Идущие на смерть приветствуют тебя! (СИ) - Тыналин Алим

Гунн поджал губы, подумал и согласился. Не знаю, чего он так экономил боеприпасы. Хотя, если он планировал перейти на сторону врага, то все понятно. Зачем стрелять в того, кому хочешь сдаться.

Повернувшись к помощнику, Эрнак рявкнул приказ и тут же по сигналу зашуршали стрелы и арбалетные болты. Впились во врагов и многие из них повалились на месте. Впрочем, большая часть все равно прорвалась ко рву и начала швырять мешки с соломой.

— Поджигайте стрелы, — приказал я.

Эрнак спросил:

— А это еще зачем?

— Ты что не видишь? — спросил я, недоумевая от его тупости. — У них сухая трава в мешках. Она загорится.

— Так они же погасят ее во рву.

— Ну и что, все равно время потеряют. И дыма много будет, ничего не увидят.

Снова скептически скривившись, Эрнак прокричал новый приказ. Во врагов полетели горящие стрелы. А мне пришла в голову еще одна идея. Как только раньше не догадался.

— Продолжайте стрелять, я скоро вернусь, — сказал я и побежал со стены.

Пришло время применить архитронито. Не так давно пушка спасла меня. Теперь надо снова использовать ее по назначению. Надо только договорится с полубезумным Калиясом.

Скатившись со стены, я бросился в опустевший дворец. Быстро примчался к подвалу, где прятался инноватор. Постучал в дверь. В ответ молчание.

Я постучал снова. Если не откроет, придется выломать.

— Кто меня отвлекает от работы? — раздался изнутри глухой сердитый голос.

— Это я, Ромул! — закричал я. — Помнишь меня, Калияс? Я принес новые приборы для твоей водомерной машины.

В ответ опять молчание. Слишком долго. Я развернулся, чтобы вызвать подмогу, но тут дверь открылась. За ней стоял изобретатель.

Боже, как же он изменился. Причем не в лучшую сторону. Истощен, щеки ввалились, под глазами синяки. Одежда превратилась в лохмотья, волосы грязные и засаленные. Руки в ожогах.

— Как поживаешь? — спросил я, входя в подвал.

Недобро покосившись, Калияс спросил:

— Где приборы?

— Вон там ждут, на улице, — сказал я. — Сейчас принесут. Ты что делаешь?

— Я хочу сделать механизм для измерения расстояния до солнца, — жалобно ответил изобретатель. — Но ничего не получается.

Он показал на грязный стол, заваленный железками и дощечками.

Я огляделся. Да, лаборатория переживает не лучшие времена, как и весь дворец. Да и весь город. Грязно, всюду обломки деталей, пергамент, тряпки, копошатся крысы.

Светильники тусклые, еле горят. А еще около двери пятна крови и обрывки одежды. Видимо, все, что осталось от тех, что пытались его захватить.

— А чего телескоп не сделаешь? — спросил я. — Это прибор такой, чтобы на звезды смотреть. Берешь трубку, вставляешь в него стекло разной толщины. Только отшлифовать надо хорошенько. И смотри, сколько душе угодно.

— Но я хотел ведь вычислить расстояние, — прошептал Калияс, хотя идея о телескопе ему понравилась.

— А чего там сложного? Просто изучай звезды и по скорости их движения узнаешь расстояние, — сказал я как можно убедительнее. Что-то подобное проделывал Галилей, если мне не изменяет память.

Калияс замер с открытым ртом, глядя в стену. Что-то прикидывал.

— Только стекло надо чистое и прозрачное, — добавил я.

— А ведь верно! — пронзительно закричал Калияс, так что я даже вздрогнул. Крысы с писком умчались по углам. — Верно говоришь!

Он заплясал вокруг стола, строя уморительные рожицы.

— Я сейчас принесу стекла, — сказал я. — А ты пока скажи, где архитронито? Ты же сделал три штуки, если не ошибаюсь?

Сначала Калияс не обратил внимания на мои слова, а потом, когда повторил вопрос, указал на огромные трубы в углу. Ах да точно, как я и сам не догадался.

— Забирай, только немедля принеси мне стекло, — закричал Калияс.

Ага, щас. Дай сначала войну закончить, потом я тебя лучшими стеклами завалю, пообещал я мысленно.

