Татьяна Зубачева - Аналогичный мир - 3 (СИ)
Эркин быстро вымыл и уже расставлял на сушке посуду, когда услышал, как Женя в прихожей разговаривает с Алисой, и вышел к ним. Женя, уже в пальто и платке, с сумочкой на плече улыбнулась ему.
— Всё, я побежала. Чмокнула в щёку его, Алису и выбежала за дверь. Алиса снизу вверх смотрела на него.
Эркин улыбнулся.
— Убирать будем.
— Ладно, — согласилась Алиса.
Вчера, проводив Женю, он сбегал к Филиппычу за шкафчиком и договорился насчёт стола, натёр полы в спальне и комнате Алисы, а там обед и уже пора на работу. Так что ванной и прихожей он займётся сегодня. А большую и дальнюю комнаты — завтра. Всё это Эркин изложил Алисе.
— А играть когда?! — возмутилась Алиса. — Вчера не играли и сегодня не будем?! Это нечестно!
Эркин вздохнул.
— Мне надо работать, Алиса.
— Маме работать, тебе работать, — Алиса обиженно надула губы. — Ну, Эрик, ну, хоть немножечко.
— Посмотрим, — решил Эркин.
На кухне он поставил вариться суп. Всё необходимое Женя оставила на шкафчике рядом с плитой. Так. Сложить в кастрюлю, залить холодной водой и поставить на маленький огонь. Ну вот, это он сделал. Эркин вышел в кладовку, переодеться там в рабские штаны. По дороге заглянул в комнату Алисы. Алиса играла с куклами.
Эркин вошёл в ванную и огляделся. Что здесь? Здесь всё отмыть. В принципе, грязи уже особой нет. Не сравнить с первыми днями. Так что управится он быстро. Дело нехитрое и уж очень привычное. Сколько он этого кафеля в жизни перемыл… не сосчитать. Да, этому его ещё в том, самом первом питомнике выучили. Шкафчик, что он вчера от Филиппыча принёс и выкрасил, надо будет перетащить из большой комнаты в ванную. Хорошая это штука — нитроэмаль. И вообще… Он улыбнулся. Всё хорошо. Женя простила его, разрешила ему… всё разрешила. И вчера, когда он пришёл с работы, поздно пришёл, в двенадцать, да, уже в полночь, пока поел, пока вымылся, легли когда, совсем поздно было. Он обнял Женю, прижал её к себе, погладил, и она так и заснула в его объятьях, обнимая его. Он и не думал, какое это счастье, вот так спать.
Он работал споро, умело оттирая плитки жёсткой щёткой, обмывал и тут же вытирал насухо тряпкой. Ну вот, ванная аж блестит. Эркин удовлетворённо оглядел свою работу, вытер руки и вышел из ванной. Пока он её мыл, стало совсем светло, и свет на кухне вполне можно погасить. Суп тихо начинал закипать, теперь помешать, вот так, и пусть себе дальше варится. В большой комнате на разостланных газетах стоит шкафчик. Эркин осторожно потрогал пальцем в нескольких местах. Хорошо высохло. Как бы его теперь ухватить?
— Эрик, тебе помочь? — прямо из воздуха появилась рядом Алиса.
— Да. Подержи дверь.
Поднять шкафчик ему не удалось, и они с Алисой волоком пететащили его в ванную и поставили на место.
— А что здесь будет?
— Полотенца, простыни, ещё что-нибудь.
— Ага. А теперь ты что делать будешь?
— Пол в прихожей натирать буду.
— А я с тобой!
— Как вчера? — усмехнулся Эркин.
Вчера Алиса тоже решила натирать вместе с ним полы, но ей быстро надоело. А он же не надзиратель, чтобы заставлять.
— Ну-у, — протянула Алиса и тут же улыбнулась. — Я вот здесь натирать буду.
Вместе они отсчитали десять дощечек. Алис стянула через голову платье и стала, подражая ему, тереть паркет. Сначала каждую дощечку по отдельности. Закончили они работу почти одновременно. Эркин посмотрел на её кусок и сказал, что вот эти две надо перетереть. А потом закончил свои. И щёткой натёр уже весь пол целиком. А ещё потом тряпкой специальной, суконкой. И здесь Алиса ему тоже помогала: он дал ей маленькую суконку и показал, как это надо делать. И получился замечательный блестящий пол, и Алиса пару раз даже поскользнулась и шлёпнулась, что было не больно, а очень даже весело.
Эркин убрал мастику, щётки и суконки в кладовку и пошёл на кухню. Суп надо было заправить. И выключить газ. Вот так. Теперь отмыть Алису от мастики, и они пообедают. Вчера он ушёл к Филиппычу сразу после Жени, потому всё и успел, а сегодня… но мебель он же покупать не будет, а только посмотрит, так что… Ну вот, теперь и самому умыться и переодеться. Пока Алиса умывалась, он переоделся в кладовке в старые джинсы и ковбойку и пошёл в ванную. Алиса, как и было заведено ещё в Джексонвилле, держала ему полотенце.
