Боксер-5: назад в СССР (СИ) - Гуров Валерий Александрович

— Тут загвоздка в том, что решение не только от тебя самого зависит, — вставил свое слово Колян. — Спортивный мир… ну, короче, тренеры же все равно между собой все общаются. И новости долетают очень быстро. Пока мы доедем до Москвы, пока Семеныч вернется, пока мы разъедемся по домам — в Москве уже все всё будут знать, а уж в наших городах — и подавно. И кто тогда возьмет к себе пацанов, которые так сильно отличились? Я так полагаю, никому такие приключения добровольно не нужны.

— Нужны или не нужны, а что-то придумывать все равно придется, — с грустью проговорил Лева. — Я вот, например, уже ничем, кроме бокса, заниматься не хочу. Ну что поделать? Буду, значит, уговаривать местных тренеров, а там, может быть, удастся и опять дорасти до всесоюзного уровня. Все-таки спортивные-то заслуги никто не отменял. Не в институт же физкультуры поступать, в самом деле. После такого…

— А кстати, да, — воспрянул духом Сеня, услышав про спортивные заслуги и, видимо, вспомнив свои успехи в Раменском. — Если уж Бабушкина и то простили и взяли обратно… хотя он-то, конечно, нахулиганил меньше нашего, но все-таки… в общем, смотрят-то в первую очередь на то, как ты себя проявляешь в деле! А значит, у нас все равно будет какой-нибудь шанс!

— Знаешь, как раньше люди говорили, — мрачно произнес Колян, — «твоими бы устами — да мед пить!». Ну в том смысле, что всем бы твой оптимизм.

«Ну, ребята, хотите оптимизма — сейчас я вам его и устрою!» — подумал я.

— Да подождите вы себя хоронить, — возвестил я с порога. — Никто никуда завтра не едет!

— Это как? — уставились на меня пацаны.

— Да так, — скромно ответил я, — я, скажем так, своими силами урегулировал вопрос. Так что все остаемся на сборах. Но! — я поднял вверх указательный палец, видя, как ребята уже готовы заорать от счастья, — вы должны дать мне слово, что до конца сборов новых выходок ни от кого не будет. Потому что вы видели, в каком состоянии был Григорий Семенович, и второй раз его уже никому уговорить не удастся.

Следующее утро началось с собрания. Семеныч раздувал ноздри, хмурился и повторил посыл — не слезать с нас, и всю лишнюю энергию расходовать в зале. А потому прямо сегодня утренняя тренировка у нас будет проходить в зале борцов, с тренером которых наш тренер договорился.

— Побежали!

Семёныч хлопнул в ладоши и мы начали пробежку — аккурат до зала борцов, в котором нас уже ждали. В принципе, если отбросить вчерашнее происшествие, то в этой затее был и чисто спортивный смысл. Тренировки борцов и боксеров различаются кардинально, как отличаются и сами эти виды спорта. Но, если остальные парни изнывали от непривычных для себя нагрузок, то я видел в этом новые возможности. Несколько таких тренировок — и мы сможем неплохо прокачаться в борьбе в клинче. А клинчу обычно уделяется очень мало внимания. Любители используют его, чтобы, повисев на сопернике, перевести дыхание и с новыми силами ринуться в знакомый бой. И мало кто догадывается, что при хорошем умении и сноровке из клинча можно и нокаутировать. Ну или как минимум дать выдохнуться сопернику, не давая ему как следует отдохнуть во время этих «обниманий». Я уж молчу о том, что прокачка тех мышц, которые обычно остаются обойденными вниманием на тренировках, лишней никогда не будет. Нестандартными навыками можно одержать победы на ринге!

Все эти соображения я изложил тренеру борцов сразу по прибытии на тренировку, пока не пришел Семеныч, который отправился вслед за нами, но на общественном транспорте.

— А ты вообще кто такой, парень? — с интересом спросил меня он.

— А это у нас Мишка, — вставил Сеня, — он у нас самый активный и в боксе больше других умеет!

— Да? — рассмеялся тренер. — Ну хорошо. Идея твоя и правда не лишена смысла. Давайте сегодня действительно уделим больше внимания клинчу.

