Андрей Смирнов - Рыцарь
Мой противник, само собой, не собирался давать мне передышки. Не успел я подняться, как Вильгельм налетел снова, применяя ту же тактику: теснить, не давая тому ни малейшей возможности для ответной атаки.
На этот раз я остался на месте. Не потому, что я придумал какой-то хитрый план, а просто потому, что разозлился. Злоба – не лучший советчик, но бегать мне надоело.
Вильгельм этого не ожидал. Наверное, от удивления он и пропустил удар краем щита, нацеленный ему в лицо. Вильгельм врезался в меня, как таран, и только то железо, которое было на мне, позволило мне не улететь на другой конец замкового двора. То, что мой противник на короткое время оказался ослеплён из-за удачного попадания краем щита, никоим образом не помешало ему довести до конца свой собственный выпад. Я почувствовал, как с правой стороны между рёбер мне в бок проникает что-то холодное...
Описывая наш поединок, я вынужден раскладывать его на фрагменты в определённой последовательности: действие Вильгельма, моё действие, снова действие Вильгельма. На самом деле всё это происходило почти одновременно. В одну и ту же секунду я успел ударить Вильгельма щитом по глазам, он – вновь сбить меня с ног и ткнуть в бок своим клинком. Уже падая на землю, я выбросил вперёд руку с мечом. Я не очень надеялся на успех, но мой противник, который по-прежнему ничего не видел, не сумел защититься. Глухой металлический звук, сменяющийся негромким хлюпом. Меч вошёл ему в живот.
Секунду Вильгельм ещё стоял. Потом упал на колени. Вцепился обеими руками в меч. Захрипел. Стал заваливаться на бок.
К нам уже бежали.
...Мне помогли подняться. Большинство народа сгрудилось вокруг Вильгельма – выясняли, насколько опасна его рана.
Ги де Эльбен выпрямился и посмотрел на меня. По его взгляду я всё понял.
– Я не хотел его убивать. Но...
Ги резко кивнул и снова склонился над умирающим.
Вокруг меня хлопотал вездесущий Тибо.
– Вы ранены?.. Господи Боже, да у вас же весь бок в крови!
Я позволил ему снять с меня кольчугу и заняться раной. Во рту был противный металлический вкус.
– ...Сами видите, на чьей стороне Господь, – сказал Родриго де Эро легату, – Иммануил оправдан.
– Этот поединок не может считаться законным, – сквозь зубы выжал легат.
– Это почему же?
– Да потому что не был назначен судья! Вы таковым быть уже не можете, а значит...
– Я думаю, – перебил легата барон Родриго, делая широкий жест в сторону двора, – я думаю, что такое число людей благородного происхождения, каковое находится здесь, вполне способно заменить одного-единственного судью...
– Что мне нравится в этом времени, – задумчиво пробормотал я в пустоту, – так это то, что все проблемы можно решить самым простым способом – а именно при помощи меча.
– Это уж точно, – с некоторым сомнением согласился Тибо, не переставая обрабатывать мою рану.
– ...Кроме того, – продолжал барон, – это ведь Божий Суд. И Господь, по-моему, вполне определённо высказал своё мнение.
Легат с ненавистью посмотрел на хозяина замка.
– Мы уезжаем из этого проклятого места. Немедленно. И обещаю вам, барон, я приложу все усилия, чтобы курия узнала о том, что творится в вашем Лангедоке и как здесь попирают все законы Божий.
Он повернулся к Родриго спиной и зашагал в башню – собирать шмотки.
– Надутый индюк, – процедил барон вполголоса. – Эй, Жан! Выволакивай Иммануила из подвала. Пусть катится на все четыре стороны.
Жан убежал, а Родриго подошёл ко мне. Посмотрел, как Тибо перевязывает рану.
– Сильно он вас?
– Не слишком. Жить буду.
Барон помолчал:
– Зря вы его убили.
– А что было делать?
– Тоже верно...
Когда Тибо закончил возиться со своими тряпками, я, морщась, нацепил куртку. Припомнил, сколько раз за последний месяц мне приходилось убивать и рисковать собственной шкурой. М-да... При такой жизни недолго и калекой стать. Если вообще жив останешься.
Мы подошли к лежащему на земле Вильгельму. Глаза у него были полузакрыты, на губах выступила кровавая пена. Он издавал какие-то неразборчивые звуки – то ли бормотал что-то, то ли просто стонал.
– Отходит, – негромко сказал кто-то.
Я смотрел в лицо человеку, принявшему смерть от моей руки, и ощущал горечь и сожаление. Бред, который нёс Иммануил прошлой ночью – насчёт голодных веков, требующих жертв и ещё насчёт чего-то там, – весь этот бред вдруг перестал мне казаться таким уж бредом. Разве на самом деле всё обстоит как-то иначе? Вот и теперь один человек должен был умереть, чтобы другой мог продолжать жить. Внезапно мне стало холодно и страшно.
...Кто-то настойчиво пытался протиснуться к умирающему, и люди посторонились, чтобы дать ему пройти. Он прошёл мимо меня, и я увидел его только со спины, но и со спины его нельзя было не узнать – тёмные вьющиеся волосы, длинное платье, серый тряпичный плащ.
