Алексей Рюриков - В БЕЗДНЕ ВРЕМЕН. ИГРА НА ОПЕРЕЖЕНИЕ
- А зачем британцам сдавать нашего агента? - спросил Константин Иванович. - Им ведь тоже не мешает иметь источник в Париже, почему не попробовали перевербовать Тореадора?
- Никаких соображений, - честно признался генерал. - О вербовочных подходах она не докладывала. Может, цель именно скандал и ухудшение русско-французских отношений? В связи с недавним приходом к власти в Германии Шлейхера, которого в Лондоне многие поддерживают, похолодание между Парижем и Петербургом уменьшит давление на немцев.
- Несерьезно, - буркнул Глобачев.
- Других соображений пока нет.
Знаменский знал не все. Кроме Разведчасти, у шефа жандармского Корпуса был еще один источник информации из-за границы. Охранный Департамент, занимающийся антиправительственными организациями. В том числе эмигрантскими. Главной целью красных, естественно, являлась подготовка революции в России. Боевые акции в России теперь «Объединенке» удавались редко, большую опасность представляли теракты националистов на окраинах империи. Но подполье не унималось, жандармы знали, что его эмиссары проникают в империю, по его каналам идет контрабанда оружия и агитационной литературы. И недавние данные охранки в сопоставлении с сообщениями разведки заставляли насторожиться. Хотя сведения Департамента тоже полнотой не отличались.
Глава Корпуса еще раз перебрал в уме цепь рассуждений и поднял взгляд на разведчика:
- Думаю, нам следует пригласить Коттена. У него тоже есть информация, Охранное на днях сообщало, что боевики РСДП зашевелились. И именно упоминался Париж, там сейчас сам Савинков.
- Михаил Фридрихович человек осведомленный, - согласился Знаменский и тут же, уязвленный тем, что соседний департамент знает о происходящем за границей больше разведки, добавил: - Правда, делится сведениями, как правило, неохотно.
О конкуренции между службами Глобачев знал прекрасно и соперничество это негласно поддерживал, считая его одним из залогов успешной работы. Но вслух благосклонности к внутренним дрязгам никогда не высказывал, понимая, что второй составляющей систему сыска являются действия совместные. Не поддержал и сейчас:
- Делится, когда есть чем. В этот раз у него сведения тоже этакие… фрагментарные. Не сведения, а так, упоминания. Сами по себе малопонятные, но вкупе с вашим сегодняшним сообщением настораживающие.
Генерал снял трубку и набрал номер внутреннего телефона:
- Михаил Фридрихович? У меня сейчас на докладе Знаменский, его сведения, кажется, проясняют имеющиеся у вас. Те, которые по Савинкову. Похоже, мы вышли на прелюбопытнейший комплот, подойдите, поразмыслим вместе.
А что до предателя, - вновь повернулся он к Знаменскому, положив трубку, - ищем, Дмитрий Иванович. Ищем. Но вы же прекрасно понимаете, это не просто. Что у вас еще?
- Тоже Лондон, - глава жандармской разведки перебрал лежавшие в принесенной им папке бумаги, положил нужную сверху и продолжил: - Английская контрразведка, похоже, заинтересовалась шифровальным отделом Foreign Office.
- Арно? - тут же насторожился Глобачев. - Или?
- Полагаю, ищут Арно. И вот это уж точно Мышь, этот источник мы берегли особо. Британцы не остановят поиски, пока не найдут нашего человека. Арно сейчас отходит от дел, на него подозрения могут и не упасть. Но что, если они вместо него выйдут на Мага?
- Кто работает с Арно и Магом?
- Обоих ведет ротмистр Толстой.
- Это не… гм, сын Александра Николаевича? Бывшего губернатора столицы?
- Он самый.
- Припоминаю, как же, - расплылся в ехидной улыбке Константин Иванович. - Граф усыновил незаконнорожденного в семнадцатом?
- Точно так, - официальным тоном отозвался подчиненный. - Имелось разрешение государя, все как подобает.
- Помню, как же, - кивнул шеф жандармов, вспоминая события пятнадцатилетней давности. - Мать ротмистра была… э-э… интересная дама была. Премилая казачка, умная, живая… прогрессивных взглядов, разумеется, как положено в те годы. Проходила под негласным надзором за участие в помощи политическим ссыльным, если не ошибаюсь. - Он, прищурив левый глаз, посмотрел на Знаменского и язвительно поинтересовался: - Кажется, перед войной, по поводу матушки господина Толстого-младшего, возникло соперничество между генералом Баратовым и неким жандармским подполковником?
