Андрей Буянов - Сорняк
Воду он нашёл, – это хорошо. Значит, смерть от жажды ему пока не грозит. Что дальше? Он осмотрел свое голое тело: ожоги на руках и плечах, множество синяков… Поморщился от всплывшего жжения в порезах. Пододвинулся ближе к ручью, прополоскал ступни в воде, смывая налипшую на берегу глину. Повернул к себе одну, потом другую. Черт! Обе ступни, в особенности передние их части и пятки, были покрыты маленькими, уже не кровоточащими порезами. С виду они были незначительными, но вот сейчас, побывав в проточной воде, их начало довольно сильно щипать. Так что ходить стало очень и очень неприятно.
Мишка выругался в голос. Какого!? Ну, какого хрена он оказался в этой «хрен пойми где» голым? Без рубашки и ботинок, без кепки и прочего… Что за бред творится вокруг!
Какое-то время он продолжал орать, потом замолчал, плюнув на пустые слова, забрался в тень от нависшего края обрывистого склона балки и задумался. Проблему с тем, где он оказался, никто не отменял, однако сейчас её надо отодвинуть на второй или даже третий, четвертый планы. Самое главное сейчас позаботиться о себе. А для этого как минимум надо решить вопрос с питанием, одеждой и обувью, всё остальное может пока подождать. И только когда они решатся, можно будет с чистой совестью подумать и обо всём остальном. Пока только подумать… Он хмыкнул про себя: легко сказать, а вот как сделать? Некстати случившееся урчание в животе напомнило, что он уже давно, минимум два дня, ничего не ел, а одной водой сыт не будешь.
Не придумав ничего лучше, спустившись к ручью, Мишка нагнулся и, снова ощутив спиной и обгоревшими плечами жар палящего солнца, несколько раз зачерпнув ладонями воду, попил. Повторно получать тепловой удар очень не хотелось, но и закрыться было нечем. Разве что камнями, в обилии валявшимися под ногами, или травой… На размытых берегах травы почти не росло, а той, что росла, было откровенно мало. Зато на вершине склона растительности было более чем достаточно, местами встречались редкие побеги кустарника. Но именно сейчас они не вызвали никакого интереса.
Забравшись на кромку склона, Мишка выдрал густой пучок длинной желтой травы. Повертел в руках, попробовал скрутить наподобии венка – получилось хлипко. Некоторое время стоял, смотрел, пытаясь понять, что из этого можно сделать. Потом сорвал ещё пучок, перетянул вокруг, кончики завязал узлом. В центр напихал ещё травы, снова перетянул. Получился довольно корявый травяной блин.
Мишка скептически его осмотрел, водрузил блин на голову и, придерживая рукой – чтобы не слетел! – подвязал его под подбородком наподобие косынки. Помотал головой из стороны в сторону, проверяя, как сидит. Ничего, вроде не падает. Однако после всех этих манипуляций стало совершенно ясно, что о какой-либо вменяемой солнцезащите для тела из травы, не сплетая ее в подобия циновок, не стоит и надеяться. Плетение сам по себе процесс достаточно длительный и кропотливый, тем более если никогда этим не занимался. Хотя Мишка не сомневался, что особых проблем с этим у него не возникнет, но не сейчас, а позже, когда появится достаточное количество времени, а в желудке будет находиться хоть какая-то еда. А сейчас даже подвязаться нечем.
Чтобы сделать травяную юбку, как у негров в саваннах, тоже нужна прочная плетёная веревка, из той же травы, чтобы элементарно подпоясаться. На простом скрученном пучке такая конструкция, хоть и лёгкая, но не удержится. А если, не дай бог, побегать придётся, то может и под ноги свалиться… Мысль о неграх натолкнула на другую ассоциацию. Оставив плетение на потом, Мишка бодро спустился к ручью и начал старательно обмазываться прибрежной грязью. И потом в памяти чётко всплыла фотка австралийского аборигена, вымазанного с ног до головы в бело-серой сухой грязи и со стручком чего-то на гениталиях. Мысль, конечно, спорная, но других вариантов у Мишки сейчас не было.
Старательно вымазав лицо, в особенности обгоревший уже нос, предплечья, плечи, руки и постаравшись хоть как-то замазать спину, Мишка почувствовал себя гораздо лучше. Теперь хоть не совсем голый. Пока грязь не подсохла, она хорошо охлаждала тело и, более того, появилось ощущение, что даже ожоги стало меньше щипать. Но это очень ненадолго… Осталось только разобраться с обувкой, и можно попытаться отправиться на поиски пропитания.
С обувкой ничего не вышло. Намотанная трава рвалась и слетала через несколько шагов, а чего-то с более широкими листьями, которые можно было элементарно подвязать вокруг ступней, не было.
