Стальной кулак (СИ) - Тыналин Алим
— Есть! — наконец воскликнул профессор. — В этой партии действительно пониженное содержание молибдена. Если мы увеличим, тогда порядок!
— На производстве все будет по точной рецептуре, — заверил я комиссию. — Это временная проблема с поставками легирующих добавок.
— Хотелось бы верить, — протянул Медведев. — Но нам нужны доказательства.
— Будут, — твердо сказал я. — Варвара Никитична, найдите образец из предыдущей партии. Тот, с правильным составом.
Новые испытания подтвердили мои слова. Броня с нормальным содержанием молибдена выдержала все выстрелы без единой трещины.
— Впечатляет, — признал Медведев. — Но все же…
— Предлагаю, — перебил его Зубцов, — дать товарищам неделю на окончательную доработку состава. А затем провести повторные испытания.
Я благодарно кивнул старому знакомому. Неделя — это именно то, что нам нужно.
— Согласен, — после паузы произнес Медведев. — Через неделю жду полного отчета и новой серии испытаний.
Когда комиссия ушла, Варвара облегченно выдохнула:
— Успели…
— Успели, — согласился я. — Благодаря тому, что ты вовремя о молибдене.
Она лукаво улыбнулась:
— У меня отличная память. Особенно на некоторые вещи…
Вечером в моем кабинете собралась вся команда. За окном догорал июньский день, где-то вдалеке гудели заводские гудки. На столе громоздились графики испытаний, осциллограммы, образцы металла.
— Итак, товарищи, — я оглядел усталые, но довольные лица. — Давайте по порядку.
— Дизель показал превосходные результаты, — начала Варвара, машинально поправляя выбившуюся прядь. — Мощность выше расчетной на двенадцать процентов, расход топлива ниже ожидаемого.
— Позвольте заметить, — Циркулев поднял свой блокнот, — что температурный режим оставался стабильным даже при максимальной нагрузке. Особенно после применения катализатора.
— Николаус просто счастлив! — подхватил Вороножский. — Его предсказания полностью подтвердились!
Я взглянул на образцы брони:
— А вот здесь у нас еще хватает работы.
— Не боги горшки обжигают! — прогудел Коробейщиков. — С молибденом разберемся, будет броня крепче прежнего.
— Неделя — очень мало времени, — нахмурился Величковский, сняв пенсне. — Нужно провести полный цикл испытаний.
— Справимся, — уверенно сказал я. — Варвара, организуйте круглосуточную работу на стендах. Звонарев, проверьте все измерительные приборы.
— А я пока займусь расчетами новой системы охлаждения, — подал голос Сорокин. — Кажется, я нашел способ увеличить теплоотдачу еще на восемь процентов.
Уже далеко за полночь, когда все разошлись, мы остались с Варварой вдвоем. Она сидела на подоконнике, глядя на огни ночного завода.
— Знаешь, — тихо сказала она, — иногда мне кажется, что мы делаем что-то невероятное. Что-то, что изменит…
— Все, — закончил я за нее. — Это изменит все. Новый двигатель, новая броня, это только начало.
Она повернулась ко мне:
— А дальше?
— Дальше будет сложнее, — я подошел ближе. — Нужно довести двигатель до совершенства. Решить проблему с броней. Начать подготовку к серийному производству.
— И сделать это за неделю, — она улыбнулась.
— Именно. Но у нас отличная команда. Даже если Вороножский немного… эксцентричен.
— Зато его катализатор работает, — Варвара легко спрыгнула с подоконника. — Кстати, надо бы проверить расчеты топливной системы. У меня есть идея…
Она склонилась над расчетами топливной системы, машинально накручивая на палец темную прядь волос.
— А если изменить геометрию форсунки… — она подняла глаза, и я поймал в них особый блеск. Тот самый, что появляется не только от технических озарений.
— Варя, — тихо сказал я, делая шаг к ней.
Она замерла, чертеж в ее руках чуть подрагивал.
— У нас же работа… — прошептала она, но не отстранилась, когда я приблизился вплотную.
— Да к черту работу, — выдохнул я, притягивая девушку к себе.
