Пирс Рид - Тамплиеры
Центральной идеей исмаилитов является поклонение Исмаилу, которого они, в отличие от других шиитов, считали законным седьмым имамом, непререкаемым духовным последователем Али и Фатимы, напрямую ведущим свое происхождение от пророка Исмаила. Имам обладает высшими знаниями, и ему надлежит беспрекословно во всем подчиняться. В начале X века сторонники этого радикального движения захватили власть в Северной Африке, где основали Фатимидский халифат (в честь Фатимы) с центром в Каире в отличие от Суннитского халифата в Багдаде. Ко времени начала крестовых походов империя Фатимидов пребывала в упадке. Однако группа непримиримых исмаилитов во главе с Хасаном Саббахом, волей обстоятельств оказавшихся в Эльбурских горах на севере Персии (вблизи южного берега Каспийского моря), обосновалась в неприступной крепости Аламут. Саббах призывал убивать суннитских султанов и визирей. Он также натравлял своих посланцев для вербовки новых сторонников в Сирию и превратил крепость в мощный военный бастион. В 1133 году ассасины выкупили у мусульман замок в Кадмских горах, который те незадолго до этого отобрали у франков. Вскоре в их руки перешла еще одна крепость – аль-Каф; в 1137 году они отняли у крестоносцев Харибу, а в 1142 году захватили важный укрепленный пункт Масаф, принадлежавший Дамаску. Примерно в тот же период в их руках оказалось еще несколько замков и крепостей, что сделало их соседями орденских замков в Камеле, Ла-Коле и Крак-де-Шевалье, а также в приморских городах Валания и Тортоза.
Ненависть ассасинов к своим мусульманским противникам невольно подвигла тех к военному союзу с франками. Так, в битве при Инабе в 1149 году глава секты Али ибн-Вафа погиб, сражаясь бок о бок с Раймундом де Пуатье. Правда, всего три года спустя Раймунд II был убит членом той же секты (по неустановленной причине). Поскольку на королеву Мелисенду пали подозрения в отравлении юного Альфонсо-Жордана, графа Тулузского, вполне возможно, что именно она подослала мусульманского фанатика, который и расправился с несговорчивым супругом ее сестры Годферны.
Вот таким образом два несхожих обстоятельства – теологические различия последователей Мухаммеда и неуемная страстность волевых европейских женщин – определили судьбу Латинского Заморья. Лучше всего это иллюстрирует пример Констанции, которая в 1153 году вернула себе антиохийский трон. И стало ясно, почему она отказалась от жениха, которого так упорно навязывали ей иерусалимский король и византийский император. Она положила глаз на французского рыцаря Рено де Шатильона, младшего сына графа Жьена, что на Луаре. Вероятно, придя на Восток вместе с Людовиком VII во время 2-го Крестового похода, он остался при дворе короля Бал-гуина III. Чтобы лучше понять его дальнейшие действия, надо сказать, что Рено отличался жестокостью, вспыльчивостью и невероятной отвагой, к тому же был по-мужски привлекателен – то есть обладал теми качествами, перед которыми не могла устоять Констанция и которые привели к самому знаменитому мезальянсу столетия. Как писал архиепископ Тирский, всех потрясло, «что столь знаменитая, влиятельная и знатная дама, вдова такого выдающегося супруга, снизошла до брака с этим повесой».
Однако Балдуин III, осведомленный о воинских способностях Рено, все-таки признал его правителем Антиохии. Не без колебаний сделал это и византийский император Мануил – в обмен на помощь Рено в борьбе его с армянской Киликией. При поддержке тамплиеров Рено совершил энергичный бросок на север, где занял порт Александретту, который и передал под власть тамплиеров. Однако, чувствуя себя ущемленным, он вступил в открытый конфликт с византийским императором Мануилом Комнином. Опираясь на помощь тамплиеров, Рено заключил перемирие с киликийскими армянами и решил возместить свои убытки за счет принадлежавшего Византии острова Кипр. На эту экспедицию были нужны немалые средства; их воинственный француз вознамерился взять у Амори – антиохийского патриарха, которого Рено откровенно ненавидел за неодобрительное отношение к браку Констанции. Как и следовало ожидать, в деньгах ему Амори отказал. Тогда Рено бросил Амори в темницу, где жестоко избил, а затем, связанного, выволок на крышу, обмазал раны медом и оставил на съедение мухам.
