Учитель. Назад в СССР (СИ) - Буров Дмитрий
— Шалят?
— Не без этого, — уклонился я от прямого ответа.
— Справляетесь?
— Вполне, — заверил Юрия Ильича.
— Помощь нужна? — Свиридов пытливо заглянул в мои глаза.
— Нет, Юрий Ильич. Ребята хорошие, всё в порядке, — отказался я.
— Ну, если что, обращайтесь, Егор Александрович, — кивнул мне директор. — Вы сейчас куда?
— По классам пройдусь, посмотрю, что сделано и сколько осталось, — ответил я.
— Хорошо, — Свиридов снова кивнул и собрался уходить, но остановился и напомнил. — В бухгалтерию не забудьте заглянуть, Егор Александрович. Валентина Ивановна ох, как не любит, когда её просьбы игнорируют.
— Валентина Ивановна — это кто? — уточнил я.
— Так, бухгалтер наш, самый важный человек в конторе, — усмехнулся Юрий Ильич.
— Сегодня постараюсь обязательно зайти, — заверил я директора.
— Ну, хорошо. Работайте дальше.
На этом мы со Свиридовым и разошлись, как яхты в синем море. Я пошёл к ребятам, куда отправился директор, не знаю, наверное, в мастерскую к завхозу над чем-то кумекать.
На первом этаже царила деловая суета. Фёдор с Александром сосредоточенно таскали парты в начальное крыло, следом за ними со стульями туда-сюда шныряли двое парнишек, имена которых я пока не запомнил. Свирюгин с помощью Волкова перешёл в соседний кабинет.
Я прошёл по всем классам, отмечая про себя объём сделанного. Пацаны трудились, не обращая на меня никакого внимания. Точнее, делали вид, что не обращают. Сами же исподволь наблюдали, что происходит. Я же не собирался ни выговаривать, ни наказывать, ни читать морали. Собственно, все, что я хотел, сказал им на улице. Ребята вроде умные, надеюсь, меня услышали.
Сомневаюсь, конечно, что после этой истории всё у нас сразу наладится и заживём мы душа в душу до самого последнего звонка. Так не бывает, разве что только в кино. Но, по моим прикидкам, первую проверку я вроде как прошёл. Директору не заложил, родителям тоже не пожалуюсь, перед завхозом прикрыл. А дальше поживём — разберёмся.
Главное, умудриться наладить тот самый тонкий контакт, когда взрослый перестаёт быть потенциальным врагом и становится хорошим товарищем, которому дети доверяют если не всё, то многое.
— Всё в порядке, Егор Александрович? — полюбопытствовал Свирюгин, выдёргивая меня из размышлений.
Я очнулся, непонимающе посмотрел на Владимира, через секунду до меня дошло.
— Извините, ребята, задумался, — пробормотал я, отступая от двери класса.
Оказывается, я прошел весь первый этаж, заглянул во все кабинеты и теперь застыл изваянием на пороге у третьеклашек, мешая парням выйти.
— Спасибо, Егор Александрович, — негромко, но отчётливо произнёс Свирюгин.
— Да за что же? Мешаюсь тут под ногами, — изумился я.
— За Федьку с Саньком, — пояснил Володя.
Я задумчиво разглядывал Свирюгина, пытаясь понять, какой он есть на самом деле. Так ли честен и открыт, как пытается показать? И в чём его выгода, благодарить за ребят. И если она вообще? Или просто это я, отравленный потребительской заразой будущего, ищу подвох, который прячется за обычным «спасибо»?
— Много осталось?
— Пару классов, — Владимир задумался, что-то мысленно подчитывая. — Думаю, на полчаса делов.
— Это хорошо, — кивнул я рассеянно. — Спасибо, ребята, — поблагодарил озадаченных парней и пошёл на второй этаж к девочкам.
— Егор Александрович… — окликнул меня знакомый голос.
Я обернулся, увидел мнущегося Фёдора.
— Да, Фёдор, ты что-то хотел? — доброжелательно откликнулся я.
— Я… это… — пацан замялся, не поднимая на меня глаз, но потом вдруг решился, остро глянул и скороговоркой выпалил. — Спасибо вам… За… Короче, спасибо… — развернулся и торопливо зашагал по коридору к Саньку, который терпеливо ждал его возле одной из парт.
— Всегда пожалуйста, — улыбнулся я вслед напряжённой мальчишеской спине и начал подниматься по ступеням.
