Ревизор: возвращение в СССР 42 (СИ) - Винтеркей Серж
***
Москва, редакция газеты «Красная звезда».
Заместитель главного редактора «Красной звезды» полковник Баулов наконец-то дождался возвращения из командировки в Монголию главного редактора генерал-майора Гаврина Валерия Степановича.
Материалов у него, конечно, накопилось огромное количество, которые надо было с генералом согласовать.
Главный редактор был человеком жёстким и принципиальным. Сотрудникам своим он доверял, но проверял. А по самым важным вопросам требовал согласования с ним.
«Пусть лучше какой-то материал отлежится, пока до меня его не донесли, чем вы без меня его опубликуете, а потом от министра обороны нагоняй мне прилетит». – говорил он. Такая система была выстроена давно, потому что он уже был главным редактором «Красной звезды» двенадцать лет. И полковник совершенно не собирался бросать вызов генералу, нарушая установленные им принципы работы.
По поводу тех статей, которые подготовила присланная из Министерства обороны журналистка Эмма Либкинд, генерал дал совершенно чёткие инструкции: что он должен видеть любые её материалы первые полгода, перед тем как принимать решение публиковать или нет. При всём уважении к генералу Ветрову, оно у него действительно было достаточно большим, всё же в случае, если материал не понравится министру обороны, отвечать будет лично Гаврин, а не Ветров.
Баулову так было даже легче. Да, начальник требует множества согласований. Да, ему приходится тратить очень много времени на то, чтобы все эти согласования с ним провести. А с другой стороны, у него лично ответственность в результате минимальная…
При малейшем опасении, что какой-то материал может вызвать недовольство в Министерстве обороны, надо просто сказать это во время обсуждения его с главным редактором. А уж если он не разделит эти его опасения, и опубликует материал, из-за которого потом возникнут проблемы, то и ответственность опять же будет генеральской, что было очень хорошо.
О генерале Гаврине знали, что если он брал на себя за что-то ответственность, то потом никогда не пытался спихнуть её на кого-то из подчинённых. Сотрудники знали это и очень ценили такую генеральскую манеру ведения дел.
Бывшие сослуживцы Гаврина говорили, что и на войне генерал вёл себя точно так же: всегда горой стоял за своих подчинённых и выгораживал их, принимая гнев начальства на себя. Так что достаточно было соблюдать его правила, и работать в «Красной звезде» можно было вполне себе спокойно и комфортно.
Разбор накопившихся во время командировки материалов занял два с лишним часа.
Уже и десятиминутный перерыв сделали на то, чтобы чаю попить с печеньем, и немножко мозги разгрузить. Не мешки ворочать, работа интеллектуальная, определённая свежесть восприятия нужна…
Наконец, осталось совсем ничего: те самые две статьи новой корреспондентки Эммы Либкинд.
Полковник протянул генералу папку, на которой было написано и имя, и фамилия корреспондентки, и название обеих статей.
Не открывая папку, генерал спросил:
– Ну как, ты смотрел? Понравилось ли тебе?
– Валерий Степанович, понравилось. Единственное, что удивило, это насколько всё чётко и продуманно в этих статьях… Как образцовый план военной операции. Признаться, от девчонки я такого не ожидал. Пусть у нее и немецкая фамилия…
Гаврин удивлённо поднял брови и потянулся к папке со статьями.
***
Москва, квартира Ивлевых
С утра сразу поехал в спецхран, чтобы успеть и материалы собрать для Межуева, и посмотреть, как сейчас в мире с ЧВК.
В спецхране заказал побольше французских, британских и американских журналов, связанных с политикой. Начал аккуратно их пролистывать, ища любые упоминания о частных военных компаниях. Час на это убил, штук двадцать пять пролистал, пока, наконец, в одном из американских журналов не нашёл упоминание про частную военную британскую компанию, которая открылась в 1967 году.
– Ну вот, – обрадовался я. – Само упоминание явления уже появилось, так что, когда предложу нашим это использовать, уже хоть сослаться на что-то можно будет. А то если бы ни у кого этого еще не было, то и наши вряд ли бы с интересом отнеслись к моему предложению.
