Под напором стали и огня (СИ) - Романов Герман Иванович
— Так она и есть слабейшая из трех членов коалиции. И по промышленной мощи уступает, нам по численности армии, американцам по флоту, а по авиации также двоим.Да и противнику уступает — у Гитлера с японцами вооруженные силы мощнее, а объединенный флот превосходит.
— Сталин тоже так считает — за Британскую империю взялись всерьез, и будут давить с двух сторон всеми имеющимися силами. И флот тут ей не поможет. Ответ здесь лежит на самой поверхности — большие корабли строятся намного дольше, чем мы формируем свои дивизии, используя огромный людской потенциал страны. Да что там корабль — мы завод сейчас за несколько месяцев возводим, благо оборудование поступает в большем объеме, чем раньше. А потому в полевой войне нас не одолеть, тем более все необходимое для нее мы получаем от союзников, включая станки для производства вооружения, алюминий, всевозможные «присадки» к бензину, взрывчатку. Причем с большими такими скидками, но не от благородства — буржуи деньги считать умеют. Просто у англо-американцев сухопутные силы слабые, и они не скрывают желания, чтобы мы воевали за них в поле, и оттянули на себя главные силы вермахта на полтора-два года, пока они хорошо подготовятся, а их противники истекут кровью. Только Гитлер для них враг на «сегодня», а мы станем таковым на «завтра»…
— Мы врагами англичанам всегда были, в той или иной мере. Американцам только в случае борьбы за гегемонию в мире, до этого нас будут снисходительно похлопывать ладонью по лысине. Полтора года — это точно — как раз до высадки в Нормандии. Вот только что они делать будут, если мы дадим возможность немцам и японцам хорошенько в них вцепиться, и ослабить хватку, фигурально выражаясь, на нашей глотке?
Маршал демонстративно потер горло пальцами — и ухмыльнулся, глядя на кивнувшего Жданова. А это говорило об одном — в Кремле прекрасно осознают стремления «союзников», и не желают идти им навстречу. Нет, всяческую помощь по ленд-лизу принимать будут, да что там — выпрашивать, шантажируя тяжелым положением на советско-германском фронте, а оно действительно таково и есть.
— Нам нельзя наступать, Григорий — я имею в виду с самыми решительными целями. Немцы переходят к позиционной обороне по Днепру — авиаразведка установила, что они возводят в собственном тылу протяженные оборонительные позиции. Ты оказался прав — они строят «Восточный вал», а Сталин поначалу не поверил твоим предсказаниям. А тут все стало на свои места — наступаем, понесем огромные потери, а немцам придется изыскивать резервы, отбирая их у Роммеля. И в результате в выигрыше остается Черчилль, который вернет все утерянное без особых потерь. Нам сейчас этого не нужно — пусть Англия напрягает все свои силы, ведь речь идет о ее собственном «физическом существовании».
— На ГКО нужно поднять вопрос о наступлении до «Восточного вала» этой зимой, но не дальше, а там сделаем большую паузу. Время нужно для восстановления угледобычи в Донбассе, предприятия Харькова обязательно надо восстановить, причем на американском оборудовании. А там будем смотреть, куда ход самой войны свернет…
Фельдмаршал Роммель «моет» свои сапоги в Персидском заливе, как обещал Гитлеру. Если бы в 1942 году подобные фотографии появились во всех мировых газетах, многие бы решили, что присутствуют при агонии Британской империи…
Глава 47
— Посмотрите на эту фотографию, Редер — фельдмаршал Роммель моет свои сапоги в Персидском заливе. Настало время вводить наш флот в Индийский океан, благо Суэцкий канал освобожден от затопленных судов, и нами полностью контролируется. Англичан в Красном море практически нет — они вывели свои корабли в Аденский залив. В небе господствует люфтваффе, к тому же японцы недавно отбомбились по Адену, их авианосцы утопили три британских линкора. Король Аравии признал наш протекторат по собственной воле, иначе бы турки свели с ними счеты — так что побережье полностью открыто для продвижения наших войск. Пора действовать флоту, я не желаю видеть на Красном море одни итальянские корабли — это чревато ущербом престижу рейха, а такая ситуация недопустима.