Отшельник посмотрел на умирающего, лежащего у его ног, и, негромко вздохнув, качнул головой: мол, опять вы за своё... Он опустился на колени и положил ладонь на живот Вильгельму. Через мгновение Иммануил встал. Взгляд его был спокоен и чист, когда он смотрел на лежащего человека. А лежащий человек смотрел на него – с большим изумлением. Потом Вильгельм перевёл взгляд на нас. Он, видимо, никак не мог понять, что тут происходит и каким образом он оказался на земле. Но взгляд у него был осмысленным и лишённым боли. Потом он поднялся и сел. Сам.
Кто-то из собравшихся негромко ахнул:
– Чудо... Чудо!.. Господи, он же...
Иммануил повернулся и направился к воротам. Я подумал и бросился за ним следом:
– Может, и меня заодно вылечите?
– Обойдётесь.
Он странно посмотрел на меня – с какой-то смесью жалости и разочарования. Внезапно все условности, происходившие от того, что мы принадлежали к разным культурам и сословиям, исчезли, и в целом свете остались только он и я.
– Я вижу, ты добился своего, – произнёс он негромко.
– Не понимаю, чем ты можешь быть недоволен.
Он долго смотрел мне в лицо, а потом сказал:
– Помнишь, когда ты спрашивал, кто и зачем перенёс тебя сюда, я предположил кое-что, но сказал, что наверняка не знаю?
– Да, – я кивнул, – помню.
– Теперь я знаю, кто и зачем это сделал.
– И кто же?
Он усмехнулся – без всякой, впрочем, радости.
– Я думаю, тебе ещё расскажут об этом. – Иммануил помолчал несколько секунд, а потом добавил странную фразу: – С Истиной и Ненавистью ты уже встречался. Осталась Сила. Впрочем, ты ещё можешь отказаться от этой встречи.
Я ничего не понимал:
– Какая Сила? От чего отказаться? Как?
Отшельник прикрыл глаза:
– Через некоторое время тебе представится случай поехать в Испанию. Согласишься – встретишься. Откажешься – встречи не будет.
– Встречи с кем? – осторожно спросил я. Но он говорил уже о другом:
– Ты чувствуешь себя правым. Ты совершил благородный поступок и можешь быть доволен собой. Но ты не понимаешь... не понимаешь, какие последствия вызвал своим поступком.
– И какие же?
– Я говорил тебе. Выкуп не был принесён.
– Ну так иди и повесься на ближайшем дереве, если так хочется!!! – закричал я.
Моя бурная реакция не произвела на Иммануила никакого впечатления.
– Это ничего не даст, – сказал он тихо. – Это не та игра, в которой можно сжульничать, которую можно переиграть или начать заново. Я проиграл это время. И теперь мне остаётся лишь смотреть на последствия своего проигрыша.
Я помассировал виски. Вытер лоб. Постарался взять себя в руки и говорить спокойно:
– О чём ты говоришь? Какие последствия?! В мире постоянно кто-то умирает, кому-то больно, кто-то стоит на грани отчаянья. Какая разница, кто умрёт? Твой век всё равно получит свою жертву.
– Вот именно, – сказал отшельник. – Но лучше, если бы это был я, чем тысяча людей, которые боятся смерти и встречают её с ужасом.
– А ты её не боишься? И встречаешь с радостью?
– Не боюсь. Смерти нет. А гибель тела надо просто перетерпеть.
Я расхохотался. Господи, о чём мы разговариваем?
– «Смерти нет»! «Надо просто перетерпеть»! Как просто это говорить! Посмотрел бы я, что бы ты сказал, когда под тобой зажгли бы огонь!
Иммануил наконец отвёл от меня свой взгляд.
– Я уже умирал, – сказал он негромко. – Сожжение заживо – это не самая худшая смерть. Она выглядит страшно, но... но на самом деле быстро задыхаешься от дыма и перестаёшь что-либо чувствовать... Распятие, например, куда хуже.
Он повернулся и зашагал к замковым воротам, а я, как дурак, открыв рот, смотрел ему вслед. От его слов в моей голове звенела пустота.
Часть вторая
Осада замка по всем правилам
Глава первая
В честь рождения сына (а также в честь годовщины свадьбы со своей третьей женой) граф Раймон Тулузский решил устроить развлечение для благородных людей – рыцарский турнир. Обрадованные возможностью попировать на халяву в хорошей компании, но ещё более привлечённые перспективой поломать копья и помахать мечами на арене под взглядами прекрасных дам, бароны со всего Лангедока стали съезжаться в славную Тулузу. Поехал на турнир и барон Родриго де Эро. Поехал с ним также тамплиер Ги де Эльбен, которому хочешь не хочешь, а возвращаться ко двору Раймона Тулузского было необходимо – папский легат, которого Ги поручили сопровождать, ускакал обратно в свою Италию. Пабло Верочелле от услуг сьера де Эльбена наотрез отказался. Разумеется, с этими двумя благородными господами поехал и я. Люблю путешествовать в хорошей компании. Тем более и на графа Раймона хотелось поглядеть. Да и в турнире поучаствовать. Под взглядами прекрасных дам.
