Стальной кулак (СИ) - Тыналин Алим

В дверь постучали. Вошла Варвара, за ней Руднев.

— Что случилось? — Варвара сразу почувствовала неладное. — У нас же отличные результаты испытаний.

— Присаживайтесь, — я обвел взглядом своих ближайших помощников. — Ситуация серьезная. Черноярский пытается закрыть наш проект.

Руднев нервно протер очки в медной оправе:

— Но как же… У нас же все расчеты, испытания.

— Технические аргументы сейчас не главное, — я жестко усмехнулся. — Идет борьба за военный заказ. И если мы проиграем… — я выдержал паузу. — Проект закроют. Все наработки отдадут КБ Черноярского. А завод останется с грузовиками.

Варвара побледнела. Она лучше других понимала, чем это грозит. Все будет потеряно — месяцы работы над дизелем, уникальные технические решения, перспективы развития.

— Что будем делать? — спросила она, сжав кулаки.

— Я еду в Москву. Вы остаетесь здесь. Варвара, подготовьте полный отчет по испытаниям. Каждую цифру, каждый график. Алексей Платонович, соберите все данные по технологии производства. Если придется драться, будем драться за каждый параметр.

Они кивнули. В глазах Варвары я увидел знакомый упрямый блеск. Она не из тех, кто отступает.

Когда сотрудники ушли, я еще раз просмотрел документы по испытаниям. Все было безупречно — мощность, экономичность, надежность. Но я слишком хорошо знал, как делаются дела в высоких кабинетах. Иногда технические аргументы значат меньше, чем старые связи и умение вести аппаратные игры.

Что ж, придется вспомнить прошлую жизнь. В конце концов, я не зря двадцать лет руководил крупным холдингом. Война в коридорах власти мне знакома.

Я достал из сейфа папку с особыми документами. Кое-что может пригодиться в Москве. Позвонил Мышкину, попросил отправить информацию по Черноярскому.

С текущими делами пришлось заниматься до конца дня. Быстро отдав необходимые распоряжения, я отправился домой, собираться в командировку. Выехал вечером, едва не опоздав на поезд.

Колеса выстукивали привычный ритм, за окном купе проплывали вечерние пейзажи. Проводник в форменной тужурке принес чай в тяжелом подстаканнике с традиционным железнодорожным узором. Я разложил на откидном столике документы, которые могли пригодиться в Москве.

Достал блокнот, я записал все, что узнал о Черноярском через Мышкина. Высокий, поджарый, с военной выправкой и характерным шрамом через левую бровь, след сабельного удара. Всегда носит френч военного покроя без знаков различия. При ходьбе слегка припадает на правую ногу, последствие ранения. Бывший комбриг Первой Конной, сейчас возглавляет КБ по разработке легких танков.

Главное это его связи. Опираясь на репутацию фронтовика, он создал серьезную группу поддержки среди военных. Особенно среди тех, кто скептически относится к техническим новшествам. «Танку нужен простой, проверенный мотор» — это его любимый аргумент.

Я отхлебнул остывший чай. За окном стемнело, в стекле отражалась лампа под зеленым абажуром. Поезд мерно покачивался на стыках рельсов.

Почему он выступил именно сейчас? После успешных испытаний… Внезапно меня осенило, именно поэтому!

Пока проект был на бумаге, он не воспринимал его всерьез. Но теперь, когда дизель показал реальные преимущества, он всерьез забеспокоился. Испугался, что мы отберем его кусок хлеба.

Я достал папку с результатами испытаний. Шестьсот лошадиных сил против четырехсот у бензинового мотора. Вдвое меньший расход топлива. Надежная работа в любых условиях. Конечно, с такими показателями его легкие танки окажутся безнадежно устаревшими.

В коридоре послышались шаги — кто-то из пассажиров шел в вагон-ресторан. Я машинально отметил, как въелась привычка контролировать окружение. Впрочем, сейчас она может пригодиться.

Стал набрасывать план действий. Первым делом — встретиться с Зубцовым, узнать все детали. Потом… Я задумался. У Черноярского наверняка есть противники среди военных. Те, кто понимает необходимость технического прогресса. Надо найти их, заручиться поддержкой.