- В Пятигорске, - Дмитрий Иванович в памяти начальника и не сомневался, а уж удивляться тому, что шеф жандармов знал подробности личной жизни одного из губернаторов Петербурга и собственного подчиненного, и вовсе странно. Да и скрывать нечего, история давняя и вполне безобидная.
- Князь Баратов тогда одержал победу. Кстати, - хмыкнул разведчик, - одною из причин послужило преимущество зеленого мундира над голубым в глазах либеральной общественности.
- Толстой давно служит? - вернулся к делу Глобачев.
- В конце войны недолго служил во флоте, после слушал курс социологии в Сорбонне. В двадцать первом году парижской резидентурой привлечен к сотрудничеству для работы по Северной Африке, с двадцать третьего в штате Разведчасти, - доложил ожидавший вопроса Знаменский. - За время службы провел несколько ценных вербовок. В двадцать седьмом успешно осуществил разработку секретарши-француженки, которая имела доступ к переписке и шифрам своего МИД. Спустя год получил от нее доклады и шифры французского посла в Праге. Потом работал нелегалом, как раз тогда завербовал «Арно», специалиста по разработке шифров и дешифрованию Foreign Office. За это время мы приобрели шифры и коды, еженедельные сборники шифртелеграмм дипломатического ведомства Великобритании, еще кое-какие документы.
- Прошлым сентябрем за Арно получил георгиевское оружие, - припомнил начальник жандармов. - Что ж, офицер достойный, опытный. Что у него сейчас с британцами?
- Мы теряем интерес к Арно, - напомнил разведчик. - Он начал слишком много пить, в Лондоне планируют его перевод на должность статистика, и доступ к шифрам он потеряет. Летом Толстой начал вербовочную разработку другого шифровальщика Foreign Office, «Мага». Как вам известно, месяц назад вербовка Мага успешно завершена.
Ответить Глобачев не успел, в кабинет вошел начальник Охранного Департамента.
- Разрешите, ваше превосходительство?
- Да. Нате, почитайте, что разведка пишет.
Совещание затянулось на два часа. В кабинет начальника российских жандармов дважды вызывали для пояснений офицеров разведки, следом генерал-майора Анисимова, отвечавшего в Охранном отделении за заграничную агентуру, и только после обсуждения Глобачев позволил себе подвести итог:
- Итак, господа, что у нас получается? Шестого октября сего года шах Персии, к всеобщему удивлению, объявил, что в одностороннем порядке прекращает действие концессии «Англо-Персиан Ойль». С нами он этот шаг не обсуждал, хотя отношения с шахом у России на вид неплохие. Все верно?
- Слухи ходили, - кивнул Знаменский. - Но никто не думал, что шах отважится на такой шаг. Англо-персидская нефтяная компания фактически является британским казенным обществом, и в Лондоне крайне озабочены действиями персов. Впрочем, мы считаем, что шах не пойдет на окончательный разрыв. Он будет пытаться выторговать себе более выгодные условия, но, в конце концов, уступит.
- Вот для того, чтобы поторговаться, он и едет в Париж, правильно?
- Несомненно. Французы получают нефть из Ирака, у них там есть доля в добыче. И они не слишком заинтересованы в конфликте на Среднем Востоке. Но заступиться за шаха в споре с англичанами Барту не преминет. Так что Париж для переговоров самое привлекательное место.
- А почему Реза не обратился к нам? - осведомился фон Коттен.
- Пехлеви националист, - пожал плечами начальник разведки. - А Персия де-факто поделена между нами и Лондоном. Шах пытается найти управу на нас обоих, начать вот решил с «Англо-Персиан», следующий удар, видимо, следует ждать по нашим интересам. Если Пехлеви найдет поддержку во Франции и сможет надавить на британцев, для России ничего хорошего тоже не выйдет. Он же не остановится, немедля возомнит, что в силах меж державами лавировать. Тут еще вопрос тонкий, может, срыв переговоров и не самый плохой вариант…
- Это потом, - прервал его Глобачев. - Можно ли считать установленным фактом, что в Европе на шаха и Барту готовится покушение, вот в чем вопрос?
- Нет, - отрезал начальник охранки. - Фактом, полагаю, следует считать, что люди Савинкова готовят некую акцию. Непосредственный исполнитель нами установлен - небезызвестный Мельников, сейчас он набирает исполнителей. Сам Савинков в акции может и не участвовать, но о подготовке бесспорно знает. С учетом сказанного Дмитрием Ивановичем и имеющихся у нас сведений следует ожидать какой-то провокации. Коль срыв переговоров можно представить как выгодный России, боевики могут попробовать устроить нечто компрометирующее именно нас. А более пока предполагать нечего.