Гитлер говорил властно, расхаживая по кабинету, но теперь подошел вплотную к стоявшему гросс-адмиралу Редеру, командующему кригсмарине. Тот, как и другие генералы, приглашенные на совещание, стояли возле стола, накрытого огромной картой Ближнего Востока. Среди них возвышался своей тушей рейхсмаршал Геринг — на лице «толстяка» самодовольная гримаса. Да и было отчего ему радоваться — без поддержки авиации вряд ли бы вермахт одержал столь убедительные победы на Ближнем Востоке и в северной Африке. А теперь принято решение всячески увеличивать люфтваффе и кригсмарине за счет не сокращения сухопутных войск, а значительного увеличения промышленной мощи «Объединенной Европы» за счет принятия в начале года плана «тотальной войны», сейчас значительно расширенного. Недаром на совещании присутствовал рейхсминистр Шпеер, благодаря четким планам которого были задействованы все мощности европейских стран и намного увеличившаяся ресурсная база. До иранской нефти остался всего один бросок, а с ее захватом смотреть в будущее можно было уверенно. По крайней мере, под полный контроль Германии переходила почти десятая часть от мировой нефтедобычи, а это много, очень много — все европейские потребности покрывались с лихвой.
Вообще-то первоначально планировалось захватить кавказские скважины, но зимой выяснилось самое неприятное — русских сильно недооценили, как и огромные возможности экономики, использующей практически неограниченные ресурсные возможности. Гудериан теперь отчетливо представлял, с кем столкнулся рейх в своем походе на восток — когда против одного твоего танка выставляют три, а против дивизии пару, не менее хорошо вооруженных, то любое наступление просто «захлебнется». Так что изменение стратегических целей войны было неизбежным — стойкая позиционная оборона на восточном фронте, с многочисленными танковыми соединениями в резерве для нанесения контрударов из глубины, и при этом максимальное продвижения по подвластным Британской империи территориям, с максимальным вовлечением в войну поневоле «дружественных» к Германии стран. И этот план стал приносить зримые успехи — несмотря на все попытки русских, удалось сорвать их наступления, и удержать позиционный фронт, нанеся противнику огромные потери. Теперь если «иваны» продолжал долбиться в германскую оборону, то рано или поздно они обескровят свою огромную армию, и у них не будет тех резервов, которые есть сейчас. Главное теперь продержаться до того момента, когда рухнет Британская империя, тогда воевать станет намного легче, имея устойчивую связь с японцами по северному побережью Индийского океана. Вот только в такой войне требуются уже не танки, их вполне достаточно, а самолеты и корабли.
А вот с этим не то чтобы плохо, но совершенно недостаточно для сокрушения «владычицы морей», иначе бы не собрали это совещание в столь узком кругу высших военных руководителей рейха.
— Мой фюрер, броненосцы «Адмирал Шеер» и «Лютцов» прорвались через Атлантику и сейчас вошли в Средиземное море, следуя в Хайфу на дозаправку. В Красное море будет выведен линкор «Лотаринген», хотя экипаж недостаточно освоил корабль…
— Бросьте, Редер, за четыре месяца можно освоить что угодно, имея опытных специалистов. Наши новые крейсера ведь уже воюют, и ничего, вполне справляются. Так что действуйте смелее — в Красное море британские линкоры уже не войдут. И поторопитесь с «Эльзасом» — корабль должен быть полностью готов к ноябрю. И такое возможно, нужно было только сразу же убрать французов, что занимались откровенным саботажем.
Недовольство Гитлера было понятно — всех работников верфей в Тулоне отправили по концлагерям, на то были причины, французов вообще выселили из города, кроме тех, кто доказал безусловную лояльность рейху. И стоило задействовать на ремонте германских специалистов и сформированные из немцев команды, как работы резко ускорились и пошли невиданными прежде темпами. Это и вызвало сильнейшее недовольство фюрера, и окончательная участь Франции была предрешена — страна просто перестала быть как таковая, поделенная на оккупированные территории, и восточными провинциями присоединенная к Германии и Италии.
