Мамба в СССР. Черный курсант (СИ) - Птица Алексей
Усевшись в ближайшей кофейне, я размышлял о планах на будущее. В том,что фармацевтический бизнес будет развиваться, я не сомневался. В поддержке и честности Фараха тоже была какая-никакая уверенность, я доверял этому парню. Все сомнения в отношении наёмных работников легко мог решить любой яд, который в одночасье поразит всех причастных к изготовлению моих фирменных лекарств. После этого никто ничего не возродит. Да и все лекарства готовят по частям, а их доводит до целого только Фарах. Конечно, и он может предать, но самые ценные составы он не знает, а те, что знает, часто не может определить, из чего они сделаны. Что за растение или кора какого дерева. Я ведь приносил ему уже готовый порошок из них.
Ещё и ситуация в самой Эфиопии крайне непроста: страной правит просоветский военный диктатор Менгисту Хайле Мириам. И правит железной рукой. Могут вообще взять за горло и заставить работать из-под палки, пока не сбегу.
Благодаря поддержке Советского Союза, Эфиопия одержала победу над Сиадом Барре. И это несмотря на отчаянное сопротивление сомалийских повстанцев в провинции Огаден. Но везде поспеть невозможно, и вот девяносто процентов территории Эритреи уже находится под контролем Народного фронта освобождения Эритреи.
Партизанское движение в Эритрее набирает силу, и конца и краю этому не видно. То же самое происходило и на границе с Сомали. Пора собирать отряд и брать власть в свои руки. Вот только где? Глаза прямо разбегаются. И здесь, и тут, и там — всё в конфликтах.
Ну, а дальше-то что? Ну, предположим, наберу я отряд. Дадим мы пару боёв. И? Становиться командиром полка, бригады, дивизии, свергать правительство? Интересно, какое? Эфиопии? И кто за меня встанет?
Или Сомали?! А там кто меня будет поддерживать?
Может, тогда Эритрея? И стать президентом мелкой страны, которая не потянет ни одну войну не с каким из своих соседей? Смешно.
Возможно, Джибути? А потяну ли я против французской базы и возможности обстрела любым флотом со стороны моря единственного крупного города?
Конечно, можно стать халифом на час, поиметь всех в прямом и фигуральном смысле, а потом бежать сломя голову в саванну. В голове промелькнули сцены различного насилия. Я невесело хмыкнул и плеснул в чашку с остывшим кофе из бутылки с колой. Зачем кола в кофе? «А вот зачем!» — ответил я сам себе, булькнув ещё немного чёрной жидкости в чёрную жидкость.
Кола была не простая, а с коньяком! Кола-арманьяк, так сказать, или коньяк-кола. Арманьяк дешёвый, конечно, но бодрил хорошо, навевая планы на новые дела. Мысли почти сразу встрепенулись и резво поскакали в нужную сторону. В голове сама собой всплыла карта Африки, на которой горели разными цветами цифры, застывшие рядом с названиями столиц каждого государства.
При концентрации на какой-либо из них, всплывала вся интересующая меня информация: количество городского и сельского населения и его вероисповедание. Число и разнообразие племён, градация их на скотоводов и оседлых, наиболее многочисленные из племён и их особенности. Кто сейчас стоит во главе государства и оказывается ли стране поддержка извне. Вооружение, многочисленность армии и прочие подробности типа рельефа местности тоже фигурировали.
Всё это промелькнуло у меня в голове, оставив взамен лёгкую боль и никак не разрешив дилемму. Допив кофе, я встал и ушёл из кафе, напоследок отхлебнув неразбавленного ничем коньячного напитка.
— Слушай, Фарах, — начал я очередной разговор, придя домой. — Я советую тебе собраться и заняться лекарствами всерьёз. Мне нужно снова ехать воевать, я решил вступить в славные ряды местных вооружённых сил. За три недели я создал тебе запас лекарств и научил делать новые. Дерзай, мой друг! От тебя многое зависит, Фарах. Едва появятся свободные деньги, найми себе вооружённую охрану. Лучше, если это будут твои земляки из Джибути. Понял?
— Да, Мамба, я всё сделаю.
— Ты, не только всё сделаешь, ты сделаешь лучше! Иначе просто не оправдаешь моего доверия и… Не хочу тебя пугать, но мне надоело с тобой возиться словно с младшим братом, пора бы повзрослеть. Ты сильный человек, хотя порой и кажешься слабым. И ты мужчина! Вон, о жене подумываешь. Женщины уважают силу и любят деньги! Я иду воевать на стороне армии Эфиопии в Эритрее, и должен быть уверен, что ты оправдаешь моё доверие, если же нет, то…
Повисла тягостная пауза, Фарах молча ждал.