— Дьявольское оружие, сможем ли мы победить вместе с ним? — закричал Эрнак, когда мы установили пушки на стены.

Наверное, у него были основания сомневаться. Как и у меня. Стрелять из паровых пушек со стен мы еще не пробовали. Все больше в поле. Но Калияс рассказывал, что Архимед применял эту артиллерию при защите Сиракуз от римлян, значит, должно сработать.

Сейчас солдаты установили все три пушки на стенах вокруг дворца. Раньше в этих местах стояли «скорпионы», тоже метательные орудия.

Стрелки уже проходили обучение с Филоником и знали, как стрелять. Мы развели костры под каждой пушкой и ждали, пока они накалятся. Эрнак боялся, что ничего не выйдет, да и я сомневался.

Скудный запас стрел и арбалетных болтов уже подошел к концу. Враги завалили ров мешками, строительными материалами от разобранных домов и заборов, стволами деревьев. Они успели это сделать, пока мы устанавливали архитронито и уже тащили лестницы к стенам.

— Огонь, — скомандовал я, когда архитронито были готовы к стрельбе. Трубы зазвучали особым образом, сигналя о начале стрельбы.

Я находился рядом с пушкой, установленной у ворот. Никуда отходить не стал. Если пушка взорвется, лучше умереть рядом с ней. А то если это не поможет, то не поможет уже ничто.

Пушкари открыли специальные задвижки и вода хлынула в казенную часть пушки. Я испугался, что ничего не выйдет, но тут прогремел выстрел. Затем два точно таких же — издали, с других участков стены.

Ядро угодило в полуразрушенный дом рядом с вражескими солдатами, стоявшими возле тарана. Здание будто взорвалось изнутри. Во все стороны полетели обломки. Нескольких солдат раздавило, остальные тоже отлетели в сторону и впечатались в забор на другой стороне улицы.

— Вот это да! — восхитился Эрнак.

Я тоже был приятно удивлен. В городских условиях архитронито еще эффективнее, чем в поле.

— Стреляйте еще! — закричал я. — Быстрее! Не давайте им опомниться!

Пушкари засуетились, подталкивая к пушке новое ядро.

Враги между тем ошеломленно застыли на месте. Они так и стояли, не понимая, что произошло, пока новое ядро не ударило в отряд воинов, стоявший в другом месте, в ста локтях западнее, возле рва.

Этот выстрел уже был удачнее, ядро попало в самый центр отряда и враги разлетелись в сторону, как кегли во время выбитого страйка.

— Быстрее, продолжайте стрелять! — кричал я исступленно. Надо поскорее разбить мятежников, пока они не пришли в себя.

Трубы снова зазвучали и вдали тоже послышались хлопки выстрелов. Это действовали другие архитронито.

После второго выстрела враги пришли в себя и бросились бежать. Вскоре все улицы перед дворцом опустели. Остались только развороченные здания, дымящиеся обломки и тела врагов. Кажется, это победа.

Но нет, радоваться было преждевременно.

После первого шока, вызванного применением артиллерии, враги быстро пришли в себя. Их ободрило большое количество своих войск.

Вскоре улицы вокруг дворца снова начали заполняться врагами. Теперь они применили другую тактику. Быстро выскочили из темноты маленькими группами по пять человек и полезли через ров.

Этому мы не могли ничего противопоставить. Пару раз успели выстрелить из пушки, но не нанесли особого ущерба. А из темноты выбегали все новые и новые воины.

Вскоре они полезли на стены. Я приказал стрелять из архитронито вдаль по улицам, где крупные вражеские отряды, наверное, делились на маленькие, но это вряд ли нанесло много ущерба.

Между тем первые воины противника уже появились над стенами. Полезли, как тараканы. Мои войска вступили с ними в рукопашную. По всей линии стены закипел бой.

Поначалу мы с легкостью побеждали. Сталкивали нападающих со стен, рубили и кололи их. Все вокруг наполнилось стонами и криками.

К врагам непрерывно подходили подкрепления. Мы успели еще несколько раз выстрелить из архитронито, но сказывалось то, что у нас было мало ядер. Будь у нас побольше боеприпасов, можно было устроить врагам кромешный ад. Но ядер было всего несколько десятков, приходилось экономить.

— Эх, император, проиграем мы дворец, — сказал Эрнак с сожалением. — Даже твои адские пушки не спасли. Слишком много у них сил.