Нужно подготовиться к техническому совету. Черноярский силен в аппаратных играх, но в технических вопросах послабее.

Я усмехнулся. Мышкин сообщил, что на одном из заседаний он давал путаные объяснения принципа работы двигателя.

Достал еще один блокнот, с особыми записями. Кое-что из прошлой жизни может пригодиться. Например, опыт борьбы за уральские активы. Тогда тоже казалось, что ситуация безнадежна.

Промелькнули огни какой-то станции. В купе стало темнее, мы въехали в зону густого лесного массива. Я продолжал делать заметки, выстраивая стратегию.

Первое — техническая экспертиза. Нужно собрать независимых специалистов, которые подтвердят преимущества дизеля.

Второе — военные. Найти тех, кто понимает перспективы новой техники.

Третье — пресса. Если Черноярский готовит статью в «Технической газете», нужно дать ответ. Причем не просто оправдываться, а показать реальные преимущества.

Я вспомнил упрямый блеск в глазах Варвары, когда рассказывал об угрозе проекту. Нет, мы не имеем права отступить. Слишком много вложено в этот дизель, не только денег и времени, но и надежд. Надежд на новую технику, которая действительно изменит расстановку сил.

За окном появились первые огни московских пригородов. Я сложил документы в портфель, заперев самые важные бумаги во внутреннем отделении. Поезд начал замедлять ход. Впереди показались знакомые очертания Рязанского вокзала.

Мысленно я уже в кабинетах ВСНХ, готовясь к схватке. Черноярский силен, но у него есть слабое место, он не верит в технический прогресс. А значит, рано или поздно проиграет.

Массивное здание ВСНХ встретило меня гулкими коридорами и запахом канцелярии, смесью бумажной пыли, чернил и мастики для натирки паркета. По широкой лестнице с чугунными перилами поднимались озабоченные служащие, шелестели бумагами курьеры в потертых тужурках.

Зубцов ждал в условленном месте, у высокого окна в конце коридора четвертого этажа.

— Леонид Иванович, — он понизил голос, нервно оглядываясь. — Черноярский с утра уже дважды заходил в кабинет к Петрову. Что-то готовят…

Я не успел ответить. Из-за поворота коридора появилась высокая фигура в военном френче без знаков различия. Черноярский шел характерной походкой, слегка припадая на правую ногу. Его пронзительные светло-серые глаза с желтоватым отливом впились в меня.

— А, Краснов! — его командирский голос с хрипотцой эхом отразился от стен. — Явился все-таки!

Несколько служащих, спешивших по своим делам, невольно остановились. Черноярский явно стремился создать публичную сцену.

— Как вы смеете, — он надвигался на меня, повышая голос, — морочить голову руководству своими «техническими фантазиями»? Я три войны прошел, знаю, что нужно армии!

Я спокойно выдержал его взгляд. Краем глаза заметил, как Зубцов отступил к стене, стараясь стать незаметным.

— Ваш дизель — это авантюра! — Черноярский почти кричал, его шрам через бровь побагровел. — Вы подводите оборону страны! И я этого не допущу!

Он навис надо мной, высокий, поджарый, излучающий агрессивную энергию. Явно привык подавлять противников командирским напором.

— Борис Всеволодович, — я намеренно говорил тихо и четко, заставляя прислушиваться, — ваш боевой опыт достоин уважения. Но техника не стоит на месте. И если вы не способны понять преимущества дизельного двигателя…

— Да как вы смеете! — его лицо побагровело еще сильнее. — Да я вас…

— Что именно, товарищ Черноярский? — я чуть подался вперед, глядя ему прямо в глаза. — Попытаетесь использовать связи в военных кругах? Или организуете очередную статью о «вредительских тенденциях»?

Он осекся. В его глазах мелькнуло удивление, явно не ожидал такого спокойного отпора.

— Вы еще пожалеете… — процедил он сквозь зубы.

— Возможно, — я позволил себе легкую улыбку. — Но давайте решать технические вопросы технически. На совете я представлю все результаты испытаний. И тогда посмотрим, чьи аргументы весомее.