Ревизор: возвращение в СССР 41 (СИ) - Винтеркей Серж

Приятно общаться с пенсионерами. Как правило, они всегда у себя дома, когда их набираешь. Два гудка – и он снял трубку.

– Борис Иванович? – спросил я. – Это Павел Ивлев, недавно был у вас по поводу шлема.

– Да, слушаю вас, – с ноткой настороженности ответил мне старик.

Я даже сразу сообразил, что к чему. Вполне может быть, что он вообразил, что шлем мне не пригодился в качестве подарка и я хочу его продать ему обратно.

Сам знаю таких странных типов, которые что угодно готовы купить не так и дорого, а потом чуть что несут обратно. Наверняка и он уже в ходе своего многолетнего сбора коллекции на таких натыкался. Причём, когда с ними в начале общаешься, никогда в жизни не подумаешь, что такой поворот возможен, а потом – раз! – и вот оно.

Так, понятно… Надо тогда сразу создать должную атмосферу, чтобы у нас с ним все получилось.

– Борис Иванович, очень ваш шлем моему тестю понравился. Он просто в восторг пришёл, так что хотел вас ещё раз поблагодарить за прекрасно подобранный подарок. И у меня к вам есть ещё одно дело, что, возможно, вас заинтересует.

– Какое же? – с явным интересом спросил меня Васильев, голос которого сразу подобрел.

– Дело в том, что я являюсь, помимо всего прочего, ещё и корреспондентом в газете «Труд». И мне так понравилась ваша коллекция, что я пошёл к начальству и спросил их, не пожелают ли они опубликовать статью с фотографиями из вашей коллекции. Всё же вы столько труда на неё потратили, и посвящена она поистине героическим людям, которых я глубоко уважаю, как и вы. Мне кажется, что миллионам читателей будет очень интересно ознакомиться с вашими размышлениями по поводу этой коллекции, узнать, почему вы решили собирать ее. То, что вы мне рассказали по этому поводу, очень поучительно. Ведь многие люди несерьёзно относятся к своим детским мечтам, а вы в этом плане можете стать примером, что всё же не забыли то, о чём так мечтали, когда были молодым. Ну и опять же, сделаем с вами доброе дело: так много людей умирает, выйдя на пенсию, просто потому, что им делать больше нечего, цель в жизни теряют. А так, глядишь, прочитают про вашу коллекцию и тоже чем-то таким же заинтересуются и будут также прекрасно, как вы, выглядеть в вашем возрасте.

Впрочем, когда Борис Иванович меня перебил и восторженно заговорил о том, что это шанс, которого он ждал всю жизнь, и всё такое прочее, я понял, что, может быть, и зря его уговаривал. Впрочем, лучше перестараться немного, но точно дело сделать…

Как я и предполагал первоначально, таиться от средств массовой информации он вовсе не был намерен. Просто как-то так, видимо, складывалось, что раньше средства массовой информации никогда его коллекцией и не интересовались.

Тут же с ним договорились, что завтра я договорюсь с фотокорреспондентом, и когда мы с ним согласуем наш график, тут же его наберу, чтобы с ним договориться, когда мы можем к нему подъехать.

– Я, Павел, не буду зря тратить это время, – убеждал меня пенсионер, –перерою всю свою коллекцию сверху донизу, поищу всё самое интересное, что может читателям такой достойной газеты, как «Труд» показаться самым важным в этом плане. Вы можете на меня смело рассчитывать, я вас точно не подведу.

Положив трубку, задумчиво покачал головой. Всё-таки возраст у Бориса Ивановича серьёзный. Как бы он не загнал себя, готовясь к нашей будущей встрече. С пожилыми людьми всё же поосторожнее надо быть.

Но, с другой стороны, что мне говорить ему, чтобы он валокордин под рукой держал, пока будет готовиться к нашей встрече? Тоже как-то глупо прозвучало бы, да ещё и мог бы обидеться.

Это же советский пенсионер, ему такого рода намёки глубоко противны, он себя считает себя чем-то средним между Чингачгуком и Соколиным Глазом, способным ещё дать фору многим молодым.