Плюнув на негодный материал, Мишка, вооружившись небольшим булыжником, побрёл по краю склона, вглядываясь напряжёнными глазами в сторону степи. Что склон, что трава на нём сильно мешали обзору, но так он оставался невидимым для различных неожиданностей, а самое главное – ноги ступали теперь по смешанной с камнями глине и песку, а не стеблям сухой травы, больно теребившим свежие порезы. Удовольствие, конечно, тоже сомнительное, но, по крайней мере, ступать получалось гораздо легче. О переломе, буде ступит в щель между крупными камнями, Мишка старался не думать.
Птиц было много. Разных – от мала до велика. Крупные, как правило, летали в небе, а мелкие сновали туда-сюда над травой. Гнёзд в зарослях Мишка не нашёл, сбить мельтешащую мелюзгу категорически не получилось. После пары бросков «на удачу» стало очевидно, что камень для ловли мелкой птицы, пожалуй, один из самых неудачных инструментов. А ничего крупнее возле берега не было. Вообще, конечно, странно… Найдя удобное место, Мишка поднялся над краем обрыва и, шипя от боли в порезанных ступнях, пригибаясь, чтобы верхняя часть тела не маячила над метёлками травы и не распугивала живность, медленно начал углубляться в степь.
Суслика или сурка, или как там его, он заметил позже, чем тот заметил самого Мишку, и брошенный с десятка метров камень, никого не задев, «пропылил» по утоптанной траве возле норки, куда успел забраться упитанный грызун. Глухо выругавшись, Мишка подлетел к норе, заглянул в темноту провала, но руку сунуть поостерёгся. Кто его знает: может, местные суслики вполне себе хищники! Подобрал камень и двинулся обратно к ручью. Закат стремительно приближался, и край солнечного диска уже коснулся линии горизонта. Охота принесла классический результат – то есть ничего.
Уже бредя по берегу в сторону холма, ночевать Мишка твердо решил там – на каком-либо из деревьев. Крупной живности он, конечно, за всё время ещё не видел, но это совсем не значит, что её нет. Как и следов водопоя на берегах. Но, опять же, берега здесь крутые и для водопоя неудобны, и совсем не факт, что ниже по течению, где спуски более пологи, местная живность не протоптала себе тропы к воде. Мишка шёл, срывая попадающиеся по пути травинки, запихивал их в рот и медленно пережевывал, чтобы хоть как-то унять чувство голода и проснувшуюся резь в животе. Раскусив очередной подхваченный стебель, он внезапно остановился на месте, резко развернулся и бросился обратно в то место, где, как ему казалось, он эту травинку сорвал.
Да! Взгляд сразу выхватил в траве зеленый круглый стебель с бело-фиолетовой «звездой» на макушке. Да!!! Мишка, сидя на коленях, аккуратно разгреб землю возле корешка растения, извлекая на свет маленькую, с ноготь большого пальца, луковицу. Сам стебель откусил и поспешно запихал в рот, при этом нагибаясь и пристально всматриваясь в прибрежную траву. Усилия были вознаграждены, и к тому моменту как солнце почти скрылось за горизонтом, Мишка уже набрал довольно большой пучок зелени и, наскоро прополоскав луковицы в ручье, припустил бегом в сторону холма, чтобы найти себе место для ночёвки до наступления темноты. Забрался на первое попавшееся достаточно крупное дерево и, с горем пополам устроившись в излучине большой ветки, принялся, наконец, за еду. Это, наверное, был первый раз в его жизни, когда Мишка с такой радостью, чуть ли не давясь слюной от удовольствия, поедал лук. Обычный дикий лук, который так часто встречается вдоль речек в средней полосе…
Местное солнце стремительно закатывалось за горизонт. И вот уже сидящего на дереве человека, увлеченно поедающего зелень, скрыла темнота. На небе высыпали необычно яркие, крупные звезды, а из-за невидимого горизонта плавно всплывали неровные овалы лун.
Глава 3
Проснулся Мишка от того, что инстинктивно ухватился за ствол. Спросонья не сразу сообразил, что происходит, двинул ногой и чуть не свалился под тяжестью съехавшего с ветки тела. В последний момент, царапаясь голым животом о жесткую кору, с силой сжал руки, останавливая падение. Так, матеря всё вокруг, Мишка спустился на землю. Вчера он забрался, цепляясь за торчащие остатки отсохших нижних ветвей, на дерево, сильно напоминавшее обычную крупную сосну, не высоко – метра на три, не больше. Тогда это показалось ему удобным, а вот сегодня… Наверное, только чистое везение уберегло Мишку от непрезентабельной дырки в животе. Осмотрев мелкие царапины на брюхе и, слава богу, не найдя каких-либо ещё повреждений, обругав себя за глупость, пошёл в сторону давешнего ручья.
