Вильгельм Зон - Окончательная реальность
Несчастный Умберто потерял работу. Его лабораторию прикрыли. И скорее всего не из-за политики, а по элементарным экономическим причинам. Прожив три месяца отшельником, в полной нищете, он с радостью согласился на предложение издательства Бонпиани написать книгу «Мужи Духа – спиритизм и мистика национал-социализма».
– Ну и как ты дошел до жизни такой? – спросил я после того, как мы покинули мрачную столовую и перешли в бильярдную – комнату вполне современную.
– Вильгельм!.. Я был на пороге гибели. Я был вынужден. Но ты знаешь – это будет интересная увлекательная книга, да не накажет меня Господь за гордыню…
И он начал рассказывать про «Высших неизвестных», которые стояли за Гитлером и давали ему нечеловеческую, мистическую силу; про исчезнувшие страны – легендарный остров Туле, описанный Пифеем в трактате «Об океане», подземную страну Агарти, населенную истинными учителями и правителями мира, конечно, про Шамбалу – таинственную колыбель эволюции человека. Он говорил о наследии предков, о Копье Лонгина, о Черном Солнце. Он рассуждал об СС как о чем-то вроде рыцарского ордена, наподобие тамплиеров. Рассказывал про Вевельсбург – средневековый замок, ставший для Гиммлера тайной резиденцией, где он, по мнению многих, прямой потомок короля Генриха Птицелова, вел паранаучные исследования – занимался астрологией, изучал возможность использования маятника для планирования боевых действий, работал над повышением рождаемости и улучшением генофонда арийской расы. Здесь, в Вевельсбурге, «Темный рыцарь» Гиммлер обдумывал поиски Святого Грааля, здесь хранил антропологические редкости, здесь снаряжал Вольфрама Зиверса в тибетские экспедиции. Здесь же принял он загадочное решение передать часть коллекции в петербургскую Кунсткамеру, подарив ей, кроме того, имя своего наставника Хаусхофера.
Про Кунсткамеру я тоже кое-что знал, о чем и поспешил поведать моему другу. Когда я приступил к рассказу о печатной машине, Умберто ужасно разволновался.
– Значит, ты ее видел, Вильгельм?! Значит, это правда! Пойдем скорее, я тебе кое-что покажу.
Верх старинного холла был обведен галереей с перилами, на которую вела двухпролетная лестница. Оттуда вдоль всего здания тянулись два длинных коридора, сюда выходили спальни. Умберто жил в одном крыле со слугами, в самом дальнем конце.
Комнатка оказалась более приятной, чем центральная часть дома. Светлые обои, яркий электрический свет. Умберто задернул шторы и полез под кровать. Пыхтя, он достал картонную коробку из-под обуви и протянул мне.
– Посмотри, это то, что выдает та самая печатная машинка. То, от чего случился разрыв сердца у Фегеляйна. Посмотри! Открой ее.
Я заглянул внутрь. Там находился цилиндр, обтянутый фиолетовой тканью, на золоченой крышке была выдавлена «W».
– Открой, открой, – волновался Умберто.
Я подчинился. Из цилиндра выскочил свиток, напоминающий тот, что лежал в Кунсткамере рядом с удивительным печатающим устройством. Теперь он не походил на туалетную бумагу. Он был весь испещрен буквами. Я пригляделся – немецкий текст. Умберто помог размотать. Вначале шел странный заголовок:
«http://de.w/JOSEF_STALIN».
– Что это значит? – спросил я.
– Читай, – сказал Умберто.
«JOSEF STALIN (RUSSISCH) Иосиф Виссарионович Сталин родился 18 DEZEMBER 1878 IN GORI…»
– Это что, биография что ли?
– Читай! – рявкнул Умберто.
«…умер 5 MARZ 1953 in KUNZEWO (bei Moskau)…»
– Как это – 5 марта 1953-го?
– Да читай же ты, дурья твоя башка!
«Советский государственный, политический и военный деятель. Генеральный секретарь Центрального Комитета Всесоюзной коммунистической партии (большевиков) с 1922 года, глава Советского правительства (председатель Совета народных комиссаров с 1941 года, Председатель Совета Министров СССР с 1946 года), Генералиссимус Советского Союза (1943)».
Я судорожно глотал слюну и читал бегущие по свитку строки. От подзаголовка к подзаголовку.
«http://de.w/JOSEF_STALIN#JUGEND
http://de.w/JOSEF_STALIN#REVOLUTION
http://de.w/JOSEF_STALIN#DER_HITLER-STALINPAKT»
И далее: «Великая Отечественная война», «После войны», «Создание атомной бомбы», «Сталин и метро», «Сталин и высшее образование в СССР», «Сталин и евреи»…
Я остановился. Текст подошел к концу, но свиток не был размотан даже на четверть. Что дальше, какой заголовок следующий?
– Давай, давай, мотай, – поторапливал Умберто.
Ну, естественно:
«http://de.w/ADOLF_HITLER (20.April 1889 in BRAUNAU am Inn, Österreich-Ungarn, …30.April 1945 in Berlin)».
