Олег Северюхин - На обломках рая
На надувной лодке я пошёл к плотине, чтобы наловить рыбы для обеда, который плавно перерастёт в ужин. Причалив к плотине, я поднялся на техническую площадку и посмотрел, как стекает в шлюзах вода. Я единственный человек, который бывает на плотине, потому что никаких других следов здесь не появлялось.
Старики раньше баили[178] про времена, когда в реках рыба ловилась на простую верёвку с привязанным к ней куском хлеба. И ведь в это можно поверить, потому что в условиях, когда рыбу никто не ловит, она ловится сама так, что только в лодку не запрыгивает, а блесну хватают только самые крупные особи, не подпуская молодёжь к такому важному делу, как заглатывание блестящей и крутящейся наживки.
Один судак был килограмма на четыре. Мне пришлось с ним повозиться, подтягивая к лодке и вытаскивая из воды, потому что я совершенно забыл взять в магазине подсак для рыбы. Вторая рыбина была килограмма на три, и мне пришлось на этом закончить рыбалку, хотя хотелось ловить и ловить рыбу, чувствуя натяжение лески и борьбу с крупным речным животным, старающимся утащить тебя на глубину. Мне и одной-то рыбины много, а тут целых две.
На поздний обед или на ранний ужин у меня была ужа и жареная рыба. А знаете, чем отличается уха от рыбного супа? Ни за что не угадаете. Ответы типа того, что уха это, когда рыбный суп варится на берегу, когда в нём тушится головня и для аромата вливается пятьдесят грамм водки и прочие легенды про варку рыбного супа, не принимаются к рассмотрению. Так вот, запомните и зарубите себе на носу, что даже сваренное в городской квартире варево из кильки в томатном соусе будет ухой, я уже не говорю об элитных сортах рыбы, если к этому супу не будет подана рюмка водки. Вот тогда это будут уха.
Так вот, и у меня была уха и рюмка водки за первый день отпуска. Праздник живота был устроен моим собакам и коту, которых я накормил варёной рыбой, предварительно выбрав кости, чтобы они не подавились.
Спал в палатке на свежем воздухе. Отблеск костра, разведённого в специальной ёмкости с отверстиями, освещал стенки палатки, навевая фантастические картины моего спокойного сна. Мне снилось, что я рыцарь в блестящих доспехах и еду на свидание к обожаемой мной женщине, живущей в небольшой замке на вершине холма, окружённого страшным лесом. Подъезжая к замку, я увидел, что замок горит и на балконе стоит моя возлюбленная, ищущая спасения и протягивающая в мольбе руки у небу. Я подъехал под балкон, кинул верёвку с кошкой и стал ждать, когда она спустится ко мне. А она не спускается — боится.
— Спускайся, — кричу я ей.
— Не могу, — отвечает она.
— Не бойся, я тебя удержу, — кричу я ей.
— Да я не боюсь, — отвечает она, — у меня платье неудобное и представь себе, как я буду выглядеть перед тобой с задранным на задницу платьем?
— Снимай вообще это платье и всё, что под ним, — кричу я.
— Ну да, — отвечает она, — у нас ещё до этого не дошло.
— Спускайся немедленно, — кричу я, — у нас сразу до всего дело дойдёт.
— Нет, — кричит она, — а вдруг я тебе не понравлюсь в голом виде и ты не возьмёшь меня в жёны?
— Да возьму, — кричу я, — прыгай с балкона, а то верёвка уже обгорела, следующей свечкой будешь ты.
И тут она прыгнула мне на руки. У меня руки прогнулись и у коня ноги подогнулись, и мы все вместе упали вниз и покатились к подножию холма в лес.
Я проснулся от того, что действительно качусь куда-то вниз в палатке, находя где-то под надувным матрацем. Вероятно, что во сне я дёрнулся, принимая на руки прекрасную графиню, свалился с матраца и навалился на край палатки и перевернул её, покатившись вниз к реке. В палатке гибкий каркас из металлических стержней, были ещё петельки для крепления палатке к земле, но я посчитал это лишним и сейчас лежу, расставив руки в стороны, чтобы прекратить движение моего жилища. Хорошо, что не в костёр заехал.
На востоке начинала алеть заря, значит время около шесть утра. Утренняя зорька, но рыбачить не хотелось. Похлебал холодной ухи и пошёл в пешую прогулку, посмотреть, что там ниже плотины.
Часа через два я вернулся, плотно позавтракал и пошёл на берег принимать солнечные ванны. Осеннее солнце не такое сильное, но и с ним тоже не нужно баловаться. Полежав с часик на матраце, я установил матерчатый зонт и прилёг в шезлонг в теньке, где преспокойно уснул.
