Мы, Мигель Мартинес. Война (СИ) - Тарханов Влад

— Согласно донесениям нашей разведки, не смотря на победу во Франции левого фронта из социалистов и коммунистов, правительство Бланка крайне недовольно обострением ситуации с Польшей. Более того, они решили пойти на соглашение с британцами и заблокировать границу, через которую шли подкрепления и военные товары для Западного анклава. С четвертого мая граница будет закрыта. Лимонники пообещали отрегулировать некие проблемы в Африке, на правительство сильно давят капиталисты. Конечно, коммунисты совершат демарш, но не смогут восстановить ситуацию. Если же наше противостояние с пшеками перейдет в открытую войну, есть такая вероятность, что Франция захочет разорвать дипломатические отношения с нами. И опять под давлением Британии. Тут, правда, коммунисты уверены, что смогут не допустить такого разрыва, но отношения с Францией испортятся надолго.

— Понятно, а что скажет товарищ Егоров по поводу обстановки в Восточной Пруссии и Литве?

— Товарищ Сталин, всего в состав наших экспедиционных сил под моим началом сейчас находятся шесть стрелковых дивизий усиленного состава, три кавалерийских и две танковые бригады, шесть отдельных артиллерийских полков, четыре бронепоезда с 130-мм морскими орудиями, отдельный авиационный полк. Всего сто пятьдесят тысяч штыков и сабель. Помимо них фронт держат бригады ополчения Восточной Пруссии, которые сейчас сводятся в шесть пехотных дивизий, но им остро не хватает артиллерии, а вот бронемашинами они смогли себя обеспечить в достаточном количестве. В Литве к нашим частям присоединились четыре литовские дивизии, они были неполного состава. Но сейчас пополняются, сражаются неплохо. Общее число союзников — сто двадцать тысяч штыков в Пруссии и пятьдесят тысяч в Литве. Состояние на фронте стабилизировалось. Не смотря на переброску резервов, добиться продвижения вперед у панов не получается. Особенно им мешают наши постоянные контратаки в Пруссии, в Литве контрнаступательные действия не слишком успешны. Литовские стрелки более-менее хороши в обороне, но для атакующих действий не годятся. Беспокоят данные разведки о формировании ударного кулака панов на границе Литвы и Пруссии. Туда доставлены французские танки и создается мощная артиллерийская группировка. Есть сведения, что готовятся несколько аэродромов, то есть, возможна переброска авиационных соединений. Сколько и когда данных пока что нет.

— Товарищ Артузов, нацельте вашу польскую агентуру на уточнение сил, средств и сроков возможного наступления. Это крайне важный вопрос. А какие резервы формируют наши союзники?

— В Восточной Пруссии тридцать пять тысяч неплохо обученных ветеранов и молодежь — это формируются три пехотные дивизии, но тут не хватает не только артиллерии, но и стрелкового вооружения, товарищ Сталин. — бодро отрапортовал Егоров. — А в Литве двенадцать тысяч призывников сведены в резервную пехотную дивизию, но ее обученность оставляет желать лучшего. В ближайшее время использовать их на фронте будет нерационально.

— Товарищ Сталин, по нашим данным, которые еще требует подтверждения, в новую армию «Восток» вошли восемь пехотных и три кавалерийские дивизии. Отмечено перемещение пятидесяти танков и более двухсот броневиков, преимущественно артиллерийских. Есть данные о закупке пятидесяти бомбардировщиков и такого же количества истребителей у Франции и Британии. Это более ста тридцати тысяч человек. — добавил Артузов.

— Скажите, товарищ Егоров, вы гарантируете, что сможете удержать фронт, если противник ударит такими силами?

— Сделаем всё, что сможем. И даже больше. Но удержать фронт… это только чудом, товарищ Сталин. Если эти сведения верны, то противник сможет нас разрезать — примерно вот тут, и ситуация станет критической, особенно если они дойдут до моря.

