Курсант. На Берлин (СИ) - Барчук Павел

— Что-то случилось? — Спросил я, машинально оглянувшись по сторонам.

Салон мадам Жульет находился в отдалении от центральной улицы. Вроде бы не совсем закоулки, но народу здесь в такое время совсем нет. Не считая, конечно, клиентов борлеля. Однако те, в большинстве своем, уезжают на такси или очень быстро стараются оказаться подальше от заведения. Если перевести на привычный язык, салон расположен в спальном районе. Мы с Осмо сейчас стояли как раз в двух шагах от той подворотни, где я ждал его в прошлый раз.

— Слушай, Алексей, тут такое дело… Нужно поговорить кое о чем. — Куусари продолжал улыбаться и мне его улыбка не нравилась все больше и больше.

— До завтра никак? — Я сделал маленький шаг назад, примеряясь, куда и как ударю полковника.

Потому что в глубине души зрела уверенность, похоже, я точно его ударю. А потом придется быстро бежать. Прямиком до гостиницы. Там — по-любому люди Эско.

Причинять реальный вред полковнику, хоть он и в отставке, не сто́ит. Это может иметь последствия, которые скажутся на моем отъезде. Соответственно, главное — выбить Осмо из колеи, а потом тактично смыться.

Может, это конечно очередной приступ паранойи, не знаю. Но именно в данный момент мне в голову упорно лез голос Молодечного.

«Смотрите на соперника не глазами. Смотрите нутром. Задницей чувствуйте его намерения. Интуицией. Вы точно поймёте, если противник захочет сделать вам плохо.»

Вот, что вспомнилось. Даже не вспомнилось. Я буквально услышал эти слова Кривоносого в своей башке. Будто он стоит рядом и орет их в мое ухо. Черт… Если когда нибудь встречусь с товарищем Молодечным, сто процентов проставляюсь. Его уроки неоценимы.

В данную минуту я реально смотрел на полковника не глазами. Вернее, даже не так. Я вообще не особо смотрел. Я прислушивался к тому самому нутру́. И вот оно чётко говорило, Алеша, хрень какая-то с этим финским алкашом. Какая-то хрень. Приготовься.

Чисто физически Куусари крепче, больше и тяжелее меня. И да, он военный, хоть и бывший. Однако, в его жизни не было Молодечного. А в моей был. Так что, как скажут через очень много лет, большие шкафы громко падают.

— Алексей, пойдём, я познакомлю тебя кое с кем. — Осмо, заметив, что я немного отстранился, наоборот сдвинулся в мою сторону.

— Зачем? — Спросил я, делая еще один шаг назад.

Такая позиция с этим здоровяком будет более удобной. Нельзя подпускать его слишком близко.

— Алексей… Ты мне симпатичен. Не хотелось бы причинять тебе вред. — По-доброму, радостно сообщил полковник. А потом, совершенно беспардонно противореча своим же словам, вытащил пистолет.

Это было настолько внезапно, что я, честно говоря, не успел понять, откуда он его достал. Нет, еще, конечно, интересно, с хрена ли военный в отставке таскает с собой оружие, но это уже второстепенный вопрос.

— Боюсь показаться привередливым, однако вот это… — Я ткнул пальцем в Куусари. — Мало похоже на то, что я вам симпатичен.

— Все гораздо проще, Алексей. Я еще в первую нашу встречу понял, ты далеко непрост. Да и вот эта суета вокруг тебя, которую устроил мой старый товарищ Эско, она тоже выглядела подозрительно. Сначала он увел тебя из-под носа разведки. Затем поселил в лучшей гостинице. Ты сбежал от него и отправился на поиски РОВС. Якобы ради борьбы с большевиками. Так все ладненько, складненько. Вот только… — Куусари усмехнулся. — На следующий день я встретился со своим другом, о котором тебе рассказывал. С руководителем разведки. Мы поговорили и пришли к выводу, всё-таки ты — шпион. А Риекки с тобой в сговоре. Поэтому сейчас мы с тобой отправимся в Главное Управление. Там ты подпишешь все признания. Как перешёл с помощью Эско границу. Как склонил его к предательству. Какую цену предложил. Понимаешь?

Полковник замолчал, глядя на меня все с той же улыбкой.

