Комбат Найтов - В небе только девушки! И...я (СИ)
Далеко не все в Генштабе придерживались этого мнения, особенно учитывая тот факт, что все мосты на Днепре разбиты или повреждены. А вот Полтаву абсолютно все рассматривали как 100 % участок сосредоточения. Данные авиаразведки показывали, что немцы сосредотачивают на подходах две танковые армии.
Так как некоторая свобода действий мне была дана, то я особенно активно искал противника на юге. Требовалось доказать, что таврийский участок немцами не забыт. Вспыхнувшие там воздушные бои были таким подтверждением. После выполнения нескольких разведывательных рейдов боеспособную часть полка переместили в Таганрог — Гаевка. На второй день после перелета обе эскадрильи ушли бомбить Брази. Четыре нефтеперегонных завода, принадлежавшим 'союзникам', нашим и Гитлера, пылали и были заминированы. Налеты мы повторили несколько раз. Авиация противника сопротивления не оказывала. Затем Тамара взялась за дунайские и прутские мосты. Удары были болезненными и точными. Сюда давно никто не летал, и румыны расслабились. 'Ниче, напомним. За Одессу ответите!' — радовалась одесситка Сашка.
Второй Саша сдал зачеты и допуски на 'Лайтнинг', и, вовсю, его эксплуатировал, с трудом выкраивая время на ночные полеты. Но, весьма целеустремленная личность: успевал на всех фронтах. Он же, первым в полку, сбил высотный FW190В(С), под кодовым названием 'кенгуру'. Заметил их по радару, но, продолжал выполнять задание до тех пор, пока не обратил внимания, что машины немцев переползли за 12000. Доложился мне, и ему было приказано отходить. Он плавно прибавил скорость, и сбросил малые дополнительные баки. Полез на максимальную высоту. Но, немцы догоняли, а уверенности, что им не хватит высоты, не было. Я поднял пару Майи и Андрея, сразу как получил его доклад, но лететь им было довольно далеко. Да еще у Саши было много топлива на борту. Он отходил от Кировограда на Днепропетровск, а Майя и Андрей поднялись из Таганрога. А разница в скоростях была довольно существенной между Сашей и новыми немецкими машинами. Классифицировать он их не мог. По моим данным, они шли на одной высоте, по данным Саши — немцы чуть ниже. Но их двое, а Саша — один. Пока они его догоняли, он сумел пересечь линию фронта. Вести оборонительный бой за линией было категорически запрещено. Майя набрала 13 000 и полные 860 км скорости. Так они могли идти час двадцать, дальше необходимо сбросить скорость. Майя дала команду Саше начать полого снижаться. Он был выше на 1200 метров. Он так и поступил. А когда обнаружил пару Майи, встал на вираж, и, после третьего виража, зашел немцу в хвост, и атаковал ведомого. Стрелял он очень хорошо, и, главное, он сидит много ближе к носу, чем немец, и смог совместить вычисленную точку прицеливания и самолет противника. После снятия двух пулеметов, залп у него не сильно мощный, но, и этого хватило. 'Немец' выбросил какую‑то белую струю, и, неожиданно крутнулся вокруг оси, так, вращаясь, и понесся к земле. Ведущего Саша не достал: он вышел из виража и на форсаже ломанулся в сторону линии фронта. А догнать его на 'Лайтнинге' невозможно. Майя и Андрей попытались его достать, но он шел выше их, и грамотно уходил от их очередей. Они устроили 'ножницы', пытаясь отстреляться снизу — вверх из мертвой зоны, но, немец часто менял свой курс, и продолжал лететь. А затем у него кончилось топливо. Ждать расстрела в воздухе он не стал, перевернулся и выпал из кабины.
Мы съездили на место падения самолета противника, выкопали его из довольно топкого места. Очень интересная конструкция! Двигатель — DB-603Е, такой стоит на Мессершмитте, радиатор — кольцевой, перед ним. Четырех лопастной винт, почему‑то деревянный, два компрессора, куча баллонов с надписью N2O. Под пузом висел интеркулер. Пушки короткоствольные со слабой баллистикой МГ151–2.0, и два 7,92 мм МГ. По сашиному планшету вычислили и скорость: 700 км/час на форсаже. На 42 километра больше, чем у Лайтнинга. Летчика в машине не было. Но, парашюта никто не видел. Еще одна странность: отверстие в коке винта было, а мотор — пушка отсутствовала. Видимо, их дополнительно облегчали, чтобы поднять высотность. На борту было выведено 'зеленое сердце'.
