Г.Р.О.М. (СИ) - Киров Никита

Но вся братва сидела в одном зале, а я бронировал столик в другом, где собралась другая публика. Сели с Юлькой за столик, а пока она смотрела в зеркальце, я открыл меню.

Никакой экзотики, никаких змей и жареных летучих мышей, у нас такое и есть никто не будет. Из мясных блюд — жареная свинина с баклажанами в сладком соусе, много видов лапши, риса, сладкое мясо в тесте под названием «Гобаджоу», древесные грибы, салаты со свиными ушками, ну есть и просто шашлыки. На десерт всякие лепёшки с джемом, из чисто китайских сладостей — жареное молоко.

— Даже не знаю, что выбрать, — призналась Юлька, листая меню, покрытое для красоты иероглифами на полях.

— Ты не цены смотри, — я усмехнулся, заметив, как бегает её взгляд. — А на блюда. Так, давай тогда это и это, а выпить…

Подозвал официантку, а пока она шла, я увидел, как в соседнем мелькнул один мой знакомый. Вот к нему-то я и шёл сегодня. Это один из поставщиков наркоты, в том числе и для тех барыг, за которыми следит Зиновьев.

Ну что же, поужинаю и пойду с ним поздороваюсь. Ему это точно не понравится, но никуда он не денется.

В это же время, в соседнем зале

— Видал, какая соска там прошла? — бригадир Наум хитро усмехнулся и ткнул порядком осовевшего Шмеля в бок. — В красном платье, светленькая.

— А ничё такая, — пробурчал толстый бандит в кожанке. — Я бы замутил с ней, жопа-то ничё так. Я бы ей засадил с разбегу, ха-ха!

— Ну и чё тянешь? — Наум хмыкнул. — В соседнем зале она, успевай.

— Это так-то брательника Коршуна тёлка, — с беспокойством заметил сидящий с другой стороны Китаец, трезвый, как стёклышко. — Они на улице пересекались.

— Во как, — протянул Наум, продолжая усмехаться. — Ну не судьба тебе, Шмель, не засадишь. Другую ищи, а эта — не для тебя.

— А чё мне твой Коршун-то? — Шмель поднялся с угрожающим видом, едва не опрокинув стол. — Чё он, авторитет какой-то? Положенец? Да кто он такой? Да никто! Я с вами уже лет семь, пятёрик ещё отмотал за пацанов, а он только в прошлом году пришёл!

— В лицо-то ты ему так не скажешь, — заметил Китаец.

— Чё? — проревел Шмель. — Пусть предъявить чё-нибудь попробует, я ему обосную, на! Погнал я короче, с тёлкой познакомлюсь…

Он двинулся к входу во второй зал, по пути задев один столик бедром и чуть не опрокинув. Сидящая за ним парочка предпочла это не заметить.

— Чё за дела, Наум? — с тревогой спросил Китаец. — Если чё получится, Коршун за брата впишется, и…

— А я чё? — тот хмыкнул. — Шмель — пацан взрослый, Коршун тоже сам за себя отвечает. Чё я за них всё решать буду из-за бабы какой-то? Кому она нужна? Сами пусть между собой порешают, что и как…

Китаец покачал головой и поднялся.

— А вот Коршун чё-то много на себя брать стал последнее время, — мрачно проговорил Наум сам себе. — Крылышки ему подрезать пора.

Глава 12

Выбрал это кафе не просто так, меня интересовал местный завсегдатай. Звали его Александр Беляков. Выйди «Бригада» на пару лет раньше, его бы наверняка прозвали Сашей Белым, как и главного героя сериала, у того была похожая фамилия. Но «Бригада» пока ещё не вышла, и прозвали Белякова иначе — Саша Беляш.

Беляша я увидел, хотел с ним поговорить, и у меня было что ему рассказать. Но вскоре я понял, что планы придётся менять. В нашу сторону через весь зал шагал пьяный браток в кожанке и спортивных штанах.

Высокий он, и весом в сто двадцать кило минимум. Жирный и очень наглый, ещё и пихал тех, кто оказался на его пути и не успел отойти.

Поэтому разговоры оставим на потом. Я пошёл назад к столу, чтобы не оставлять Юльку одну наедине с этим типом. Потому что его намерения я понимал. Братки вообще наглые, привыкли брать всё, на что упал взгляд.

— А белый лебедь на пруду, — раздавался хит «Лесоповала» из динамиков музыкального центра, — качает павшую звезду…

Ну он никак решил пригласить даму на медляк. Правда, Юлька с увлечением ела мясо на шпажке, и не сразу заметила его.

