Татьяна Апраксина - Пустите детей
- А ласточка наша прошла проверку на детекторе лжи, - пожимает плечами референт. - Абсолютно чист и удивительно невинен. Он ничего не скрывал. Убеждений брата не разделяет, "Черных" ненавидит, хочет сделать карьеру в корпорации и глубоко восхищен личностью Франческо. Умненький такой отличник, лапочка просто. Вот поэтому я и думаю, что это не одиночка. Ему помогли подготовиться к полиграфу. Портрет с реконструкциями данных со спутников Анольери сверял. Но мальчик последний раз был у Эскалеры в пятнадцать с небольшим - а это же самый текучий возраст, все меняется. Сверка показала достоверность 20-25%, то есть, гарантированно - нет его в базе данных. Анольери просто передал данные кадровикам, а туда как раз упала директива таких вот родственничков не обижать и не отсеивать. Угадаете, чья?
- Пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть Царствие Небесное... - вздыхает Габриэла. - Помогли подготовиться? Я хочу знать, кто.
- Васкеса вам не отдаст де Сандовал. Базу Эскалеры ликвидировали. Мы, конечно, будем работать вокруг, но...
- Благодарю. Позови секретаря, пожалуйста...
- Два кофе, я знаю.
- Три, - улыбается Габриэла. - Двух не хватит.
***До утра далеко, но сегодня вся служба безопасности флорестийского - рестийского, как говорили, чтобы не ошибиться на слух даже случайно - филиала корпорации спать не будет, от резиденции до представителей в полиции по всей стране. Первые данные получили за час, но это ерунда, краткая выжимка для Сфорца; основной массив предстоит обработать в ближайшие сутки. Хотя уже к утру будет достаточно ясно, в каком именно направлении работать.
- Когда вернется господин Сфорца? - вопрос в селектор. Габриэла представляет себе круги на воде: ее секретарь связывается с ночным секретариатом Франческо, не получает там заверенного расписания на завтра, перезванивает охраннику, процедура верификации, обмен репликами... - Благодарю.
Неизвестно. Господин Сфорца отправился отдыхать, что скорее хорошо, потому что двое суток работы подряд - это слишком, но он отправился отдыхать в компании Фиц-Джеральд, а это означает, что обнаружиться оба могут... где угодно, когда угодно. В Венеции через сутки, например. Конечно, обо всех переменах доложит охрана, но от этого не легче.
...все-таки, во всем виноват Антонио. Не особо молодой, но видный и обладающий сотней достоинств вдовец женится на молодой прекрасной вдове - как это мило. Сводные брат и сестра быстро полюбили друг друга. Это все шелуха для прессы. "Юлиана Сфорца выходит замуж за простого солдата!" - туда же. За начальника собственной службы безопасности, полковника в отставке - так точнее. И это не называется "выходит замуж". Это зовется иначе - "нашелся человек, который вытащил безумную бабу из лаборатории и поставил условием доступа к любимым колбам и пробиркам подобие нормального образа жизни". С регулярным питанием и хотя бы парой выходных в месяц. Что удивительно - послушалась. А дети - о да, быстро, только не полюбили: нашли друг в друге мощную поддержку для всех совершенно недетских пакостей и фокусов. Что Паула, что Франческо - наказание одного порядка, но племянница хоть относится к себе, как к ценному инструменту для расковыривания на части окружающего мира, а Сфорца... то ли уверен, что бессмертный, то ли втайне одержим суицидальными намерениями. Впрочем, почему же втайне... явно, куда уж откровеннее?
Стрелки на часах бегут к утру, после полуночи становится чуть легче дышать, впрочем, только чуть - многострадальный кондиционер оставляет снаружи влажность, но не может справиться с давящим, тяжелым ощущением сырости, духоты, сбрендившего давления. Только в два-три предрассветных часа можно действительно работать, погружаясь в материалы полностью, ощущая, что принимаешь верное решение, не заставляя себя перечитывать дважды, не проговаривая про себя распоряжение трижды, прежде чем произнести вслух.
В сорока километрах отсюда, в национальном парке Мерида, где расположена коррекционная школа, сейчас мирно спит - и тикает во сне, наверное - часовая бомба. Хуан Алваро Васкес, семнадцать лет, уроженец Флориды, образование среднее, рост 178 см, вес 74 кг, волосы черные, глаза карие, телосложение правильное, особые приметы: нет. Надпись на полях: "хорош собой, более чем". Габриэла смотрит на снимок. Да, действительно, даже для флорестийца - "более чем", смешение всех мыслимых кровей раз за разом порождает весьма эстетичные результаты, а этот приметен и на фоне прочих. Очень... правильное лицо, геометрически правильное какое-то, четкий овал, точно выдержанные пропорции, отличная работа; Габриэла ловит себя на желании сказать "well done!". Кто же его сделал-то, этого мальчика? Сделали ведь. Специалист, способный подготовить подростка к проверке на полиграфе - это очень интересный противник. Раньше таких не было. И это вдвойне интересный противник, потому что секретарша, Мария дель Ампаро, цела-целехонька. Мальчик вылетел из плана, запаниковал... но ни одного неверного жеста не сделал, что для местных вообще удивительно.