Выписал себе название и основные детали из этой статьи и довольно кивнул. А дальше занялся привычным делом, поиском новых технологий, которые нужно срочно внедрять в СССР…
Перекусив в буфете, поехал на встречу с Захаровым.
В назначенное время был уже в парке. Он подошёл спустя минут пять.
– Ну что, Паша, – спросил он меня, – как твои дела? Всё у тебя хорошо, надеюсь?
– Да, спасибо, Виктор Павлович. Всё в порядке.
– Ну и молодец, – благожелательно сказал он. – Давай, Паша, не буду тянуть кота за хвост, сразу изложу тебе вопрос, по которому хочу с тобой переговорить.
Виделся я на прошлой неделе с директором нашего «Полёта». Он, конечно, доволен очень. Станки получил самые современные, которые на своём предприятии увидеть вообще не рассчитывал в ближайшую пятилетку. Материалов дефицитных смогли с личного позволения Гришина ему перекинуть прорву.
Цех мы существенно расширили по изготовлению детских площадок, но у него сразу же вопрос на перспективу. Он же у нас молодец, не одним днём живёт, что меня в нём и радует. Цех, работая в три смены, очень много площадок может сделать, а Москва всё же не резиновая, чтобы из года в год на неё работать.
Где-то за год Москву новыми площадками оснастим, потом, может быть, за полгода Ленинград укомплектуем, а дальше у него логичный вопрос. Площадки достаточно дорогие, повезут ли их в другие города Советского Союза и в каком объёме?
В план десятой пятилетки разве что удастся включить... Мы, конечно, будем стараться пропихнуть, но мало ли – не получится. А сейчас весь выпуск и вовсе не в текущих планах девятой пятилетки идёт, а сам по себе. В общем, вопрос у него совершенно закономерный. Всё это новейшее оборудование, что получили под площадки, что оно, будет простаивать? Жалко же…
Так что я пообещал ему, что посовещаюсь с кем-то, кто способен продумать ситуацию на будущее, и прикинуть, что ещё мы могли бы производить на этом современнейшем оборудовании. Тем более, что вполне может быть, что удастся и раньше этими станками для других задач воспользоваться. Думаю, энтузиазм Гришина по поводу детских площадок приутихнет, когда мы решим возникшие проблемы с шумом во дворах внуков членов Политбюро… Скорее всего, и в три смены клепать их больше не понадобится…
Так вот какую тебе задачу ставлю... Что такое мы могли бы производить на своём новом современном оборудовании, чтобы это нам приносило какие-то дополнительные дивиденды? Либо в виде денег, либо какого-то влияния. Карьере, к примеру, моей поспособствовало бы....
Ведь эти самые детские площадки, несмотря на некоторые первоначальные проблемы с Гришиным, по итогу помогли мне с ним взаимодействие наладить. Вроде бы все спорные вопросы мы с ним порешали, он больше не видит во мне засланного казачка и не хочет от меня избавиться.
Если, конечно, это не какой-то хитрый план с его стороны, чтобы мои опасения усыпить, прежде чем нанести удар… Хотелось бы верить, что нет, конечно.
Так что денег мы, конечно, не заработали на этих детских площадках, но повлияли они на мою карьеру очень даже положительно. Так что твоя идея заняться ими мне очень понравилась, уж больно результат хорош. Поэтому, Павел, вот такая у меня просьба. Подумай как следует и сообщи мне, что бы такое можно было делать в этом новом цеху, чтобы это либо по деньгам нам прибыток давало, либо как-то карьере моей поспособствовало.
– Сделаю, – пообещал я, выслушав эту непривычно длинную для Захарова речь.
– А может, поскольку парень ты у нас очень умный, сразу же какие-то у тебя идеи есть, что можно послушать? – спросил он меня, хитро блеснув глазами.
– Ну, если честно, то да, Виктор Павлович, определённые идеи у меня есть. Но я всё же хотел бы над ними как следует подумать, прежде чем как реальный вариант вам предлагать. Языком-то можно ляпнуть что угодно. Но вам же, скорее всего, нужен уже обстоятельный проект, как следует продуманный, правильно я понимаю?