Я уже был близко. Чувствую, разговором не отделаться. Пьяный он сильно для разговоров.

— Чё каво, потанцуем? — толстяк встал над Юлькой.

— Так-то не собиралась, — заметила она, недовольно поморщившись. — Я тут ужинаю, если не видно. А потом уж тем более не до танцев будет, если что.

— Чё? — протянул браток, хмуря лоб. — Ну-ка пошли. Хватит ломаться.

— Эй, отвянь! — Юля закрутила головой в поисках меня.

Бандит собрался было её дёрнуть за руку и потянуть за собой. Юлька отшатнулась и вскочила со стула. Браток хотел было податься за ней, но я уже встал на пути обнаглевшего борова.

— Не танцует, — твёрдо сказал я, оглядывая его. — Что непонятного?

— Ты чё-то попутал? — вякнул толстяк, сощурив глаза. — Да я тя…

Он пихнул меня в грудь. Я силой не обделён, но сейчас худой, вешу намного меньше его. А 120 кило — это 120 кило, и под жиром явно есть и мускулы.

Я шагнул назад, но удержал равновесие и не опрокинул стол.

— Отойди! — бросил я Юльке. — Живо!

Разговором не обойдётся. Да и не будет его, после такого точно, теперь только драться. А боров, привыкший получать своё… замахнулся и ударил по широкой дуге, целясь мне в челюсть.

Я подался назад всем корпусом, и удар, который мог меня вырубить, прошёлся по касательной, едва не задев лицо.

И я ударил в ответ, ведь он открылся. На! Я пробил его в солнечное, как учил тренер. Бандит покраснел и резко выдохнул, мой удар достиг цели.

Друг напротив друга, я видел его глаза, пьяные, но злые, вспотевшее красное лицо и золотой зуб во рту. Руки как лопаты, на них золотые болты. Ничего кроме нас не существует, даже не слышал ничего вокруг. Он начал замахиваться, но не успел, я ударил раньше.

В морду! На! Кулак врезался в твёрдое, хруст я не услышал, но из его носа пошла кровь.

Он шандарахнул в ответ, один раз и второй. Левое плечо жгнуло огнём, аж рука отсохла ненадолго. От второго удара лицо немного онемело, во рту появился привкус железа, но куда прилетело, я не понял. Боли не было.

Я дал ещё пару плюх в ответ и отошёл, чтобы была дистанция, а то вблизи ещё схватил и заборет. Если такой упадёт сверху — хана, раздавит.

Мир вокруг нас будто ожил. Кто-то в зале орал, кто-то звал, но не помощь, а чтобы посмотрели на бой. Но отвлекаться нельзя.

Ещё взмах толстой руки, но пьяный уже начал терять дыхалку, удар вышел слишком размашистый и медленный. Я налетел на него. Джеб левой, ещё раз, ещё, только шлепки слышно. А когда тот инстинктивно начал закрываться слева, я добавил длинный прямой правой.

Кулак загудел, будто в дверь железную ударил. Но толстяк отшатнулся и начал оседать. Сука, другого бы уже уронил, а этот ещё стоит. Вот ещё! Я налетел ещё, он не закрывался: слишком пьяный и слишком быстро кончилась дыхалка. Бил, бил, бил. На, получи! Аж кулаки перестали чувствовать, куда попадали.

Он отошёл и рухнул на стул. Тот не выдержал и лопнул, ножки отвалились, браток развалился на полу и простонал.

Я выдохнул, дыхалка и у меня кончилась. Но отдыхать рано, теперь-то кое-что будет — последствия за то, что подрался с кем-то из братвы.

— Наших бьют! — заорали где-то рядом. — Гаси его!

На меня налетели справа, замахиваясь бутылкой. Я на инстинкте успел отойти, а то бы получил по башке. Куда-то стукнул в ответ, даже не понял куда, но соперник сматерился.

Незнакомый мне бритоголовый хрен в спортивном костюме с красными полосками замахнулся бутылкой шампанского ещё раз, занеся бутылку над головой.

Но удара не было. Кто-то ещё схватил бутылку сзади, легко отобрал, затем взял бритоголового сзади и швырнул его на пол, прижав упавшего коленом, чтобы не поднялся.

Зато начал подниматься толстый. Лицо красное, сипел громко, из носа бежали кровь вперемежку с соплями. Он оскалил зубы…

— Ты чё, Шмель? Тихо! Лежать

Кто-то налетел на него сверху. Это Ярик прибежал. Коршунов он, как и я, и прозвище — Коршун. Вот как коршун и налетел на борова, но не бил, а силой прижал к полу, пока тот не перестал делать попыток подняться.