Андрей Посняков - Мятежники
– Позовите госпожу, – махнул рукой Беторикс. И тут же передумал: – Нет, лучше доложите… Впрочем – я сам к ней зайду, надеюсь, ваша госпожа дома?
– О, благороднейший, – оборванцы недоуменно переглянулись. – У нас нет никакой госпожи. Есть господин.
Молодой человек усмехнулся:
– Я понимаю. Но ведь наняла-то вас – госпожа. Или – купила. Ну! Где ж она есть-то?
Работники снова переглянулись, явно не понимая, о чем идет речь. Виталию уже надоело на них любоваться, пора было показать гнев – как и принято в обращении благороднейших людей с низшими.
– Ах вы, злодеи! Я смотрю, распустились тут без меня! Что, уже лень исполнять приказание? Подождите…
С угрозой сверкнув глазами, Беторикс положил руку на меч.
Оборванцы испуганно попятились, один из них, выглядевший понаглее и помоложе других, бросился на колени:
– О, благороднейший господин! Может, лучше нам позвать управляющего? Ага… – парень обернулся и с видимым облегчением выдохнул. – А вот как раз и сам он идет. Видать, услыхал шум.
Управляющий? Молодой человек почесал бородку – однако, молодец супружница. Как много уже успела – и ремонт и, вон, управляющий – низкорослый, с карими масляными глазами, толстяк в длинной синей тунике поверх узких штанов-браков и в круглой, надвинутой на лоб, шапке, отороченной потертым беличьим мехом. Шею управителя украшала толстая серебряная цепь, вовсе не отличавшаяся особым изяществом – собак на такую сажать.
– Что угодно благороднейшему господину? – поклонившись, вежливо поинтересовался толстяк.
– Хозяйка где? – Беторикс нелюбезно зыркнул глазами.
– Э… – управитель ненадолго задумался и, натянув на лицо самую приветливую улыбку, осведомился: – Осмелюсь спросить – о какой именно хозяйке ты спрашиваешь, о, благороднейший? И кто ты таков?
– Не твое дело, пес! – как и положено, вспылил «благороднейший господин» – этот простолюдин-управляющий, похоже, совсем зарвался, ишь ты – осмелился что-то там спрашивать!
– О, господин, – толстяк испуганно склонился в поклоне. – Поверь, я просто не знаю, о чем сейчас идет речь. Ты говоришь о хозяйке, но… она с господином в городе, в Бибракте.
– В Бибракте? – удивленно переспросил аспирант. – А что они там делают?
– Живут, о, благороднейший. А эта усадьба у них не так уж и давно. Впрочем, господин, верно, должен явиться на днях, проконтролировать, как идет ремонт.
Беторикс язвительно скривился:
– Похоже, ваш господин уже явился. Что, – молодой человек окинул взглядом усадьбу. – Больше вообще никого из благородных нету? А воины?
– Только военные слуги, амбакты, мой господин, во главе с десятником Кадруматом. Но он подчиняется мне.
– Значит, пока ты тут за главного?
– Так, мой господин.
Приложив руку к сердцу, толстяк снова поклонился и наконец-то представился:
– Меня зовут Тимар, господин.
Беторикс задумчиво посмотрел в небо – его уже начала утомлять сия странная и беспредметная беседа. Хозяева виллы живут в Бибракте? Оч-чень интересно, это с каких же пор? Всегда в Алезии жили, при дворе Верцингеторикса. А теперь что ж, супруга перебралась в Бибракте, священную крепость эдуев? Зачем? И – главное – когда только успела? Когда…
Запах… Молодой человек повел носом. Какой странный запах! И не сказать, чтоб неприятный, наоборот даже… такой знакомый-знакомый… Да что же так пахнет-то? Господи! Да ведь сирень! Во-он, рядом – кусты. И нежно-лиловые соцветия, и запах. Сирень цветет.
Постойте! Какая же сирень осенью?
Виталий обескураженно осмотрелся: а кто вообще сказал, что сейчас – осень? Сирень, еще что-то – черемуха! – белая, в цвету. И нежно-зеленая листва на деревьях, и радостный щебет птиц, разноцветные бабочки, майский жук… шмель! Весна, весна, Господи! Сирень цветет.
Это что же получается – полгода прошло? Вот так вот, незаметно – выбрался в свой мир, поболтал кое с кем, вернулся обратно – а тут месяцев шесть как корова языком слизнула! И что теперь? То-то управитель какой-то бред несет. Хозяин, хозяйка, Бибракте. За полгода много чего могло произойти. А ну-ка…
– Забыл спросить имя твоего славного господина.
– Благороднейший Амикарт, сын Гайдаула, волею нашего великого вождя, славного Верцингеторикса, этой усадьбы хозяин с недавних пор.
– Так-та-ак, – Виталий покачал головой. – А прежние хозяева где?
– Не могу знать, благороднейший, я тут недавно. Не желаешь ли пройти в дом, отдохнуть с дороги? – Тимар вдруг залебезил, приторно щурясь. – Вот, сюда проходи, вот по этой дорожке. Осмелюсь спросить – где твой конь, твои амбакты-слуги? Сыты ли? Не заплутали в болотах?