Да, пожалуй, правильно сделал, что не стал его такого рода советами оскорблять.

***

Глава 16

***

Москва, Лубянка

Майор Артамонова после визита в кабинет своего начальника подполковника Кутенко бежала, не шла, а бежала до своего кабинета, настолько счастлива была, что просто идти было выше ее сил. Всё же её агент Диана эль-Хажж просто невероятно способствует её карьере. Она сделала всё по инструкции после её рассказа. И вот результат – шведка оказалась настоящим агентом ЦРУ.

А у неё теперь будет настоящая зарубежная медаль! Нет, она видела, конечно, на мероприятиях по всяким торжественным поводам, на мундирах сотрудников зарубежные медали. Но, как правило, это были достаточно пожилые сотрудники, часто даже и ветераны, которые принимали участие в боевых действиях во время Второй мировой войны.

Правда, была ещё немногочисленная категория тех, кто поучаствовал в каких-то военных конфликтах, в которых официально Советский Союз не принимал участие, но на деле посылал туда множество своих специалистов. Ну, как правило, всё же это были контрразведчики.

А теперь и у неё появится такая зарубежная медаль. У неё, у девушки! А все такого рода медали она видела до этого только у мужчин. Так что это не просто хорошо, это просто здорово! Эта медаль даст огромный толчок её карьере.

А ведь ещё Кутенко говорил с ней о том, что она может стать его заместителем после возвращения из Чехословакии. Это вообще настоящая фантастика, даже не научная. О такой возможности Артамонова до этого момента и мечтать не смела. Чтобы в их отделе поставили женщину заместителем начальника? Да, наверное, никогда такого не было в истории работы отдела.

И ведь что ещё интересно получается: когда Диана эль-Хажж приедет из своей Европы, она же ей подарок подарит. А ведь, судя по всему, именно она должна дарить Диане какой-то серьёзный подарок. Она ей теперь по гроб жизни обязана…

В прошедшую субботу Мария долго названивала Диане на домашний телефон, услышав, что началась арабо-израильская война. Хотела дать ей дополнительное задание разузнать побольше об отношении к войне в Европе во время ее поездки. Но потом поняла, что скорее всего, она уже улетела. А то позабыла, когда именно она должна была улететь в Рим, в субботу или в воскресенье. Ну ничего, Диана девушка умная, услышит о войне – сама догадается расспросить подходящих европейцев об их отношении к ней. Правда, тут важно, когда именно она вернется с этой информацией. Если после того, как война закончится, то толку от этой информации уже особого не будет…

Затем мысли Артамоновой приняли новое направление. Они вместе с подполковником поедут в Чехословакию. Она уже выяснила, что он, конечно же, женат и у него есть двое детей. А что ей делать, если он начнёт приставать к ней?

Нет, конечно, ни о каком насилии и речи быть не может. За такое его немедленно попрут с комитета. Ну а если он начнёт всякими намёками выражаться? Переспать с ним или нет? Вопрос был сложный, учитывая, что уже около года у Артамоновой никого не было.

И как бы и в кадрах уже намекали, что пора решать этот вопрос. В комитете, как и в МИДе, не любили неженатых сотрудников. Всё же в этом случае существуют повышенные риски, что какой-нибудь вражеский шпион сможет войти в доверие, воспользовавшись одиночеством человека.

Дело-то вполне понятное, что тут непонятного? Кутенко – мужчина достаточно привлекательный. Теоретически, если начнёт приставать, можно и уступить. Должна же она хоть как-то развлекаться на личном фронте.

Но тут же она задумалась – не станет ли это проблемой потом, по возвращении? А вдруг Кутенко начнёт терзать совесть, когда жена окажется совсем близко, и вместо того, чтобы сделать её заместителем, он постарается вообще от неё избавиться? Отправит куда-нибудь с повышением в Центральную Азию. Тем более, опять же, она незамужняя, ее легко из Москвы услать куда угодно. Не сошлешься, что мужа не отпустят с работы…

Нет, наверное, всё же, даже если начнёт ухаживать, надо сделать вид, что она ничего не понимает. Ну их, эти личные удовольствия. Лучше действительно постараться себе мужа найти приличного.