После обсуждения частностей и уточнения всех аспектов ситуации Сталин предложил сделать небольшой перерыв. Собравшиеся закурили, охранники внесли в кабинет вождя планшеты закрытые тканью, обычно, на них прикрепляли карты с военными планами. На какое-то время комната совещания укуталась клубами дыма. В руководстве СССР курили практически все. Каждый свое и по-своему, но тем не менее, это так. Разве что Шапошников, у которого со здоровьем было не очень (проблемы с легкими) от курева отказывался и старался в такие минуты переместится поближе к открытому окну.

После небольшого перерыва первым слушали начальника Генштаба Шапошникова. Тот не вдавался в политические оценки, а говорил о чисто военных аспектах проблемы Гражданской войны в Германии и противостояния Веймарской республики с Польшей.

— Таким образом, можно сделать вывод: без более активной помощи со стороны СССР Веймарская республика не сможет продержаться дольше года. Я бы дал ей время до начала зимы этого года, товарищ Сталин. Сейчас немецкие милитаристы стали получать большое количество вооружения и боеприпасов из Италии. Поэтому мы считаем, что ситуация в Западном анклаве в ближайшее время станет катастрофической. А дальше наступит эффект домино.

— Катастрофу можно как-то предупредить или отсрочить? — поинтересовался вождь.

— Это возможно только в том случае, если у нас будет прямой канал поставок в Германию. Но этому препятствует Польша. Нами разработан план военной кампании.

Шапошников подошел к доске, с которой сняли ткань. Там висела карта с планами будущих боевых действий.

— Мы подготовили для войны с Польшей войска двух округов: Киевского и Белорусского. Кроме этого для операции мы решили использовать и две дивизии из Ленинградского военного округа. Общая численность сосредотачиваемой в данных областях группировки: шестнадцать стрелковых, шесть кавалерийский дивизий, восемь отдельных танковых бригад, шесть отдельных артиллерийских бригад, шесть бронепоездов с артиллерией большого калибра, три авиационные смешанные бригады. Общая численность порядка трехсот тысяч человек. Часть дивизий переброшены с Дальнего Востока и имеют опыт сражения с японскими военными. Общее командование Польского фронта поручено товарищу Тимошенко. Координатором всего Западного направления — то есть экспедиционного корпуса товарища Егорова и Польского фронта товарища Тимошенко поручено товарищу Буденному. Эти войска находятся на некотором отдалении от границы. По нашим планам начало операции «Варшавянка» должно совпасть с наступлением польской армии Восток на группировку наших войск в Прибалтике. Для купирования возможного прорыва в распоряжение товарища Егорова передаются дополнительно две артиллерийские бригады и резервная 40-я дивизия, которую мы перебросили из состава Дальневосточной армии под командованием товарища Базарова. Дивизия создавалась как кадрированная, в тридцать втором доукомплектована до полного штата. У командования на хорошем счету. Главная задача — как можно прочнее удерживать оборону и заставить ударный кулак противника увязнуть в тяжелых позиционных боях. С началом польского наступления произойдет переброска войск на исходные позиции. По нашим расчетам это займет от семи до десяти дней. После чего будут нанесены удары с целью окружения Восточной армии противника и прямой атаки частей РККА на Варшаву. Одновременно с наступлением на столицу врага частей Польского фронта планируется удар из Восточной Пруссии силами союзных войск и отрядов Экспедиционного корпуса.

— Товарищ Тимошенко, как вы оцениваете готовность выделенных вам частей и соединений?

Тимошенко посмотрел на Сталина, вздохнул и ответил:

— Товарищ Сталин! Я считаю, что войска подготовлены недостаточно. Особенно это касается состояния только что сформированных танковых бригад, танковые они по названию, но по большей части состоят из бронеавтомобилей и небольшого количества легких танков — по батальону на каждую бригаду. При этом состояние техники вызывает серьезные опасения. Её готовность сейчас примерно на тридцать процентов, в первую очередь, танков. Это техника новая, часто ломается, проблемы с запчастями. Состояние кавалерийских дивизий удовлетворительное, несколько хуже с готовностью стрелковых дивизий к совершению маршей и. Если не обеспечить переброску войск железнодорожным транспортом, уверен, что сосредоточение вверенных мне войск займет от двух о трех недель.