– Здесь хорошая дорога – негде плутать, – усмехнулся Виталий.
Похоже, на своей же собственной вилле он ныне стал не хозяином, а гостем. Что же здесь все-таки произошло? Этот управитель… в самом деле не знает? Или врет? А зачем ему врать, какой смысл? По всему – хитрован еще тот, с такими поосторожнее надо.
– Слуги мои неподалеку разбили лагерь, там же и кони, – неспешно шагая вслед за толстяком управляющим по посыпанной речным песком дорожке, с ленцой пояснил Беторикс. – А я вот слыхал про эту усадьбу, дай, думаю, загляну, может, хозяин дома? Что, из прежних слуг совсем никого не осталось?
– Совсем никого, господин. Пустая усадебка благороднейшему Амикарту досталась. Прошу, поднимайся в дом, отдохни с дороги. А я пока распоряжусь насчет угощения. Предпочитаешь ли ты пиво или вино, благородный господин? И… позволь все же узнать твой род и имя. А то как-то неловко получается.
– Меня зовут Карнак, – схитрил молодой человек. – Карнак из рода Каризиев.
– Каризии? – толстяк удивленно моргнул.
– Это очень известный род у карнутов.
– А-а-а… Карнуты живут далеко… Ой, – управитель тут же опомнился. – Не гневайся, благороднейший господин, за мое дурацкое любопытство. Просто, наш благородный хозяин, господин Амикарт, велел расспрашивать каждого, кто приходит.
– Ладно, – благосклонно махнул рукой гость. – Как всякий галл, я предпочту наше славное пиво. Вино же – напиток врагов, римлян, оно делает людей вялыми и слабоумными.
– Вот так и наш господин всегда говорит! – умильно прищурился Тимар. – Так я распоряжусь, а ты пока…
– В доме что – совсем никого нет?
– Совсем никого, благороднейший. Челядь приедет с хозяином.
– Тогда, в ожидании твоего угощения, я лучше погуляю по саду.
– Как желаешь, мой господин, как желаешь.
Управитель говорил, беспрестанно кланяясь и моргая, пока наконец не отправился к летней кухне, где, судя по дыму, уже принялись разжигать очаг. Виталий же, немного пройдясь по аллейке, свернул к эргастулу. Заглянул, потрогал стенку руками… Вышел, поискал люк – нашел, открытый и порядком таки захламленный. И что? Что из этого? Ничего не происходило, и вернуться обратно вряд ли представлялось возможным. Да и не хотелось – сначала нужно было выяснить, что тут вообще произошло? И где Алезия? Где братец Кариоликс? Где Летагон Капустник, где смешной мальчишка Веснушка, где все верные слуги, друзья? Верцингеторикс, похоже, передарил виллу. За что? Что за дела творятся там, при дворе?
Недобрые предчувствия терзали душу Виталия, пока он бродил по саду, внимательно осматривая высокую, как видно, недавно отремонтированную стену, с мощными воротами из дубовых плашек. Ворота, кстати, пока еще валялись на земле – в кузнице, рядом ковали петли. Да-а… и кузнец здесь другой. Ну, конечно, новый хозяин привел своих людей, а старые… Старые, как видно, разбежались. Или – последовали вслед за своей госпожой. Интересно было бы узнать – куда именно?
И еще одна нехорошая мысль, но уже личного свойства, ворочалась в голове аспиранта. Веста! Веста сказала – минут пять, десять – туда и обратно. Сколько Виталий беседовал с управителем? Вряд ли больше пяти минут. А дверца в будущее уже не открылась! Опоздал или… Или Веста вовсе и не собиралась его обратно пускать? Теперь уж что скажешь, раньше надо было думать.
Ай, Веста… Ирина… фамилии молодой человек не знал, а звали, кажется, именно так – Ирина. Впрочем, Веста не любила, когда ее так называли. Тоже еще – богиня семейного очага – ну и псевдоним же взяла!
И черт с ней! Сейчас не о возвращении – о супруге надо думать, о друзьях. Может, они в какую беду попали – так ведь тогда надобно выручать. А для начала – вызнать хоть что-нибудь. Здешние слуги – да, новые. Но ведь вокруг есть деревни, а там, может, кто что и помнит, кто-то что-то и слышал. Хотя… Сколько Беторикс и Алезия владели этой усадьбой? Месяц? Или недели две? Да какая разница, сколько – не может же быть, чтоб вообще никто ничего.
Стоявшие у ворот воины – молодые, с короткими копьями и овальными щитами, парни в браках и зеленых, застегнутых на груди фибулами плащах-сагумах, накинутых прямо на голые плечи – при виде подошедшего гостя почтительно поклонились, ни о чем не спросив. То ли не осмелились, увидев перед собой столь важного и благородного господина в дорогом синем плаще и расшитой узорочьем тунике (встречали здесь истинно – по одежке), то ли ушлый толстяк управитель уже провел с ними пояснительную беседу.
