Михаил Дулепа - Господин барон
– Трупы спрятали?
– Не настолько натворила. Один турист с юга отпустил ей очень лестный, но сомнительный комплимент. Что-то там о форме ягодиц.
– Боже… бедняга!
– Ему всего-то и досталось два удара кочергой. Эдгар успел утащить фрекен Марти из кухни.
– Выпишите ему премию, едой. У Исабеля возьмете. Кстати, где мы и что это за пролом?
Старик удивленно огляделся, потом раскрыл папку и вдруг нервно схватил меня за руку.
– Стыдитесь, старина! Мы только-только заблудились, а вы уже начинаете примериваться, с какой стороны я вкуснее?
– Господин барон! Этого прохода нет на моем плане подвалов!
Я взвесил в уме возможности. Разумнее всего было бы отметить дыру и пойти дальше… но азартный любитель истории уже лез в узкую щель, вытащив из кармана маленький фонарик.
– Александэр! Тут кости!
– Только не говорите, что это какой-то турист потерялся!
– Ну, думаю, его можно было бы назвать и так. – Старик наклонился к груде костей и тряпья, поворошил их, разглядывая. – Шестнадцатый век, испанец. Испанец? Ох ты, да неужели?! – Он подхватил с пола продолговатую железяку, выхватив у меня фонарь и тут же начал что-то скрести, очищая вековую грязь. – Не может быть! Не может этого быть!
– Чего не может? – Старик даже подпрыгивал на месте, что заставляло меня нервно дергаться – вдруг расколотит наш единственный фонарик? – Я ошибался! Невероятно! Легенда о Мигеле де Альвареце – не выдумка, вот же она, вот!
И он сунул мне под нос железяку, повертев ее с торжествующими возгласами.
– Точнее – это шпага де Альвареца, а это, значит… – Он примолк, глядя на лежащие у стенки останки. – Сам несчастливый дон Мигель, так и не ставший когда-то владетелем Гравштайна.
Вдруг старик оглянулся вокруг, быстро осветил все углы:
– Да, кажется, сюда никто не заходил уже сотни лет.
– А я говорил вам, Эгельберт, что служащие из рук вон плохо занимаются уборкой. Посмотрите вниз. – Луч фонаря тут же осветил пол. На нем виднелась цепочка ясно читаемых следов. – Первым после этого несчастного сюда свалился я. И притомившись, сидел всего в шаге от своего предшественника.
Представив, как в полной темноте нашарил бы эти кости, я содрогнулся.
– Скорее всего, вы свалились в один проем. Легенда гласит, что дон Мигель, незаконнорожденный сын очень высокопоставленной особы, отличившись в войне, проходившей неподалеку, получил от отца во владение этот замок, но в первый же день исчез вместе со своим слугой.
– Череп слуги, видимо, валяется там, под лестницей.
– Вероятно, именно так и есть. Они упали в потайной колодец, слуга разбился насмерть, а господин заблудился в подземелье и остался здесь навсегда. По преданию, следующие сто лет призрак являлся жителям замка и просил показать ему выход, но вид его был столь ужасен, что никто не мог ответить, все в страхе кидались прочь. Однако последнее упоминание о призраке де Альвареца относится к семнадцатому веку.
– Останки никто не тревожил с тех самых времен.
– А ведь испанцы тогда подняли изрядный шум, пропавшего долго искали, он доводился родней через отца едва ли не самому королю. Но не нашли!
– Зато мы теперь можем спокойно пройти по моим следам, так замечательно видимым в этой пыли. Не забудьте прислать сюда человека, забрать кости… лучше Фиска. Лень шариться, но один золотой я здесь нашел, вдруг еще что-то ценное отыщется?
– Так и сделаю, Александэр. Кстати, вот эта железяка – меч самого короля, пожалованный дону Мигелю за славные подвиги!
– Вот как? Ну, тем более надо достойно похоронить храбреца. Идемте!
Теперь, с фонариком в руке прослеживая по отметинам в пыли путь, проделанный некогда на ощупь, я поражался своему везению. Даже при свете я несколько раз бился головой о балки, а ведь тогда прошел более-менее без потерь. Впрочем, сейчас путь оказался гораздо короче, чем тогда. К тому же вскоре мы наткнулись на спасательную группу.
Впрочем, эти шестеро сюда пришли спасать не меня, а что-то другое.
Что-то, что можно найти металлоискателем, который нес Дэн. Сейчас он исследовал какую-то дыру, а остальные пажи азартно его подбадривали.
– Здорово, орлы!
Хорошо прыгают. Экие они у меня живчики, право слово.
С иронией разглядывая машинально выстроившихся ребят, я задал вопрос:
– А что вы здесь делаете? По случаю выходного можно было бы и в город метнуться, погулять?
