Мамба в СССР. Черный курсант (СИ) - Птица Алексей

— Но мне казалось, она тебе нравится, — несколько разочарованно произнёс друг.

— Нравилась, но нет ничего крепче настоящей мужской дружбы! Да, Фарах? — и я положил свою руку на руку Фараха.

— Ты о чём, Мамба? — испугался Фарах и тут же отдёрнул свою руку. — Что с тобой делали в Советском Союзе? Ты какой-то другой, совсем не похож на себя прежнего!

Я расхохотался:

— Да, в Советском Союзе многое делают не так и через жопу, но не в буквальном смысле этого слова, успокойся. Можешь не волноваться за себя! Я такой же, каким и был, просто расстроился из-за твоей сестры. Но, в конце концов, между нами всё равно не успело возникнуть чувство. Поэтому я не переживаю и прежде всего желаю им с мужем счастья. Будешь ей звонить, передавай мои самые лучшие пожелания.

— Да? Тогда хорошо, а то я переживал, что ты поедешь за ней и можешь её украсть, и мы ещё больше всё осложним.

— Мелькнула такая мысль, — кивнул я, соглашаясь. — Но я подумал и решил отказаться от этой глупой и безнадёжной затеи. Лучше скажи, как обстоят дела с продажей лекарств? Много денег удалось выручить за время моего отсутствия? Я уже почти всё истратил.

— Деньги есть, но не так много, как бы мне хотелось. Самые дорогие и сильные эликсиры я не продавал, ждал тебя.

— Почему?

— Испугался, честно говоря. Если бы у меня спросили: откуда они, и кто их делал, что бы я ответил? Могли возникнуть проблемы, да и не только у меня, но и у Аиши. Я побоялся впутывать сестру в это дело. Как только все узнают о столь сильных снадобьях, возникнет ажиотаж. Пациенты, конечно же, не пожалеют никаких денег, мечтая избавиться от недуга! Однако вопросы могут возникнуть не у них. И без тебя ответить на эти вопросы я бы не смог.

— Действительно, я как-то об этом не подумал, — кивнул я своим мыслям. — Ты правильно поступил, когда вернул Аишу родителями. Через неё можно будет организовать фирму по продаже лекарств дальше, в Европу.

— Вне всякого сомнения! Она очень удачно вышла замуж. И та семья, в которую она вошла, крайне заинтересована в увеличении своего благосостояния.

— Ну-ну, я бы не стал сейчас делать такие далеко идущие выводы о семье, про которую ты ещё слишком мало знаешь, Фарах…

— Может быть, но у меня самого пока вообще ничего не получается.

— Я это уже понял. Ну, что ж, месяца три я готов потратить на изучение местного фармацевтического рынка. Да и тебя следовало подучить в изготовлении простейших и популярных зелий, хотя ты и так уже много знаешь.

— Я буду только рад этому, Мамба! У меня многое не получилось.

— Будем выходить на рынок через местных богатеев, — продолжил я строить планы, — нужно заручаться поддержкой чиновников местного здравоохранения и рекламировать свой товар. Сегодня я увидел: определённая база людей у тебя уже сформировалась. Это очень хорошо, они-то и станут нашими первыми негласными промоутерами.

— Кроме клиентов у меня ещё появились кое-какие связи, просто я не решался ими воспользоваться в твоё отсутствие, — попытался оправдаться Фарах.

— И ты, имея их, бездарно профукал целый год?! Это слишком много, — я многозначительно замолчал, и Фарах виновато потупил взор. — Ладно, всё решим! — успокоил его я. — Много или мало, но денег ты заработал. У меня тут тоже немного заныкано вместе с оружием. Сегодня же расскажешь мне обо всех связях, которые у тебя есть. И познакомь хоть с кем-то, кто сможет вывести на министра здравоохранения. А дальше я разберусь.

— Конечно, Мамба.

— Пошли тогда домой, я устал, да и настроение так себе…

— Это я тебя расстроил?

— Больше, наверное, Аиша.

— Я ничего не смог сделать, — скис Фарах.

— Да ладно тебе: ты лучше, чем она! — и я снова расхохотался, видя реакцию своего друга и подчинённого. — Шучу, шучу.

— Я никогда не поеду в Советский Союз! — неожиданно выдал Фарах.

