боли и подумал о «дровах, которые везли в поезде».
Больно ударившись плечом о дверь машины, от резкого толчка, Макс проснулся. «Опелек» съехал с шоссе на просёлочную дорогу. До бабушкиной деревни осталось минут 15 езды. Справа стояли ещё не убранные хлеба. Из-за леска, куда вела дорога, слышался шум тяжело работающих моторов. Сейчас через лесок, потом прямо по дороге, поворот на право, ещё пара километров и — приехали!
Из- за леса стали, не спеша, выползать трактора…
Через несколько дней, из интернета, Макс узнал, что Витька, все же, пошел в Великие луки, и его снова пытали, он снова ничего не сказал и его снова расстреливали… И он опять выжил, только вот на это раз пуля прошла через левый глаз.
Серёжка вскочил с земли. Удочку сломал… Стоп! Удочка!
«Я же шел на рыбалку! Вместе с Юркой!»
Болело левое плечо, чуть ниже ключицы. Рыбу ловить уже не хотелось, и он повернул домой.
С этого дня Серёгу словно подменили: он замкнулся, стал молчаливым, угрюмым. Однажды Сергей ходил с ребятами купаться на речку и … не вернулся домой. Серёжкина мама не знала, что и делать, где искать сына? 12-ый час ночи! Пошла узнавать о сыне у друзей, с которыми ходил купаться.
— Тёть Юль, я думал он уже дома. Он сказал, что потерял что-то на пляжике. Мы хотели помочь, но он сказал, что сам найдёт.
Мама нашла Серёжку сидящим на камне у реки, смотрящим на костёр пустым, отсутствующим взглядом. В руках он держал старые листки бумаги, кусок красной ткани, медаль "За отвагу", рядом лежала старая фляга.
Здесь у реки с Серёжкиной мамой случилась истерика. После этого Сергея как будто отпустило что-то тревожившее, и он стал прежним — шебутным парнем, только он стал носить эту красную ткань на груди, как пионерский галстук. Мама предложила ему свой пионерский галстук, у нее он тоже хранился, но Серега отказался.
В пятницу, 7 мая, в школу № 9 пригласили для выступления ветерана Великой Отечественной войны. Учащиеся 7–9 классов собрались в актовом зале. Ребята надеялись увидеть старичка, убелённого сединами с огромным количеством орденов и медалей, но на сцену поднялся бодрый дедулька лет 60-ти, с непонятными полосками на левой стороне пиджака, и без наград. Ученики недоумённо зашумели.
— Дорогие ребята! — начала Ольга Юрьевна, директор школы. — Хочу представить вам замечательного человека, редкой судьбы. Александру Семеновичу Кошелеву во время войны было столько же лет, сколько вам сейчас. Он награждён одним орденом и тремя медалями, но не носит их, говорит, что стесняется. Поприветствуем его и попросим рассказать о самом запомнившемся эпизоде войны!
Когда смолкли аплодисменты, смущенный Александр Семенович попросил:
— Ребята, честно говоря, я не знаю о чём вам рассказать. Давайте так: вы задаёте вопрос, можно написать записку, если стесняетесь, а я буду отвечать. Ну, спрашивайте!
Возникла неловкая молчаливая пауза… Подняла руку одна девочка:
— Александр Семенович, а какой у Вас орден и за что его Вам дали?
— Орден «Красной звезды» я получил…
Обычный семиклассник Серёжка Парнов сидел на предпоследнем ряду, закрыв глаза потирал внезапно разболевшийся шрам чуть выше левого виска и слушал…
Он никак не мог поверить, что такое бывает…
— И мы пообещали друг другу встретиться. Так и сказали, что обязательно встретимся. — С грустной улыбкой сказал Александр Семёнович, показывая самодельный складной нож.
— Говорят, что ножи не дарят, что это — к беде, надо заплатить, хоть копеечку, но у меня не было и копеечки. А я в школе был знаменосцем пионерской дружины… Я Сережке, когда его увозили в тыл, отдал свой галстук…
В огромной степени мне повезло, ведь из тех, кто начал воевать в 1941 году до победы дожил только один из тысячи…
Странно, но в актовом зале была очень тихо. Было слышно, как между оконными рамами жужжат проснувшиеся мухи.
— Александр Семёнович! — нарушила тишину какая-то девочка. — Вы с этим мальчиком — Серёжей, встретились после войны?
Все разом зашумели и вновь затихли, когда ветеран продолжил.
— Я искал его очень долго… Можно сказать — всю свою жизнь. Я не просто так приехал в ваш город. Это его родной город. Да и у вас находится Центральный военный архив… Серёжка … Я ведь и фамилии его не знал. Он конечно говорил, там в милиции, но её забыли. Документы сгорели, старший лейтенант Кутин умер от ран и болезней вскоре после окончания войны. Все звали его Серёжка Партизанов. — Александр Семёнович перестал крутить в руках карандаш и посмотрел на лица ребят в зале. — Я нашёл его следы именно под этой фамилией. Он, раненый в ногу, заменил у пулемёта убитого стрелка и сбил немецкий самолёт! Это когда его увозили из отряда.
— Круто! Я бы тоже сумел… — заявил один мальчишка.
— Как же, смог бы… — передразнил его другой. — Ты от вида своей крови, помнишь, когда из вены брали, в обморок упал! Ты бы там настрелял!
Вновь поднялся шум.
— Тише, тише, ребята! — успокаивала всех классный руководитель.
— А потом Серёжка совершил ещё один подвиг… Он сумел пробраться в немецкий штаб и добыть секретные документы… Но документы оказались не те, и это была не вина Серёжки … И тогда Серёжка посоветовал захватить полковника, предложив себя в роли приманки. Кто же не остановится, увидев пойманным своего обидчика? Всё прошло здорово, если бы не адъютант полковника, который, видимо, получил приказ в случае опасности убить своего командира… И Серёжка прикрыл собой от выстрела ценного "языка". Думали, что он умрет, но Серёжка выжил, попал в Калининское суворовское училище — сейчас это город Тверь, — голос Александра Семеновича зазвенел, окреп и опять стал тише. — Из суворовского училища убежал на фронт. И опять его след потерялся… И вот сегодня я узнал, что он… — ветеран сглотнул подступивший к горлу комок. — Что он погиб 21 июня 1944 года…
