Падший (СИ) - Барчук Павел

Я осторожно сделал шаг вперед, потом еще один. Какая интересная картина… Чисто теоретически здесь должен находиться Пандемониум — столица Ада. Это так же верно, как то, что мое имя — Лучезарный.

Однако, город исчез. А вот кладбище вдруг возникло.

Я — Падший. Я прекрасно знаю, что подобные сны не могут являться мне просто так. Уж тем более, они не могут являться сосуду, даже если допустить, что конкретно в данный момент сработали какие-то функции человеческого тела. Причина проста. Ни один смертный в глаза не видел столицу Ада. А те, кто видели, не смогут об этом рассказать.

Тюрьма, которая находится под моей юрисдикцией, это вам не какое-то исправительное учреждение. Из нее невозможно сбежать. Призраки ухитряются выскальзывать из лап правосудия только на этапе Распределителя. Соответственно, никто, никогда не покидал Ад. Имею в виду смертных. А значит мой сосуд никак не смог бы узнать территорию, на которой располагается Пандемониум.

Но вот именно я, Владыка Ада, со стопроцентной гарантией понимал, что узнаю место. Место! А не кладбище, которого здесь быть не должно. В Аду вообще нет кладбищ. Кого нам хоронить? Свои мечты разве что.

Вдалеке высилась гора Эртале. Это отражение вулкана, который чисто физически находится в мире смертных. Его вторая часть, скрыта здесь, в глубинах Ада. Так как сдвинуть гору или переместить ее вряд ли кто-нибудь смог, то я уверенно голосую за исчезнувший Пандемониум. И это, знаете ли, совсем не смешно.

— Кар-р-р-р!

Хриплый вороний крик прозвучал прямо над моей головой. Я поднял голову. Действительно… Птица…

Она кружила прямо надо мной и кажется, изучала меня насмешливым взглядом. Кстати, это гадское «кар-р-р» звучало тоже как-то без уважения. Будто птица натуральным образом намекала на какую-то непонятную шутку юмора.

Внезапно, из ближайшей раскуроченной могилы появилась рука. Грязные, чёрные пальцы ухватились за край ямы, пытаясь найти опору. Следом, тут же, шлёпнулась вторая рука. Кто-то упорно карабкался из могилы.

Не долго думая, я подошел к краю и посмотрел вниз. В конце концов, Ад — моя территория. Даже во сне. И я бы очень хотел знать, какую информацию необходимо почерпнуть из видения. Оно ведь имеет смысл?

Из могилы на меня смотрел Мамона — Князь жадности, Великий казначей Ада.

— Люцифер… — Прохрипел он голосом сильно похожим на карканье вороны.

— Кар-р-р! — Радостно подтвердила птица, продолжая кружиться надо мной. Что веселит эту пернатую гниду? Не понимаю…

— Брат мой, ты, конечно, бываешь крайне эксцентричен, но не мог бы объяснить, какого черта тебе понадобилось лезть в могилу? Это — первое. Второе — что вообще здесь происходит? Где, чтоб вам всем сдохнуть, моя столица? Почему вместо Пандемониума я вижу какое-то страное кладбище!

— Кар-р-р-р!

— Если ты еще издашь хоть один звук, откручу тебе голову! — Пообещал я птице, задрав лицо вверх.

Ворона резко заткнулась, но улетать прочь не торопилась. Она словно наблюдала за мной.

Я снова опустил взгляд, собираясь продолжить волнительную беседу с Мамоной, однако, кладбище исчезло. Князь Жадности, естественно, тоже. Хотя, почему же «естественно»? Тут как раз обратная ситуация. Все происходящее совершенно неестественно.

Вместо раскуроченных могил я теперь видел знакомые улицы Пандемониума, которые совсем были мне незнакомы. Здания выглядели разрушенными. Судя по оплетавшим руины побегам Черного плюща, все это произошло давно. Настолько давно, что поющ успел распространить свои ростки везде.

Впереди, на дороге виднелся глубокий разрез, неровный, как удар молнии и широкий, как высохшая река.

Я быстрым шагом подошел к разлому. На дне пузырилось нечто, похожее на лужу ярко-красной крови. Пахло из щели, как из сточной канавы, только еще хуже. Тухлыми яйцами и дохлой рыбой.

Тухлые яйца — ладно. Принимается. Я так и не смог окончательно избавиться от «аромата» серы. Но дохлая рыба… В Аду и морей-то нет. Откуда тут взяться рыбе?