Глава 17

Тренироваться вместе с борцами оказалось не только полезно для размятия тела, но и интересно. В упражнениях, несвойственных для наших тренировок, я успел подметить несколько любопытных деталей, которые было бы неплохо внедрить и в нашу работу. Правда, к Григорию Семеновичу после вчерашнего стихийного бедствия сейчас лучше было не подходить — даже с конструктивными предложениями. Так что я решил отложить свою инициативу до лучших времен, а пока «переварить» увиденное в голове и придумать, как все это можно адаптировать для боксеров — а главное, связать по смыслу с нашими комплексами упражнений.

— Да, вот это их тут выматывают, конечно, — протянул Шпала, когда мы шли обратно к нашему корпусу. — Я бы так долго не протренировался!

— Да ладно тебе, — отозвался я. — Уверяю тебя, они думают ровно то же самое про наши тренировки.

— Так у нас-то упор на руки и частично ноги, а там — вон… — Шпала осторожно ощупал свои мышцы, как будто ища скрытые травмы. — У меня все тело ноет, как будто меня с десятого этажа плашмя сбросили.

— Дело тренировки, — сказал я. — Позанимался бы так пару месяцев — так сегодняшнюю тренировку вообще бы не заметил. Тут просто разные группы мышц задействованы и в разной нагрузке. придёшь на тренировку по футболу, так тоже же самое говорит будешь.

— Мне кажется, один такой борец без труда троих боксеров ушатает и не поморщится. Ну если конечно не на ринге дело будет происходить, а на боксёрском ковре.

— Ну ты сам свое утверждение опровергаешь. Хороший боксёр борца многие не пустят — навстречу попадёт, когда он начнёт делать проход.

Про себя я подумал, что в целом всё-таки если поместить и борца в равные условия, то шансов действительно куда больше будет у среднестатистического борца. Во многом потому, что от прохода многих не умелому спортсмену защититься ой как тяжело. Потому и доминируют сейчас в смешанных единоборствах люди, умеющие хорошо бороться. Видя, что боксёр не до конца понимает смысл наших совместных тренировок, я продолжил ему объяснять.

— Смысл таких тренировок немаленький, — во мне снова проснулся тренер. — Во-первых, это стимулирует пробудить в себе все самые сильные стороны, выйти на пик формы, так сказать. А во-вторых, мы можем у них перенять какие-нибудь упражнения, которые помогут и нам усилиться. Прокачать как следует те мышцы, которые мы обычно не тренируем.

— Вот это на тебя назначение Семеныча подействовало, — подколол меня Колян.

— Какое назначение Семеныча? — сразу не понял я. — Его что, куда-то назначили?

— Да не его, а тебя! — со смехом объяснил Колян. — Он же сказал, что ты теперь чуть ли не второй после него у нас. Так ты сразу вон какие красивые объяснения всем его идеям придумывать начал!

— Не волнуйся, — успокоил его я. — Думаю, что после вчерашнего вся эта наша иерархия снова вернется, так сказать, в исходное положение. А что касается объяснений — так это мне действительно интересно!

— Хочешь всеми видами боевых искусств одновременно овладеть? — с улыбкой спросил Лева.

— Да нет, — задумчиво ответил я. — Скорее я хочу бокс расширить, насколько это возможно. Ну, как бы обогатить, что ли.

— Эй, Миша! Миша! — донесся до меня приглушенный голос. Я завертел головой, пытаясь понять местонахождение источника звука. — Да не туда ты вертишься, правее посмотри!

Я посмотрел правее и увидел в той самой дыре в заборе знакомую физиономию моего компаньона по перепродаже икры. Еще раз оглядевшись по сторонам — Григорий Семенович шагал впереди и не оборачивался, но, учитывая вчерашний скандал, осторожность следовало соблюдать особенно усиленно — я подошел к забору.

— Ну, чего у тебя? — спросил я. — Есть какие-нибудь новости?

— Ага, есть, а как же, — довольно кивнул кавказец. — В общем, я договорился. Могу продать столько икры, сколько ты можешь предложить. Хоть вагон!

Хм. Хоть вагон — это, конечно, хорошо. При желании можно вообще открыть свой подпольный бизнес — договориться с московским динамовским водителем, а здесь, считай, договоренность уже есть, и возить эту самую икру мелкооптовыми партиями. Риск минимальный (да и те, кто работает в проверяющих органах, тоже икорку любят, особенно если она достается в подарок), а деньги получаются неплохие. А что? Между прочим, многие на таких вот перепродажах дефицита целые состояния себе делали.