«Детство»… «Юность»… «Участие в Первой мировой войне»… «Вегетарианство»… «Борьба с курением»… «Пивной путч»… «Власть!»… «Внутренняя политика»… «Территориальная экспансия»… «Вторая мировая война»… «Самоубийство»…
– Это что, фальсификация? – спросил я.
– Не думаю, – ответил Умберто.
За Гитлером шел Гиммлер, потом другие. Судьбы всех руководителей Рейха были выписаны смачно, с издевкой. Кто повешен, кто застрелился, кто в бегах или тюрьмах. Чем дальше, тем статьи становились короче. Шпееру посвящена пара абзацев, Шелленбергу еще меньше. Казалось, что анонимный автор не только меняет судьбы, но и пересматривает историческое значение своих персонажей.
– Жаль, нет про Муссолини. Интересно бы почитать, – язвительно сказал Умберто. – А вот здесь, похоже, и разорвалось сердце нашего рейхсфюрера…
Статья была совсем короткой.
«http://de.w/HERMANN_FEGELEIN (30 октября 1906, Ансбах – 29 апреля 1945, Берлин). Член НСДАП № 1200158 и СС № 66680, зять Евы Браун. Расстрелян в последние дни войны по приказу А. Гитлера».
Всё. Точка.
Мы смотрели друг на друга.
– И что же это значит? Как это понимать?
– Не знаю, – отвечал Умберто, – говорят, Зиверс привез из Тибета в Вевельсбург чертежи и собрал машину, способную описывать «окончательную реальность». Якобы Гиммлер считал, что наш мир меняется под воздействием неких магических процедур и однажды придет к «окончательной реальности», в которой место найдется не всем. Он также считал, что эти процедуры связаны с Каббалой, и противостоять им могут лишь равновеликие по силе мистические практики Тибета. Особое внимание он уделял методам Йоги ясного света, и Пхо-ва-йоги переноса сознания.
Мне стало интересно.
– Пхо-ва позволяет адепту выводить свое сознание через макушку и свободно перемещать его в пространстве – времени, а также созерцать Мать-Ясный-Свет, то есть Божественное Сознание Вселенной.
– Ну и ну! Неужели Гиммлер созерцал?
– Да что ты! Они даже не смогли машину эту печатную запустить. Собрать собрали, а запустить не смогли. Она без медиума не работает, а медиума не нашли.
В мозгах что-то щелкнуло. Понемногу вещи становились на свои места. Похоже, медиума они все-таки нашли в лице уссурийского отшельника, партизана-схимника, секретаря Союза писателей СССР, орденоносца Александра Фадеева. Наверное, и перенос аппаратуры в Кунсткамеру каким-то образом связан с его личностью или, возможно, с условиями эксплуатации.
Мысли вихрем носились в распухшей голове, но главного я ухватить не мог. Было что-то, что меня беспокоило: какая-то заноза. Казалось, все это определенным образом связано с моей историей, но что именно заставляет так думать, я не понимал.
– Откуда у тебя столько фактов об оккультных упражнениях Гиммлера? – наконец спросил я Умберто.
– Дорогой мой, я третью неделю в этой дыре. Работаю с документами. Архив Фегеляйну достался серьезный.
– А что значит литера «W»?
– Вот этого не знаю. Может, символ Вевельсбурга.
– Тетрадей с русскими рукописями ты случайно в архиве не видел?
– Нет, Вильгельм. Архив большой, а я русскими тетрадями не интересовался.
– И что, каталог есть?
– Конечно.
– Ладно, завтра покопаюсь, может, найду что-нибудь.
Умберто тупо посмотрел на меня.
– Так это… Того… Поздновато будет, не найдешь ты ни хрена.
– Почему?
– Продают они архив. Сегодня утром увезли. На Сотбис.
– Фу ты, – я грубо выругался. Настроение резко ухудшилось. Что за невезуха! – А свиток откуда, почему не увезли?
Умберто слегка присел, как бы говоря: «Тише, тише», – оглянулся и сообщил:
– У юного Фегеляйна, внучонка, купил. Из-под полы, так сказать.
– Опять за старое?
Умберто развел руками.
– А когда аукцион-то?
– 2 февраля.
– Ну, понятно, само собой, когда же еще, – я горько усмехнулся и вышел из комнаты.
Внизу попросил разрешения позвонить.
– Куда звонить собираетесь? – осведомилась высокорослая хозяйка.
– В Готенбург.
– Международный, значит, звоночек? Полтора фунта минута. Овес, знаете ли, нынче дорог.
«Во, бля», – подумал я и выложил на стол 5-фунтовую банкноту. Телефон графини не отвечал. Оставаться ночевать в этом тоскливом месте мне не хотелось. Я решил вызвать такси и отвалить.
– Ты здесь долго еще собираешься быть?
Умберто пожал плечами.
– Да нет. Архив увезли, делать нечего. Утром хотел уезжать.
– Поехали сейчас, я такси заказал.