— А сейчас?
— А сейчас обедать будем.
Эркин — опять же по традиции — брызнул на неё водой, вытерся и повесил полотенце на место. И пошёл на кухню. При деятельной помощи Алисы накрыли на стол.
— Эрик, а давай кашу не будем есть?
Предложить отказаться от супа она не рискнула: суп варил Эрик, может обидиться, а вот каша…
— Голодно без каши, — растерянно ответил Эркин. Что от еды можно отказываться было слишком непривычно для него.
Алиса вздохнула. Спор с Эриком у неё как-то никогда не получался. Но зато, когда они пили после всего пили чай, он ей отдал обе конфеты.
— А теперь? — спросила Алиса, разглядывая фантики.
— Ты ляжешь спать. А я помою посуду и пойду на работу.
Сколько себя помнила Алиса, она слышала эти слова и знала, что с этим не поспоришь.
Эркин вымыл и расставил посуду, посмотрел, сколько осталось каши и супа — хватит ли Жене поесть после работы — и пошёл к Алисе. Алиса честно переоделась, даже одежду сложила и лежала уже под одеялом.
— А ты меня поцелуешь?
По заведённому уже в лагере и соблюдаемому теперь порядку он коснулся губами её щеки и сказал слышанное много раз от Жени:
— Спи, маленькая.
— Ага-а, — сонно согласилась Алиса.
Увидев, что она заснула, Эркин пошёл в спальню, переоделся. Тёплое бельё, джинсы, ковбойка. Оглядел спальню. Ничего, ещё пара дней и будут спать уже нормально, на кровати. В прихожей он быстро обулся, надел полушубок, ушанку. Поглядел на себя в зеркало. Как сказал ему Тим? Совсем русским стал? А что? И неплохо совсем. Жене он таким нравится. Ну, и себе тоже. Попробовал сдвинуть ушанку чуть набок, как носят здесь многие, вот так. И тоже очень даже ничего. Он привычным уже движением проверил на себе бумажник, ключи, рукоятку в кармане джинсов и вышел, бесшумно прикрыв за собой дверь. Верхний замок, нижний замок. И быстрым уверенным шагом по коридору, вниз по лестнице и во двор под холодный, но совсем не страшный ветер с мелким снегом.
Возле поворота к магазинчику Мани, он нагнал высокого мужчину в новом чёрном полушубке и не сразу, а только поравнявшись, узнал Тима.
— Привет, — поздоровались они одновременно.
— Во вторую?
— Да.
Тим покосился на него.
— У тебя что, с двух?
— Зачем? С трёх, — и с небрежной лёгкостью: — В мебельный хочу зайти, посмотреть.
— Жёстко на полу спать? — усмехнулся Тим. — Не хотелось второпях абы что покупать, — спокойно ответил Эркин.
Обменявшись ударами, какое-то время шли молча. Наконец Тим буркнул:
— Я вот тоже, по магазинам собрался. Заодно и мебель посмотрю.
Посмотрели друг на друга и улыбнулись. Чего, в самом деле, друг от друга прятаться. Русский Тим знает куда хуже, и вообще… похоже, они двое на весь город… такие. Под бурками поскрипывал снег, лёгкий мороз пощипывал щёки.
— Ты чего чёрный полушубок купил?
Тим смущённо усмехнулся.
— По привычке наверное. Слушай, у тебя как заработок?
— Сто пятьдесят.
— В получку?!
— Ошалел? В месяц.
— Аа, ну, так же, значит.
Они шли быстро, уверенно, но в магазине не то, что оробели, но как-то… смутились, что ли. Просторный, освещённый яркими лампами зал казался сумрачным и тесным из-за заставлявшей его мебели. Они ходили по узким проходам между шкафами. Буфетами, диванами, ещё чем-то… Столько всего разного, и вроде… вроде всё нужно.
— Как тебе этот?
— Куда его, в спальню?
— Куда ж ещё. Зато всё влезет.
— Н уда. Смотри, а это…
— Это? — Тим задумчиво оглядел большой мягкий диван, обтянутый тёмно-красным бархатом. — Это в гостиную, я думаю.
В общем, здесь было всё, что нужно. Даже для детской. Эркин быстро прикидывал в уме, хватит ли ссуды, и получалось, что на всё хватит и даже останется. Но когда он прикинул эти же цены на свою зарплату… ему стало не по себе. Если бы не ссуда… Эркин поглядел на сумрачное лицо Тима и понял, что тот думает о том же.
— Если б не ссуда… — сказал он вслух.
Тим кивнул.
— Долго бы ещё на полу спали и в рабском ходили.
Эркин посмотрел на часы.
— Мне пора уже.
Они молча прошли к выходу и на улице распрощались.
До завода Эркин бежал и, только попав в толпу спешащих на вторую смену, успокоился и пошёл со всеми. Дорога была уже знакомой и потому незаметной. Его окликнул Колька-Моряк. Эркин протолкался к нему.
— Привет.
— Привет. Ты как?
— В порядке.