Так и пошёл мой отдых. Утренний или вечерний моцион. Ловля рыбы, приготовление пищи. Речные прогулки на моторной лодке, солнечные ванны, отдых на свежем воздухе.
Всё бы хорошо, но в одиночку это довольно унылое дело. Правда, я во время отдыха не считал дни и собрался уезжать только тогда, когда стала портиться погода и начал моросить дождик.
Все снаряжение для отдыха закрыл в палатке, которую так и оставил на берегу. Мало ли, ещё вздумается отдохнуть, а у меня уже всё готово и только ждёт моего приезда.
В моём имении всё в целом в порядке. Движок "выел" почти всё горючее. Дал движку отдохнуть несколько часов. Нужно будет посмотреть по документации, через сколько часов непрерывной работы должен производиться ремонт и вообще, нужно привести запасную "абэшку". Время осенне-зимнее, а отопление у меня пока электрическое, хотя и печки наготове.
Я не брал с собой на отдых дневник. Честно говоря, это тоже один из видов отдыха, не писать ничего из того, что происходило за день. Хотя, все мои записи становятся достоянием истории, если история человечества не прервётся именно на мне, и тогда кто же будет читать эти строки? Никто. И для кого я пишу? Получается, что для себя, найдя в виде дневника собеседника, которому рассказываю о том, где я был и что делал.
Сегодня и дату установил по моему электронному будильнику. Так что я снова вошёл в формат времени. Постараюсь его не терять.
17 сентября.
Совершил объезд объектов. Город начал расцвечиваться пятнами жёлтых листьев деревьев и травы.
На складах мобрезерва всё нормально, а вот на приёмо-передающем центре настоящая катастрофа. Подозрительный дизель-генератор всё-таки проявил внутренний стук, пойдя в разнос и высунув "кулаки" поршней из картера.[179] Будем заниматься восстановлением системы питания радиопередающих устройств.
22 сентября.
Сегодня запустил новый передвижной дизель-генератор для приёмо-передающего центра. Больше возни было с прокладкой кабелей из гаражного помещения в аппаратный зал, так как в преддверии зимы дизель-генератору лучше находиться в помещении с вентиляцией.
Раньше всё время задавался вопросом — почему нет опубликованных дневников какого-нибудь рабочего или работницы, где бы они вот так же, скрупулёзно, описывали бы день за днём своей жизни. И отгадка самая простая. Когда навкалываешься[180] на рабочем месте, а дома ещё ждёт домашняя работа, то тут уж не дневников. Дай Бог, сделать основное и свалиться в постель, чтобы в оставшееся до рассвета время восстановить силы для следующего дня. Так и я почти всю неделю вкалывал как папа Карла за растрату, восстанавливая энергоснабжение. Сил хватало добраться до своей резиденции, быстренько приготовить что-то поесть и упасть в постель до следующего дня.
Все сделал практически на профессиональном уровне. Кабели прикреплены к стене специальными креплениями, сделаны специальные отверстия для проводки их в другие помещения, места соединений хорошо пропаяны и заизолированы. Если сделаешь на тяп-ляп, то тяп-ляп и получится и так и останется. Как говорят, нет более постоянного, чем что-то временное.
Центр связи железной дороги законсервировал. Похоже, что на "чугунке"[181] никого нет. Но, тем не менее, нужно будет произвести разведку вдоль железной дороги. Я там присмотрел небольшую дрезину, с которой я вполне справлюсь. Нужно будет прицепить лёгкую платформу, куда погрузить, мотоцикл и летательные аппараты.
25 сентября.
Ночую в дрезине посредине бескрайней степи. Иногда в Сибири встречаются степные участки, по которым проложена железная дорога. Сибирь это не только леса и медведи, там есть всё. Или та есть то, чего бы никогда не хотелось иметь. Как только человек отходит в сторону от Транссибирской железнодорожной магистрали, так сразу начинает чувствовать уменьшение цивилизации, да и вдоль Транссиба[182] разбросан мусор и остовы всякой техники, показывающие, что здесь недавно была какая-то страшная война и разбитую технику просто не успели убрать, а жителям нечего было делать, как найти себе убежище и жилье в допотопных домах, собранных по кусочку из деревяшек и прочего материала, валяющегося повсюду. И это в самой богатой лесными запасами стране.
Тишина. После дождя сухая земля превратилась в грязь, которая прилипает почти намертво к обуви. Люди здесь жили уныло, скрашивая свою жизнь самодельными праздниками и старинным весельем.
