Сухой закон (СИ) - Дорохов Михаил Анатольевич

— Я же выиграл, — возмутился я, кося под дурака.

— Это пока. Весь фарт в этом мире рано или поздно заканчивается… — философски изрёк дед Женя, вскрывая крышку часов.

Они, надо сказать, были не совсем простые. Это были именно тот механизм, который я снял с адской машинки. Которую утром с большой предосторожностью мне вручил Лёва. И дал напутствие везти всё очень аккуратно. Принцип подключения был простейший, но я всё равно изучал его полчаса, если не больше, прежде чем снять сам, казалось бы, застывший навечно, циферблат.

— Здесь пружина перетянута! Просто до ужаса… Завод очень тугой. Тут максимум на три-пять секунд хватит его. А дальше пружину сорвёт напрочь…

— Три-пять? — переспросил я, чувствуя, как невольно сжимаются кулаки, а по спине бегут мурашки.

— Ну да. Убирать пружину?

— А как ты так заметил, дядь Жень? Я просто открывал и не понял.

— Ох, молодёжь… Смотри. Вот тут два винтика. Это — стопор возврата. А вот это — взвод пружины. Один виток — десять секунд. Шесть витков — минута. А тут полвитка. Надо пять с половиной спустить и стопор переставить. Чтобы заново отсчёт шёл. А то у тебя тут всего лишь пять секунд. И всё — дальше механизм клинит, и часы останавливаются.

— Хорошо…

Точнее, ничего хорошего. Как я и заподозрил тогда вечером, Соломон Михайлович решил выкинуть нас в утиль. Вместе со складом. Больно красиво разливался он тогда соловьём. И потом, уже обдумывая наш разговор вечером, я решил перестраховаться. Тоже мне, несчастный случай на производстве. Если от нас вообще хоть что-то останется.

Почему я не поверил ему? Ладно Витя с Мишей, два молодых парня с простейшим образованием в начале XX века. Но я-то прекрасно понимал, что двух килограммов взрывчатки не хватит на весь склад. Мы же не сарай идём сносить. А вот угробить нас — вполне себе приличный заряд. Но мы пока что мелкие сошки. Значит, с этим складом всё совсем не так просто, как рассказывал Соломон… Надо будет там внимательно на месте осмотреться.

Есть у меня обоснованные подозрения, что нас и опознать-то не получится, после того как вместе со складом выгорим дотла и мы. Н-да… а как патоку мне в уши лил, старый таракан… как старался. Даже про алкоголь нам рассказал. Наживку закинул. Есть ли там это виски вообще на складе? Да, наверное, есть, и ему это точно известно. Чтобы мы, когда увидели дорогой алкоголь, обрадовались, да из штанишек от переизбытка чувств по-молодости повыпрыгивали, представляя — сколько заработаем. А потом забыли про все предосторожности. Ну ничего…

— Спасибо, дядь Жень. Я думаю, что часы я обратно отдам проигравшему, пусть возвращает долг деньгами.

— В смысле? Что, уже не чинить, что ли? — возмутился дед.

— Не, ты не подумай, сколько с меня причитается? — тут же успокоил его я.

Старик-часовщик только махнул рукой:

— Да что это за работа, забирай, — он смягчился и толкнул часы ко мне по сукну, которым была покрыта часть шероховатого деревянного стола.

— Спасибо! — тепло поблагодарил я и, забрав их, вышел на улицу в тяжёлых раздумьях.

* * *

— Значит, он нас в расход решил записать? — возмутился Мишка.

— Именно.

— Тогда какого черта мы вообще потащимся на этот склад?

Гарри тяжело вздохнул и посмотрел на часы, лежащие между нами на столе в моей съёмной квартире:

— Потому что мы уже знаем про него.

— «Свидетель всегда хуже подельника», — согласно кивнул я.

Миша откинулся в кресле и взялся за виски:

— Н-да, влипли так влипли. Что будем делать?

Я задумался, глядя на адскую машинку рядом с часами:

— Да всё, что и обещали. Часы переведём. Рванём склад и вывезем алкоголь. Что-то подсказывает мне, что он там точно будет. Потому что если этого не делать, то надо просто бросать всё тут на полпути и уезжать в другой город. Подальше. И это не гарантирует безопасности всё равно.

— А с аптекарем как будем разбираться? — поднял на меня глаза Гарри.