И добился своего – патриарх «поделился» со своим недругом богатством. Рено снарядил морскую флотилию. Весной 1156 года вместе с армянским царем Форосом Рено высадился на Кипре – в одной из самых спокойных и мирных провинций Византийской империи, которая когда-то спасла от голодной смерти участников 1-го Крестового похода. Довольно быстро разбив войска византийского губернатора – и племянника императора – Иоанна Комнина под командованием Михаила Бранаса, армия Рено и Фороса учинила такое разграбление богатого острова, которому вполне могли позавидовать гунны и монголы. Не обращая внимания на то, что Кипр населяли преимущественно христиане, завоеватели насиловали женщин, убивали детей и стариков, разоряли церкви и монастыри, угоняли скот и отбирали урожай. Пленников, которые не могли откупиться, заковывали в кандалы и отправляли в Антиохию либо намеренно изувечивали и отсылали в Византию, демонстрируя тем самым вызов и презрение.
В Иерусалиме зверства новоиспеченного антиохийского правителя вызвали настоящее потрясение. Узнав о заточении в темницу патриарха Амори, король Баддуин III направил своих послов, чтобы добиться его освобождения и доставить в Иерусалим.
Разграбление Кипра усугубилось резким ослаблением политического альянса Иерусалимского королевства с Византийской империей. Чтобы сохранить от развала нужный ему союз, Балдуин обещал жениться на пятнадцатилетней греческой принцессе Феодоре – ее весьма богатым приданым он хотел пополнить истощенную казну франкского королевства. Венчание состоялось в Иерусалиме в 1158 году.
Важным дипломатическим результатом этого союза стала византийская поддержка латинян в их борьбе с Нуреддином, а для императора Мануила – наказание Фороса и Рено де Шатильона. В страхе перед приближающейся греческой армией Форос скрылся в горах, а Шатильон подвергся унизительному акту публичного осуждения. На глазах всех князей и придворных, собравшихся под стенами Мамистры, он, босоногий и простоволосый, распростерся в пыли у ног византийского императора. Испытав удовлетворение от унижения своего врага и оговорив условия договора, Мануил помиловал его и отпустил в Антиохию.
Столь унизительное наказание Рено де Шатильона, хотя и считавшееся латинянами заслуженным, все-таки задело и их достоинство. Балдуин надеялся, что Рено будет прощен, однако не так сразу. Мануил же предпочитал иметь во главе Антиохии именно такого – простодушного, хотя и резкого – человека, который на глазах у всех покорно сопровождал его в триумфальном въезде в город, чем другого вассала, скрытного и не такого сговорчивого.
Хотя внешне Мануил поддерживал добрые отношения со своим новым родственником Балдуином, цели обоих политиков заметно расходились. Мануил вскоре недвусмысленно продемонстрировал это, заключив соглашение с Нуреддином, давним противником латинян, о совместной борьбе с турками-сельджуками в Анатолии. Франки восприняли его поступок как еще одно проявление греческого вероломства; однако из этого соглашения латиняне все-таки извлекли для себя определенную выгоду – ведь договор предусматривал освобождение из плена многих христиан, в том числе магистра тамплиеров Бертрана де Бланфора.
Но надежды христианских князей на то, что Рено де Шатильон извлечет уроки из своих ошибок, не оправдались. Уже в ноябре 1160 года неугомонный Рено совершил вооруженный набег на сирийские земли, угнав скот у местных христиан. Когда он с обильной добычей возвращался назад в Антиохию, то вблизи Алеппо попал в устроенную мусульманами засаду, был захвачен в плен и на верблюде отправлен в Алеппо. Никто не предложил за него выкуп, и шестнадцт лет он провел в тюрьме.
В феврале 1160 года король Балдуин III скончался в вон расте тридцати трех лет. Это был человек большого обаяния, обладавший трезвым и практическим мышлением, потому его искренне оплакивали даже мусульманские противники, в том числе губернатор Алеппо Нуреддин. Балдуин не оставил наследников. После его смерти королева Феодора, которой было всего шестнадцать лет, удалилась в Акру, составлявшую часть ее приданого.
На иерусалимский трон взошел брат Балдуина двадцатипятилетний Амальрик – столь же внешне привлекательный, как и Балдуин, но не обладавший необходимыми знаниями и обаянием. Амальрик, до того правивший Яффой и Аскалоном, возложил на византийцев поддержание порядка на северных рубежах королевства, а сам сосредоточился на южном направлении, обратив свои алчные взоры в сторону Египта. Там в результате серии политических переворотов и контрпереворотов Фатимидский халифат оказался раздробленным на части и сильно ослаблен. Более-менее укреплены были лишь несколько городов на Синае и в дельте Нила, поэтому Египет представлялся весьма легкой добычей. Однако имелась и более веская стратегическая причина для захвата Каира: если бы это не попытались сделать латиняне, их вполне мог опередить Нуреддин.