– Мы решили… подготовиться к ремонту. Вы с господином фон Шнитце так много о нем говорили.
– С металлоискателем в руках?
Пажи начали старательно изображать непонимание, мол, а что тут такого? Эх, молодые! Ну кто же начальнику такой повод дает? Было бы у меня настроение похуже, то готовились бы вы отсюда и до вечера. Марти углубленно изучала что-то в бумагах… между прочим:
– Марти, наш незабвенный боевой подруг! Я как-то до сих пор не удосужился спросить – а как твое имя звучит полностью?
Девушка отчего-то замялась, а потом, быстро оглянувшись на остальных пажей, отчеканила:
– Мартиша!
Все пятеро стоявших за ее спиной парней, не сговариваясь, одновременно пропели короткое «Та-да-да-дам!» и два раза щелкнули пальцами. Марти, как заправский хамелеон, тут же сменила цвет лица с гордо-бледного на мрачно-багровый. Мартиша Адамс? Знакомо, только никак не вспомню откуда.
– Удальцы, а какое прозвище дала команда своему боевому подругу?
– Как было приказано, господин барон, – так и зовем! – Дэн стоял по стойке «смирно», подняв миноискатель «на караул».
– Злится?
– Постоянно, господин барон!
– Это хорошо! Злость прогоняет ненужные умствования и закаляет характер. И что, только так и зовете?
Дэн, оглянувшись на строй пажей, делающих какие-то совсем невозмутимые лица, кашлянул и уже тише добавил:
– Иногда – Баффи.
Хм, тоже что-то знакомое. Кажется, из книги какой-то? Видел что-то на прилавке…
– Ну-ну. Хвалю за сдержанность.
– Рады стараться, господин барон!
Так, милитаристские замашки Изи надо придержать, а то он из нормальных ребят роту королевских мушкетеров обучит. Ну да, какой же гасконец не мечтает стать генералом?
– Кстати, Марти, честь оруженосца – это честь его господина, и конечно, не стоит стесняться в методах ее защиты. Если нужно, можете взять мою булаву или вот отберите у нашего Умника наградное копье. Но гоняться за излишне свободным в выражениях туристом с кочергой – это подрыв имиджа баронства на международной арене.
– Виновата, господин барон! В следующий раз так и сделаю.
– Хвалю. Продолжайте искать… вон там и там проверить стены и пол. Что найдете, сдадите Эгги под расписку. Кстати, там еще кости лежат, одного из предыдущих баронов, собрать со всем почетом, перенести наверх, сложить в цельный скелет.
Поскучневшие пажи – как же, приключение превратилось в работу! – согласно проблеяли, и мы с Эгельбертом пошли по их следам к выходу.
– Господин барон, можно вопрос?
– Слушаю.
– Марти все-таки девушка, а вы с ней постоянно так…
– Как? Между прочим, у меня две дочери, я с ними так же. Если ты игнорируешь законы вежливости, то эти законы могут начать игнорировать тебя. Ее убеждения – это ее дело, до тех пор, пока она не пытается воздействовать ими на меня. Умная – сама сообразит. Общительная – друзья подскажут. Ограниченная дура – сгинет, как сгинули и тысячи до нее. Хотя такой бюст, конечно, будет жаль, да и глаза у нее красивые. – Старик попытался что-то сказать, но я договорил: – Если для нее так много значат слова, что она не обращает внимания на реальное положение дел, при котором ее окружили всяческой поддержкой и защитой, то я сделаю все, чтобы за время своего испытания, наш боевой подруг хоть немного научилась отличать оттенки. Чтобы поняла, что к чему в этой жизни. Согласны?
– Дети должны сами выбирать свой путь, они имеют право набить свои собственные шишки.
– Эгельберт, вспомните себя в этом возрасте. Славный был парнишка, да? Глупый, неопытный, зато с фантазией и полон оптимизма. Вы действительно хотите, чтобы выбор всей вашей жизни делался именно этим балбесом?
– Ну, Александэр, мы все-таки были другими.
– Такими же, такими.
– Э-э…
– Чего тут спорить?
– А-а!
– Да что с вами?
Луч фонарика вдруг заплясал в руке старика, высвечивая белую фигуру, висящую в воздухе метрах в десяти от нас.
– Да нет, не может быть…
Я крепко вцепился в его плечо, лихорадочно пытаясь вспомнить, каким образом избавляются от привидений – Отче наш? Или как там: да воскреснет Бог, да чего-то там враги его… Нахрен, я лучше кулаком!
Привидение, плавно колышась, подплыло к нам и гулким баритоном вопросило:
– Эта, вихад гидэ, а?
– Твою мать! – Я еле удержался от того, чтобы не дать в морду ничего не понимающему негру; фон Шнитце стоял, держась одной рукой за стену, а другой за сердце. – Эгельберт, вы как?