Версия вторая - психопатология, много слабее. Оба психиатра "не исключают", отвратительно расплывчатая формулировка, но им нужен живой Васкес для обследования, а вот с этим серьезные проблемы. Как интересно в совокупности смотрятся образ действия де Сандовала, в принципе, привычный, и скоропалительное решение Франческо об уничтожении базы... эти двое пытаются что-то поспешно закопать? Что, о Господи, что?.. Когда руководитель корпорации что-то пытается скрыть от собственного главы службы безопасности - пора думать о пистолете с одним патроном. Так всегда было, всегда и везде... а разговоры, что в "Сфорца С.В." все не так - это в пользу бедных, право слово.
В девять утра является собственной персоной дражайший племянник, и Габриэла идет к нему, ощущая себя ледоколом, нагруженным ценными сведениями. Многочисленные желающие получить доступ к начальственному телу остаются за спиной. Подождут.
- Что это? - Франческо не желает смотреть в поданную ему распечатку, шевелит мышкой - будит ноутбук.
- Список на увольнение. Заверь.
- Уберите, - тонкий надсадный вой разгоняющегося жесткого диска. - За вчерашнее я никого увольнять не буду и вам запрещаю. Вопрос закрыт.
- Мне нужно разрешение на допрос Васкеса.
- Нет... не сейчас. Рауль сообщит, когда будет можно.
- Как мне это понимать? - лязгает металлом Габриэла.
- Да очень просто, - племянник старательно смотрит в монитор, разбирает почту и просматривает... да черт его знает, что он просматривает. - Я хочу себе этого мальчика... он мне понравился. - Габриэла не успевает открыть рот, как Франческо добавляет, слегка улыбаясь: - Нет, тетушка, не в этом смысле, в этом смысле я вообще женюсь. А вы юношу окончательно покалечите, у него и так мозги набекрень.
- Ты вообще... что?! - пить много кофе, много курить и не спать сутки подряд в пятьдесят шесть лет очень вредно, очень: пол куда-то плывет, а стены кабинета идут волнами, словно морская гладь.
- Тетушка, вы меня прекрасно расслышали, да?
- Великолепно! - жаль, что здесь не курят, но чтобы наконец-то вправить мозги Франческо, придется обойтись без сигареты, которую просят пальцы, просят губы, такой привычный жест... - Скажи мне, любезный племянник, ты вообще понимаешь, что собираешься сделать?
- Ага-а! - и пойди разбери, это ответ, или посвящается какому-нибудь открытому файлу и пришедшему в голову озарению... - Габриэла, я все-таки не настолько дурак, как вы думаете, честно-честно...
- Ты понимаешь, что тебе придется изменить, - наконец-то! Габриэла не знает, кто именно ухитрился окрутить... это, но заранее благодарна за роскошный повод. - свои привычки?
- Ну... я думаю, мы сами разберемся, как нам жить, да? И как там это... планировать семейный бюджет, - Франческо пялится в монитор, и нельзя даже быть уверенной, что вся эта сомнительная ирония адресована собеседнику, а не чему-то только что прочитанному.
- Я говорю не об этом. Я говорю о том, что, - ой, как хочется протянуть руку и выдрать сетевой шнур из разъема. - если ты не хочешь оставить жену вдовой... или обнаружить, что ее убили из-за твоего нечеловеческого раздолбайства, - Габриэла повышает голос, - или ваших детей взяли в заложники!.. То тебе придется соблюдать меры безопасности. Придется.
Вот теперь ей удалось добиться внимания. В первый раз за несколько лет, и прошлым, что самое смешное, Габриэла обязана три года как покойному старшему брату нынешнего покушавшегося. Определенно, от этих Васкесов есть польза.
Прямой взгляд. Осмысленный, собранный. Франческо сейчас весь здесь, насколько это возможно, насколько это потомственно безумное существо способно вместиться в свою материальную оболочку - "семьдесят пять кило костей" - и Габриэла Росси вдруг готова отступить. Возможно, он понимает, что делает. Возможно, это все не рассеянность, беспечность и витание в эмпиреях, а очень точный расчет.