— То я тебя вышвырну и из моей аптеки, и из моей квартиры! — не стал разводить политесы я. — Надеюсь, ты меня понимаешь? Пришла пора и тебе приносить большие деньги в общий котёл.
— Я понимаю, Мамба. А если ты погибнешь?
— Не дождёшься! А если такое случится, то я буду приходить к тебе по ночам и мучить, мучить, мучить. Ладно, — увидев испуг в его глазах, оборвал я сам себя. — Достаточно разговоров. Сестра уехала, ты остался. Наводи мосты с Джибути, поддерживай связи здесь. В Эфиопии идёт война, лекарства нужны всем! На всякий случай я тебе оставляю парочку редких эликсиров. Но будь осторожен: нынешний диктатор, если узнает про них, вряд ли станет что-то у тебя покупать. Ему проще будет их отобрать. Как наладишь связи в Джибути, постепенно переводи туда наш бизнес, но и здесь не забывай работать. В общем, думай, а мне пора.
Фарах тяжело вздохнул, согласившись со мной во всём.
Это был отнюдь не первый наш с ним разговор, и переливать из пустого в порожнее больше не имело смысла. Я собрал свои немногочисленные вещи и направился в местное подобие военкомата, изъявлять желание поучаствовать в войне.
Самое странное, увидев мой диплом и пояснение, что по моей просьбе провели ускоренную подготовку, мне реально поверили. Армия Эфиопии понесла довольно большие потери как в войне с сомалийцами, так и в войне с Эритреей, а на дворе стоял 1981 год, точнее заканчивался. Кубинцы потихоньку покидали Эфиопию, да и число советских советников заметно уменьшилось. Людей катастрофически не хватало, тем более офицеров. Поэтому никто не бросился проверять, действителен ли мой диплом на самом деле или нет, особенно убедившись в наличии у меня нужных знаний.
Мне как-то сразу присвоили звание младшего лейтенанта, зачислив в артиллерийский полк. Вскоре я прибыл на место и встал на довольствие. САУ в полку, к сожалению, не оказалось, зато имелись РСЗО БМ-21 «Град». И, даже не дав возможности толком познакомиться со своим личным составом, меня сразу же отправили в бой.
Почти в полном составе полк погрузился на технику и, войдя в состав большой колонны, тронулся в далёкий путь, останавливаясь, чтобы лишь дозаправиться и поесть.
Через сутки наша колонна подтянулась к ущелью, планируя на выходе из него развернуться и, проехав ещё километров десять, нанести удар по неизвестному мне городку. Согласно полученным сведениям именно там скопились эритрейские повстанцы. Под моим командованием оказались две машины системы «Град». Командиром артполка являлся подполковник эфиопской армии Сахид Барраш. Приняв меня в качестве офицера, он кратко проверил мои знания и больше со мной не общался, передавая все свои указания через посыльных. И меня это вполне устраивало.
«Уралы», подвывая моторами, тянули вверх по ущелью. Позади них по бездорожью тряслись машины с боекомплектом и бензовозы. Возглавляли и замыкали колонну БТРы боевого охранения. В колонне, кроме нас, шли и танки, и грузовики других подразделений. А по бокам… по бокам не оказалось никого!
Весь мой опыт (как прошлой жизни, так и этой) буквально вопил: мы сейчас представляем собой великолепную мишень, и в любой момент на нас могут напасть. Необходима хоть какая-то разведка ущелья, но никто не обеспокоился этим вопросом. Хотя можно было пустить мотоциклистов или пешие дозоры, чтобы взять под огневой контроль склоны. Они не так тут были высоки. Повлиять ни на что я пока никак не мог, поэтому собрался, ожидая чего угодно.
Грузовик швыряло из стороны в сторону на ухабах горной дороги, и я болтался в кабине, тщетно пытаясь удержаться за поручень над дверцей. Запыленное лобовое стекло сужало и так плохой обзор, заставляя крепче сжимать автомат. Как офицер я имел разрешение на ношение и пистолета, и автомата. АКМ надёжно грел ладони, а «Гадюка» пряталась в кобуре на моём правом боку, напоминая о себе небольшим неудобством и приятной тяжестью. Впереди идущая машина замедлила ход, и тут я скорее почувствовал, чем услышал, выстрелы.