— И правильно, нечего там делать, всё серое и безликое. Женщины там хорошие, но не все, — хмыкнул я, вспомнив прошедшие события. — Жить надо здесь, а там будет только хуже. СССР обречён, но нам до этого нет никакого дела. Пока, по крайней мере. Думай о хорошем, желай хорошее, надейся на хорошее. Сам-то как, Фарах? Присмотрел себе девушку, а?

— Ммм, — Фарах невольно отвёл взгляд, — почти.

— То есть? Тебя тоже родители просватали за кого-то?

— Нет, но я видел одну посетительницу. Она очень красива, и понравилась мне.

— Ну-ну, если понравилась, то надо брать.

— Я хотел бы, но пока не могу дать за неё достойный выкуп.

— Так работай лучше! И сможешь жениться на той, о ком мечтаешь.

— Я знаю. Теперь, когда ты приехал, я на это надеюсь. Но ты так и не сказал: насколько приехал?

— Навсегда, думаю.

— Тебе разве не надо возвращаться, чтобы продолжить учёбу?

— Нет, хорош. Я всему научился и ко всему готов.

— Но ведь у тебя нет диплома?

— Почему нет? Есть! Вот он, — и я показал Фараху свой диплом.

Тот озадаченно поглядел на синюю книжицу.

— Но ты ведь всего год учился! Тебе не поверят.

— Когда он мне понадобится, мне поверят. Вернее, им будет выгодно поверить! Да и документ этот нужен больше не здесь, а в любой другой стране. Он скорее нужен мне, как память, а не как бумага, с помощью которой я получу офицерское звание. Плевать я хотел на эти звания от местных диктаторов.

— Но…

— Никаких но. Я сказал, что сказал, и буду сам себе присваивать звания, которых достоин. Понятно тебе, Фарах?

— Да мне-то понятно… Но зачем это тебе?

— Нужно, — резюмировал я. — И на этом давай разговор окончим, а то мне спать охота. Завтра с утра мы с тобой начинаем усиленно работать.

— Хорошо, Мамба.

Разместился я в комнате Аиши, собственно, теперь уже в своей. В помещении до сих пор витал запах, присущий только комнатам девушек. Нечто неповторимо приятное и воздушное, плюс устойчивый аромат разных духов, пудр и прочих женских примочек. Улёгшись, я некоторое время размышлял, строя планы на будущее и просчитывая дальнейшие шаги, пока не заснул.

Аиша ехала вместе со своим отцом и плакала, но её слёзы не были настоящими. Ей не нравилось жить с братом и ожидать как манны небесной возвращения Мамбы. Да, поначалу она думала, что встретила свою любовь. Но он уехал, и чувства её поблекли, так и не успев разгореться до настоящего огня.

Она, конечно, пользовалась свободой, которую ей предоставляла жизнь, не подконтрольная родителям. Но, как каждой мусульманской девушке, ей хотелось, чтобы кто-то всё решал за неё, а брат этого делать не мог. Мамба уехал, и существовала большая вероятность, не на один год. Поэтому она подчинилась отцу без особого активного сопротивления и согласилась с его решением. Аиша всегда знала, что обладает приятной и красивой внешностью, а на такой товар быстро найдётся богатый купец. Нашёлся и на неё.

В мусульманских странах не принято знакомить заранее жениха с невестой, но позволено обменяться фотографиями. Жених, разумеется, сразу оценил её по достоинству, а она особо не напрягалась. Не урод и ладно: наоборот, весьма интересный мужчина, хоть и старше её лет на десять. Зато не надо будет ублажать его каждый день, уже поостыл, наверное.

— Жених богат, работает в морском министерстве Джибути не на последней должности, — успокаивал её отец. — Это выгодная партия, поверь, дочка. Я тебя всё равно выдам за него, но хотелось бы, чтобы ты поняла и приняла мой выбор. Жена, выданная против воли, плохая жена. У тебя тоже будут дети, и однажды вы с мужем также сделаете выбор за них. Таковы традиции, и они не так уж плохи.

— Хорошо, папа, я согласна, — буркнула Аиша, проявляя дочернюю покорность.

— Отлично, — немного успокоился отец, но всё же уточнил: — Твой брат говорил, у тебя возник интерес к его лучшему другу, что спас ему жизнь. Это так?

— Нет, это не так. Между нами, кроме пары разговоров в присутствии брата, ничего не было.

— Ну, и слава Аллаху! Я так рад, дочка, что ты согласилась со мной.