Сергей Ким - Обычная жизнь
Трое в центре, один из них офицер в форме Ваффен СС — получите! Двое около стены — тоже получите! Ещё одна сладкая парочка ныряет за крепкий дубовый стол, и пули лишь бессильно вырубают кучу щепок из столешницы. Боёк щёлкает всухую — тридцать два патрона приказали всем жить долго и счастливо, а менять магазин времени нет.
Выпускаю МП-40 из рук от чего он просто повисает на ремне и выхватываю оба "вальтера". Видимо решив, что раз я перестал стрелять, то нужно воспользоваться представившимся шансом, из-за стола поднимается пара гансов с карабинами. Получив по несколько пистолетных пуль в грудаки, они завалились обратно. Где-то позади начали раздавать крики, причём уже подозрительно близко — похоже, что погоня сверху уже вот-вот будет здесь…
Мой взгляд упал на прислонённый к колонне пулемёт MG-42 с пристёгнутым круглым патронным коробом-кексом. Усмехнулся, засунул пистолеты обратно в кобуры, подхватил тяжёлый машингевер, подцепил ногой ближайшее кресло с высокой спинкой и рывком пододвинул его к себе. Повернулся к двери из которой должны были показаться немцы и положил ствол пулемёта на спинку кресла.
Когда в комнату ввалилось примерно полдюжины немцев старому-доброму машингеверу потребовалось всего четыре секунды, чтобы полностью опустошить магазин и нашпиговать этих неудачником свинцом калибра 7.92 миллиметра от макушки до пяток.
Я отбросил пулемёт в сторону и, на ходу перезаряжая МП-40 и пистолеты, вышел из комнаты.
Поворот, другой, третий, коридор, ещё один, снова поворот…
Я опускался всё глубже и глубже под землю, шагая в тусклом свете редких ламп. Где-то там — в недрах древнего немецкого замка таилась моя цель…
Коридор, поворот, другой, коридор, поворот…
Неожиданно в конце коридора я заметил двоих немцев в пятнистой форме парашютных егерей и с FG-42 в руках перед внушительного вида стальной дверью. Но раньше, чем они успели среагировать, их скосила длинная очередь, выпущенная из машин-пистолета.
Подойдя к телам, я поменял тяжёлый и неудобный МП-40 на отличнейшую десантную винтовку. Дёрнул массивный рубильник и с надрывным жужжаньем электромоторов стальная дверь, не уступающая по своей толщине сейфовой, уползла в сторону.
Передо мной оказался хорошо освещённый коридор, со стенам из бетона и рядами толстых кабелей под потолком, а в конце виднелась ещё одна дверь.
Пока я шагал, всё вокруг почему-то начало подёргиваться непонятной рябью, будто бы картинка на экране телевизора. Яркие лампы в массивных решётчатых плафонах то и дело пытались превратиться в люминесцентные лампы дневного цвета, а FG-42 в моих руках — в штурмовую винтовку Беретта AR-70.
Я поднял рубильник, и ещё одна дверь с электроприводом отъехала в сторону. По ту сторону обнаружилась решётчатая терраса, проходящая на высоте примерно четырёх метров и опоясывающая по периметру немаленький зал, уставленный десятками столов, типа прозекторских. Только вдобавок ещё и оснащённых металлическими кандалами и непонятного вида электрической и механической машинерией.
На столах лежали прикованные примерно пара десятков людей в советской, английской и американской форме времён Второй Мировой, над которыми проводили непонятные медицинские манипуляции люди в мясницких фартуках поверх белых халатов и зловещего вида инструментами в руках. Между столами неторопливо шла пара высоких мужчин лет сорока в характерных эсэсовских плащах и фуражках, которые почему-то мало походили внешне на "истинных арийцев", и вели между собой беседу. Почему-то несмотря на разделяющее меня с ними расстояние, я их прекрасно слышал, и что ещё более удивительно — отлично понимал.
— Что с образцами, Марио? — произнёс один из них — невысокий худой старик лет семидесяти в круглых очках и аккуратной седой бородкой.
— Первая партия практически вся в ноль, герр Лоренц, — ответил второй — крепкий черноволосый и темноглазый мужчина лет сорока.
Внезапно всё пространство вокруг опять начало подёргиваться рябью, но на этот раз "сбои в матрице" не захотели успокаиваться и возвращаться всё на круги своя, поэтому спустя несколько мгновений непонятная лаборатория практически полностью преобразилась.