Разлом уходил куда-то вдаль, полностью разделяя улицу на две неровные части. Чуть дальше, после вонючих красных луж, на дне виднелись распухшие тела адовцев. Демоны. Мелкие и не очень. К счастью, или нет… Не берусь судить… Я не увидел ни одного Высшего демона или Падшего.

Вперемешку с мелкими адовцами валялись поломанные адские гончие. Их словно перемолотило огромной дробилкой. Они корчились и дёргались в конвульсиях, истекая спинномозговой жидкостью.

— Вы издеваетесь? — Поинтересовался я неизвестно у кого.

— Ты же ушел.

Голос прозвучал совсем рядом. Я резко повернул голову. В двух шагах от меня стояла Астарот. Сестра выглядела слегка… кхм… помятой. И речь сейчас вовсе не про одежду. Лицо Падшей словно жило своей, отдельной от остального тела жизнью. Глаза периодически менялись местами, нос съезжал набок, губы то ползли вниз, то снова возвращались на место.

Фишка в том, что мы, Падшие, не особо отличаемся чисто внешне от ангелов, а те, в свою очередь не особо отличаются от людей. Папа не может похвастаться креативным мышлением. Всех нас он создавал по образу и подобию своему.

Главное отличие ангелов от людей — идеально красивые лица, удивительно пропорциональные тела, высокий рост и, конечно, крылья.

Главное отличие Падших от ангелов — броня, которую мы активируем в момент битвы. Тело трансформируется, но не настолько, чтоб некоторые части лица так свободно себя вели. Астарот никогда не слыла Мисс Вселенной, однако подобные метаморфозы, как сейчас, за ней не водились.

— Сестра, что случилось? — Спросил я Падшую, стараясь не зависать взглядом на ее двигающихся туда-сюда-обратно глазах.

Дама она нервная, еще обидится. Мы хоть и во сне, но наблюдать ее истерики нет ни малейшего желания.

— Ты ушел. — Повторила Астарот. — Ты ушел и все рухнуло. Тебе необходимо вернуться. Это — ловушка. Тебя хотят…

Думаю, она собиралась о чем-то меня предупредить. Но именно в этот момент с небес камнем рухнула чертова ворона. Причем не просто рухнула вниз, а спикировала прямо на меня, яростно хлопая своими черными крыльями.

Я взмахнул рукой, чтоб откинуть птицу в сторону, и в этот момент… проснулся.

Резко открыл глаза, но тут же зажмурил их обратно. Все мое тело испытывало… Затрудняюсь дать этому определение. Я слишком давно не чувствовал ничего подобного. Будто меня пропустили через гигантскую мясорубку.

Минут пять я лежал, зажмурившись и не двигаясь. Этого времени хватило, чтоб опытным путем прийти к выводу: пьянка — зло. Пробуждение напоминало мне… Собственно говоря, Ад и напоминало, но в его первозданном виде. Я словно вернулся на много тысячелетий назад, в тот день, когда упал с Небес в черную, поглощающую звуки дыру.

Мы вчера вечером, конечно, пили со Степаном. Много. Мои воспоминания заканчиваются где-то на третьей бутылке вискаря. Но разве может Повелитель Ада страдать похмельем? Даже как-то неприлично. Хотя, скорее всего, дело в сосуде. Ох, уж эти слабые, жалкие человеческие тела…

Как бы то ни было, в данный момент я испытывал все, что обычно в подобных ситуациях испытывают люди.

В голове били набатом колокола, в организме исчезла вся влага, сменившись горящей пустыней, в желудке бурлила лава, язык ворочался с трудом. Ко всему прочему имелось ощущение, будто пока я спал, ко мне в рот забралась целая стая бродячих кошек и они там нагадили.

Я заморгал глазами, снова пытаясь разлепить веки. Черта-с-два! С пятой попытки вроде бы получилось, но лучше бы мои потуги остались безрезультатными. Моментально по мозгу острой бритвой полоснул яркий свет.

— Я щас сдохну… — Послышался приглушенный стон со стороны кровати.

Со стороны кровати⁈ А я где⁈

Медленно, стараясь не совершать ни одного лишнего движения, повернул голову налево. Похоже, это спальня Забелина. Узнаю отвратительные шторы на окне. Осторожно посмотрел направо. Прямо перед моим носом лежал чей-то носок.

— Фу! — Я кувыркнулся, рискуя получить приступ тошноты, а потом принял сидячее положение. Далось мне это, прямо скажем, нелегко.