— Склонил к предательству… Звучит-то как отвратительно. Прям будто мы про извращения разговариваем. — Ответил я и покачал головой, недоумевая от того, насколько причудливыми бывают повороты судьбы.

То есть этот финн сейчас открытым текстом говорит о том, что он со своими дружками из военный разведки решил сделать финт ушами. Повесить на меня ярлык шпиона, который действует в сговоре с начальником сыскной полиции. Таким образом эти придурки хотят подставить Риекки, отомстив ему за все обиды.

Ну йоптвоюжмать! По-другому не скажешь. Из-за идиотских игрищ финских ведомств я оказался в крайне нелепой ситуации. Не опасной, а именно нелепой. Потому что меня хотят заставить признаться в шпионаже, не догадываясь, что я, блин, и есть шпион. Идиотство…

— Идем. — Повторил Куусари, а затем махнул пистолетом в сторону, куда по его мнению я непременно должен был сейчас побежать.

Вопрос в том, что я как бы не собирался. Ни бежать, ни писать признания. Другой вопрос, как не крути, человек с оружием гораздо опаснее, чем человек без оружия.

— Осмо… Осмо, дружище, ну зачем тебе это надо? — Заговорил я снова спокойным, почти ласковым голосом. При этом сделал еще один маленький шажок в сторону подворотни.

Да, улицы пусты, но по закону подлости какая-нибудь особо любопытная сволочь непременно выглянет в окно в самый неподходящий момент.

Просто вариант, в котором я бью полковника в отставке и бегу к гостинице, откладывается. Его я рассматривал в начале нашего разговора, когда решил, что Куусари либо перепил и хочет приключений, либо просто заподозрил во мне реального врага.

Теперь ситуация изменилась. Теперь мне надо его вырубить. Причем, вырубить наверняка. А вот уже после этого забрать оружие и отправиться в отель, где я с огромным удовольствием солью начальнику сыскной полиции подленькие планы разведки.

Но вот каким образом буду вырубать Куусари, лучше никому не видеть. Потому что, вполне возможно, я сделаю это так, что полковник в отставке двинет кони. Он слишком здоровый. Бить буду аккуратно, но сильно, как говорил небезыствестный Лёлик. Итог может быть всякий.

— Ты не понимаешь, Алексей. — Хохотнул Осмо и на автомате шагнул вперед, следуя за мной, как крыса за дудочником. — Этот Риекки… Он нам словно кость поперек горла. Его влияние становится все больше, все сильнее. И при этом, Эско открыто насмехается над разведкой. Просто хохочет нам в лицо.

— Кому «нам», полковник? Ты уже в отставке. — Усмехнулся я, делая еще один шажок к темноте.

— Неважно. Военное братство, оно навсегда.

Куусари не замечал ничего. Он не видел, как мы медленно, крохотными сантиметрами, перемещаемся к подворотне. Не слышал, что я начал обращаться к нему на «ты». В его голове уже звучали победные гимны и праздничные фанфары.

— Ну какое братство, полковник? Давай договоримся. Я ведь понимаю, ты притащишь меня в разведуправление и там варианта всего два. Либо я добровольно подписываю признание, называя себя шпионом, а Риекки предателем, либо вы заставите меня это сделать силой. Но в обоих случаях моя судьба предрешена. Вам нет смысла оставлять меня в живых. Я «случайно» погибну, к примеру, во время побега. Да?

— Договоримся? — Куусари нервно рассмеялся. — Нет такой цены, Алексей. Я ждал тебя несколько дней в этом чёртовом салоне. Каждый вечер ждал. Я знал, что ты непременно появишься. По-другому к тебе было не подобраться.

Полковник трындел, восторгаясь собой и своей гениальностью, по-прежнему не замечая, как я еще на несколько сантиметров сдвинулся в сторону закоулка.

Нет, все-таки он идиот. И разведка у них тоже идиотская. Даже если они придумали такую подставу для Риекки, надо было хватать меня, грузить в тачку и везти в управление. А не трепать языком, размахивая пистолетом.

До нужной локации оставалось всего-ничего. Речь Куусари подходила к концу, судя по тому, что запа́л в его фразах медленно угасал. Еще пару минут, и мне нужно будет действовать.

Неожиданно, и это реально было очень неожиданно, от стены, за спиной Осмо, отделилась тень. Причем, я сам не заметил, оттуда взялся этот человек. Наверное, слишком был сосредоточен на Куусари.