— Его я беру на себя. Только всё надо будет провернуть очень быстро. Сразу после того, как рванёт склад. Пусть думает какое-то время, что мы вместе с этим самым «лекарственным вином» улетели к праотцам на небеса.

— Риск… — пробубнил Рощупкин.

— Риск, — согласился я, — Но есть другая проблема. Это очень дурно пахнущее дело. И поначалу я думал, что Соломон более-менее самостоятелен в его организации. Но масштабы этой операции гораздо серьёзнее, чем нам описали. Поэтому, я думаю, старик всё-таки сказал кому-то о том, что нашёл нас. И даже постоянно будет отчитываться о ходе дела. Такие вещи не делаются в одного. Если мы не выполним задание, или спишем Соломона в ноль сами — к нам могут «постучаться» очень неприветливые и серьёзные ребята. Поэтому, надо будет как-то узнать кто в курсе этого задания. И спросить мы может только с Соломона… А пока, надо всё делать на наших условиях. Заодно мы сможем разжиться грузовиком виски или чего там ещё хранится… И это немного нас ускорит в нашем бизнесе. Повторюсь, откажемся — подставимся и станем ненужными свидетелями. А вот если сделаем и потом вывернем всё с выгодой для себя — это возможный выход.

— Хорошо. Как Витя? — Мишка кивнул в сторону второй комнаты за моей спиной.

— Уже лучше. Но спит почти целыми днями. Стараюсь его плотнее кормить. Соблюдая диету, разумеется. И давать лекарства по времени. Но Витя ещё неделю отсюда не выйдет. Ты сказал его семье, что он уехал на заработки?

— Да. Спросили, почему он сам их не предупредил, но я отбрехался… Вроде как…

— Это хорошо, — с облегчением произнёс я.

— Они начали подозревать, что мы не перевозками занимаемся.

— Пусть думают себе — что хотят. Рано или поздно всё вскроется. А пока это всего лишь догадки. Тут про полрайона наших ходят самые сказочные слухи. Как не поглядишь, а каждый второй — уже подпольный бизнесмен, — усмехнулся я.

В любой исторический период людское тщеславие не искоренить. Что в моём «старом времени» каждый второй «дела там делает всякие» с важным видом, и в любом возрасте всё «собирается что-то открывать», что здесь — ничего не меняется.

— Хорошо, что с поставками в Вирджинию?

— Мы успеем за три дня закончить дело и поставить им партию. Если будут какие-то непредвиденные обстоятельства — созвонимся с Колей и скажем, что привезём позже, но больше.

— Когда едем на этот склад? — поинтересовался Мишка.

— Завтра. А что?

— Да как сказать… Надо к Дине.

— Ты прямо зачастил, — улыбнулся тепло я.

— Знаешь, я не хотел раньше времени говорить… — Мишка даже нервно дёрнулся.

— Ну не томи, –поторопил его я.

Друг развёл руками:

— Короче говоря, я скоро стану отцом… Поэтому она и нервная была последнее время. Не знала — как мне сказать. И боится знакомить меня с отцом.

На мгновение повисла тишина. Затем на наших с Гарри лицах сами собою разъехались улыбки.

— Мишка! Это же здорово! — подбодрил я друга и хлопнул его от души по плечу, — Это надо отпраздновать! Только сначала сделаем дело. И раз такие расклады, то ускоримся. Сегодня разведаем обстановку…

* * *

Наш грузовичок стоял в двухстах метрах от склада на пустой улице промзоны Стейтен — Айленда. Это боро Нью-йорка и в моём времени не особо было заселено по сравнению с другими районами. Оно больше был похож на гигантский пригород, а в это время, в начале двадцатых, эта часть Большого Яблока вообще наполовину состоит из заводиков и складов.

В отличие от жилых кварталов Нью-Йорка, тут не было ни неоновых вывесок, мигающих и зазывающих в бары и рестораны, ни постоянного потока машин неспящего города. Ветер гонял по дороге мусор, высыпавшийся из перевёрнутых или заполненных доверху ржавых баков, стоящих почти в каждом переулке. Добрая половина фонарей разбиты или не работают сами по себе. Около склада один фонарь постоянно подрагивал, периодически загораясь на несколько секунд и освещая согбенную фигуру сторожа в застеклённой будке.