Что я знаю о своём классе? Пока ничего. Точнее, уже кое-что. Как минимум один лидер выявлен, это хорошо. Два самостоятельных раздолбая обозначены. С натяжкой, но Фёдора можно приписать к теневым авторитетам. Как минимум один подчинённый, то бишь друг-товарищ, у него имеется. Санёк то ли глуповат, то ли простодушен, то ли физическое тело опережает в развитии разум.
Шутка на уровне детского сада. Уж не знаю, какого результата эти два оболтуса хотели добиться, но явно не того, который получили. По их версии я должен был испугаться и что? Побежать к директору? Но когда Юрий Ильич нарисовался на пороге школы в самый разгар затянувшейся пьесы, Фёдор не на шутку струхнул. Значит, что? Значит, залёты у этих двоих имеются. Может даже уже и милиция подключалась.
Следовательно, хотели меня просто дураком выставить перед директором. Ну а что, версия имеет право на жизнь. Я бы помчался звать Свиридова, что весьма логично с точки зрения двух обалдуев. В этот момент пацаны убирают стул, Санек оживает, шутники уходят в класс. В результате молодой учитель в глазах начальства выглядит, мягко говоря, фантазёром.
— Ты не права, Лена, — из размышлений меня выдернул строгий голос Дарьи Светловой. — Хороший учитель, а мальчишки наши дураки, — безапелляционно заявила староста класса.
— Дураки и есть, — подтвердила, кажется, Нина.
— Ой, дева-а-а-ачки, я та-а-ак испугалась. Вот честно. Аж сердце забилось, — протянул кто-то. Вроде бы та самая Люся, которая плакала на школьном пороге.
— Люська, ты несёшь чушь! — фыркнул чей-то голос. — У тебя что, сердце до этого не билось? С точки зрения науки это невозможно!
— Ой, Нинка! Ты как всегда! Зануда! — фыркнула Людмила. — А новый учитель ничего такой, симпатичный.
«Вот те на, — хмыкнул про себя. — Как бы в женихи не записали. Если ещё и девочки решат проверку устроить…» — покрутил головой. Только влюблённой ученицы мне до полноты картины не хватало. В прошлой-то школе меня истории подобного рода как-то стороной обошли. Там-то я дядька старый, пенсионер без приданного, так сказать. На папика ну никак не тянул, что с меня взять. Опять-таки до нашей провинции зараза больших городов хоть и добралась, но пока что не в таких масштабах.
Понятное дело, школьницы мечтали о красивой жизни, залипали в телефонах, наблюдая за жизнью богатых, знаменитых и на всю голову отшибленных. Но, насколько я знал, пока ни одна из моих бывших учениц не путала двери. Большинство грезило мажорами на белых мерседесах, остальные планировали поступать в институт и строить карьеру. Жизнь, конечно, расставит всё по своим местам. Надеюсь, девчонкам повезёт, и сложится она у них достойно.
Здесь и сейчас я далеко не старый дядька. Как Егор Александрович я вполне себе ничего такой, приятный кавалер, симпатичный столичный житель, с профессией, чем не завидный жених? И как тут выкручиваться?
— Принесла нелёгкая этого Егора… Александровича, — буркнула Лена Верещагина. — Не мог попозже приехать.
— Что, Ленка, работать заставляет? — прозвучал чей-то незнакомый голосок.
Этот тембр я ещё не слышал.
— Это тебе, Полька, нравится с телями да коровами возиться. Ветерина-а-арша-а-а! — ехидно протянула Верещагина. — А я почему должна?
— Тоже мне, артистка нашлась! — фыркнула Полина, нисколько не обидевшись на одноклассницу. — На, теперь твоя очередь.
— Фу-у-у… краской воняет… — простонала Елена.
— А ты хотела розами? — съязвила Полина. — Жестокой суждено судьбой тебе актрисой быть дурной, — почти пропела Гордеева какие-то стихотворные строки. — Не быть тебе, Ленка, хорошей актрисой.
— Это ещё почему? — возмутилась Верещагина.
— Ну вот смотри, предложат тебе в кино главную роль доярки… — начала Полина и замолкла.
— И что? — уточнила Лена.
И то, — торжествующе продолжила Гордеева. — Как ты сыграешь доярку, если ты не знаешь, с какой стороны у коровы вымя находится, а с какой хвост? — расхохоталась одноклассница.
— Да ну тебя, — обиженно фыркнула Верещагина. — Всё я знаю. Просто это не моё!
— Ага, и огород не твоё, а вкусно кушать твоё? — ехидно осведомилась Нина Новикова.