Вместо холодного бетона стен — голубовато-серая пластиковая отделка стен и потолка, вместо ярких фонарей в решётчатых плафонах — лампы дневного света. А вместо прозекторских столов появились огромные аквариумы, в которых невесомо парили мальчики и девочки лет десяти, опутанные паутиной проводов и шлангов, и с надетыми на лицо кислородными масками. Над каждым "аквариумом" ещё и вдобавок был установлен непонятный механизм, напоминающий металопластикового паука, будто портовый кран, движущийся взад-вперёд над резервуаром. Шесть его тонких и подвижных лап были оснащены целым арсеналом разнокалиберных игл, миниатюрных свёрл, щипчиков и манипуляторов.
— Это грустная новость, Марио, — помрачнел тот, кого назвали Лоренцем. Его СС-кий мундир превратился в элегантный чёрный костюм-тройку, белую сорочку и чёрно-красный галстук, дополненные остроносыми туфлями и тростью с длинной золотистой рукоятью. — Забракована вся партия?
— Кроме трёх образцов — все, — подтвердил Марио, тоже "сменив" прежний наряд на чёрную полевую форму с серебристыми петлицами, берет и высокие шнурованные ботинки на толстой подошве. На поясе "появилась" кобура, из которой выглядывала массивная рукоять тяжёлой "беретты". — Но два из трёх образцов всё ещё в стабильно-тяжёлом положении. Только состояние Образца 47 позволило начать вторую стадию модификации.
Двое мужчин подошли к одному из аквариумов, где находилась девочка лет десяти с длинными густыми волосами пшеничного цвета. В настоящий момент она была зафиксирована специальными захватами, а в её теле с механической бездушностью копался "паук", что-то вкалывая девочке и проводя жутковатого вида хирургические операции.
— Эстери Виртанен, — произнёс Марио. — Пол — женский, возраст — десять полных лет, национальность — финка, родители погибли в ходе Второго Удара. Одна из ста двадцати трёх человек, освобождённых из плена торговцев людьми во ходе полицейской операции в октябре 2006 года в Неаполе. В ходе штурма получила тяжёлое ранение позвоночника. Привлечена для проекта "Мантикора", получила кодовое имя Образец 47.
Девочка, над которой сейчас проводили операцию, изо всех сил пыталась вырваться и если бы не вода, то, наверняка бы кричала от жуткой боли.
— Почему она в сознании? — недовольно произнёс старик.
— Детский организм может не выдержать наркоза, поэтому приходится оперировать на живую, — несколько виновато ответил Марио.
— Настоящая принцесса… — задумчиво уронил Лоренц, подходя поближе к "аквариуму". — Просто красавица… Жаль, что так получилось… Надеюсь, она сможет вырасти человеком, а не бездушной убийцей.
— Мы с другими "преторианцами" решили, что на основе базы "Scuole" создадим нечто вроде кадетского корпуса для "мантикор". "Сорок седьмая" будет признана моей дочерью, Образцы 4 и 17 тоже будут иметь родителей.
— Что ж… В таком случае, успеха вам, герр Ферраро.
* * *Первой мыслью при пробуждении было — больше не играть на ночь глядя в "Вольфенштейн", чтобы потом всякая галиматья не снилась… Что именно снилось — в подробностях я уже не помнил. Но вроде бы что-то связанное с нацистами и их секретными экспериментами по созданию homo super…
А затем я понял, что проснулся от того, что мне было неудобно — тело очень прилично так отекло и занемело. Наверное, это из-за того, что меня придавило…
Мозг ещё не до конца вышел из спящего режима, но моментально встревожился.
А чем это нас придавило-то, хозяин? Что-то уронили на себя во сне? Вряд ли, потому как по ощущениям сильно по комнате не катались и ничего опрокинуть на себя не могли.
Техногенная катастрофа? Мы так крепко спали и нас завалило обломками дома? Ни в коем разе, особенно если учитывать тактико-технические характеристики груза…
СТОП.
А вот с этого места поподробнее. Потому как мне очень хочется знать, почему у меня на груди и частично на ногах лежит нечто мягкое, тёплое и сопящее?! А судя по, гм, характерной реакции организма это нечто — очень даже Некто!
Открывать глаза было несколько боязно, поэтому мозг принял непростое решение провести виртуальное моделирование…
Итак, я лежу на своём матрасе, в своей комнате, судя по пробивающемуся сквозь веки свету — рассвет уже давно наступил. Далее, рядом со мной (точнее, практически на мне) кто-то лежит… Знаете, кандидатур-то в принципе не так уж и много, верно? И обе они женского пола… Вот только мне совершенно непонятно, какого дьявола эти кандидатуры забыли у меня в постели.
Признаемся честно — я отнюдь не секс-символ. Совершенно. А то, что на меня заглядывается куча девчонок объясняется исключительно тем, что я — пилот Евы и в отличие от оригинала не выгляжу, как бесхребетное чмо. Вполне достаточно для внимания, верно?