Ее губы были мягкими и теплыми, с легким привкусом кофе. Варвара подалась навстречу, ее пальцы скользнули по моей шее…
Дверь распахнулась с грохотом:
— Леонид Иванович! Катастрофа с ход…
Мы отпрянули друг от друга как ошпаренные. Звонарев, застывший на пороге с какими-то бумагами, даже не обратил на нас внимания:
— Простите… я… там…
— Что с ходовой? — резко спросил я, поправляя галстук. Краем глаза я видел, как Варвара торопливо приглаживает растрепавшиеся волосы.
— Расчеты показывают критическую нагрузку на опорные катки, — Звонарев смотрел в бумаги. — При повороте машины возможно разрушение.
— Сейчас посмотрим, — Варвара уже склонилась над чертежами, будто ничего не произошло. Только румянец на щеках выдавал ее смущение.
Я мысленно выругался. Но работа есть работа, личное подождет.
— Давайте ваши расчеты, — сказал я Звонареву. — И позовите Руднева, нам понадобится его опыт с подшипниками…
Ничего не изменилось, надо работать дальше.
— Где товарищ Краснов? — послышался в коридоре голос Звяги, нашего парторга. — Он срочно нужен!
Глава 2
Плохие новости
Утреннее солнце косыми лучами падало на стол через высокие окна заводоуправления. Я просматривал результаты недавних испытаний, и цифры радовали. Дизель превзошел все ожидания. Шестьсот лошадиных сил при экономичности вдвое выше бензинового мотора. Даже придирчивый Медведев был впечатлен.
Если так пойдет дальше, можно дорабатывать и готовить на финальное испытание. Пройдем его без проблем, я уверен.
А там и до массового производства недалеко. Я представил военный заказ в рамках скорой мировой милитаризации, прикинул прибыль и счастливо улыбнулся.
В приемной послышались быстрые шаги секретаря.
— Леонид Иванович! Срочный звонок из Москвы, товарищ Зубцов.
Я взял трубку, отметив непривычное напряжение в обычно спокойном голосе знакомого из ВСНХ:
— Слушаю, Александр Петрович.
— Леонид Иванович… — Зубцов помедлил. — Тут такое дело… Тут недавно выступали на коллегии ВСНХ. Потребовали закрыть ваш проект по танкам.
Я почувствовал, как холодеет спина.
— Что вы сказали? Кто выступал?
Зубцов тяжело вздохнул в трубку.
— Есть такой Борис Всеволодович Черноярский, бывший комбриг Первой Конной, а ныне начальник КБ по разработке легких танков. Серьезный противник. У него связи в военных кругах, репутация фронтовика.
— На каком основании?
— Говорит, что дизель — это авантюра. Что для танка нужен проверенный бензиновый мотор. Апеллирует к своему боевому опыту… — Зубцов понизил голос. — Но главное не это. У него за спиной серьезные люди. Очень серьезные.
Я молча барабанил пальцами по столу, лихорадочно анализируя ситуацию. Часы на стене мерно отсчитывали секунды.
— Это еще не все, — продолжил Зубцов. — Он подготовил докладную записку. Собирает подписи военных специалистов. И если он добьется своего, то…
— Проект закроют, — закончил я за него.
— Именно. Все наработки передадут его КБ. А ваш завод останется с гражданской продукцией.
Вот проклятье. Я встал, заглянул в окно, чтобы собраться с мыслями.
Внизу кипела обычная заводская жизнь — сновали грузовики, дымили трубы литейного цеха, спешили на работу люди.
— Когда следующее заседание технического совета? — спросил я, принимая решение.
— Послезавтра. Черноярский будет представлять свои аргументы. Говорят, уже готова разгромная статья для «Технической газеты».
— Понятно. Александр Петрович, спасибо за предупреждение. Я выезжаю в Москву.
Положив трубку, я вызвал секретаря:
— Срочно свяжитесь с Варварой Никитичной и Рудневым. Пусть немедленно зайдут ко мне. И закажите билет на вечерний поезд до Москвы.
Пока секретарь выполнял поручения, я перебирал в уме возможные варианты. Черноярский наверняка опытный аппаратчик, умеет играть на противоречиях. Если он заручился поддержкой влиятельных военных, то может доставить много проблем.