Самолет Саши вновь отправили на завод в Воронеж, он выполнял дневные полеты на боевой 'Метле', и сдавал зачеты и выполнял тренировочные полеты ночью. Были определенные сложности со штурманской подготовкой. Заменить штурмана полностью он не мог. У истребителей это — вечная проблема, но, через два недели он сдал все зачеты и получил машину из первой серии. Вторая еще только строилась, и первые четыре машины поступили лишь в начале апреля. А 'Лайтнинг' решили серьезно переделать. После первых переделок максимальная скорость упала на 20 км/час, несмотря на существенное повышение мощности двигателей. Лоб новых 'Аллисонов' был больше, и величина 'ушей' возросла. Старые гондолы имели более обтекаемую форму. Туда совершенно свободно поместился 'Мерлин-27' от поставляемых Англией 'Харрикейнов' Мк IV, нашли в НИИ ВВС и левосторонний редуктор для него. У 'Харрикейна' не было интеркулера, оставили 'Аллисоновский'. И центроплан сделали тоже ламинарным. Все крыло расширилось. Фонарь поставили 'старый', он тоже более обтекаемой формы, но среднюю часть сделали ниже. Там выступ для высоких американцев, а Саша — небольшого роста. 'Мерлины' немного покапризничали по охлаждению масла, но их быстро успокоили. В результате высотность повысилась. 'Тяжелый нос' исчез, скорость превысила 740 км/час в горизонтали за счет, как мощности, так и новых винтов 'Ротол': широких, с 4–мя лопастями. Такие ставили на последние модели 'Лайтнингов' в 45–м году. Но, все это заняло кучу времени, машина вернулась в полк только летом и, иногда, использовалась в качестве дальнего разведчика. Теперь его немцы перехватить не могли. На пологом пикировании он свободно уходил от всех немецких машин, а по высоте его и последние модели 'ТА' не доставали.
На этом приключения 'Яппи' не закончились! Летом тот 'старпёр', который вручал мне 'крест' и подарил 'Лайтнинг', решил посетить нашу дивизию, и ГПУ ему не отказало. Хорошо, что за два часа до прилета американского 'гостя' об этом стало известно в дивизии. Пришлось срочно перебазировать 'метлы', а полк 'Пе-2' и так здесь стоял. Еле — еле успели выдернуть индикатор РЛС из приборной доски 'Лайтнинга', и поставить туда шторку. Но радиолокационный прицел было не снять. Благо, что он без индикатора работать не мог. Захват — замер производился кнопкой на самом индикаторе левой рукой. 'Даритель' оказался командующим авиацией в Европе генерал — лейтенантом авиации Арнольдом. В отличие от большинства наших командующих, среди которых половину составляли кавалеристы, этот гад был летчиком. Причем, очень даже неплохим. И большим знатоком авиации. Поэтому, после расшаркиваний, он пошел посмотреть: в каком состоянии находится его подарок. Подошел, и 'припух'! Вместо самолета 41–го выпуска, стояла совершенно другая машина. Испытания ламинарного крыла в Америке только начались, и генерал уже видел 'меч — рыбу'. А ширина крыла очень бросается в глаза, особенно, опытному летчику. Пробормотав что‑то вроде: 'Ни хрена себе, вот это буллшитс!', полез в кабину. Его взгляд уперся в шторку и в отсутствие разметки на стекле коллиматора. На 'кобрах' и остальных машинах по Ленд — лизу, по требованиям НИИ ВВС, устанавливали стекло с нанесенной прицельной сеткой. А прицелы машин с вычислителями имели только смещаемую центральную точку. (Любители 'Ил-2' могут видеть такие прицелы на 'игрушечных' 'Харрикейнах'. Но, там вычислитель снят, центральная точка неподвижна и прицел откровенно неудобный. Во время войны, этот коллиматор заменяли на отградуированный.) Он, из кабины, уставился на меня:
— А что стоит под этой шторкой, и зачем переставили приборы?
— Наша дивизия является филиалом НИИ ВВС. Привозили какой‑то прибор и новую приборную доску, что‑то не получилось, прибор сняли, а доска так и осталась. Под шторкой — аварийный паек крепится.
Я залез на крыло, заглянул в кабину, отстегнул крепление и показал, что там лежит НЗ. Было наивно даже предполагать, что он мне поверил, но я мило улыбался и изображал настоящую, полновесную, 'блондинку'. Единственное, что портило картину, так это две звезды Героя, одна Соц. Труда и две 'Сталинки', которые меня ЗАСТАВИЛИ надеть генералы от ГПУ! Идиоты! Зато, именно это обстоятельство оградило меня от нападок со стороны НКВД. Весь гнев 'кровавого ГБ' оказался направленным на них.
В общем, в середине 43–го года секрет полишинеля был раскрыт. Арнольд сообщил, что все Пе-2 в 223–й дивизии имеют ламинарное крыло, а в 'Пе-3ВИР' его не пустили. У 'Р-38' снята часть вооружения, и под ним находится, закрашенный обычной краской, пластик. Скорее всего, там находится антенна радиолокатора, имеющая вдвое — втрое меньший размер, чем антенны локатора AN/APS-4, которые только начали испытываться. Насчет краски генерал Арнольд круто ошибался. Мы с ней столько намучились! Но, облегчать его страдания не входило в наши обязанности. РЛС американского и английского производства в СССР не поставлялись, несмотря на то обстоятельство, что незаконно использовался патент СССР 1940 года. Вычислители — тоже. Плюс, Арнольд особо подчеркнул, что РЛС установлена на одноместном истребителе. На всех иностранных машинах существовал оператор РЛС.
