Федор Вихрев - «Эскадрон смерти» из космоса. Звездные каратели
Сидящий за столом офицер, чью истинную ведомственную принадлежность скрывали черные артиллерийские петлицы, произнес:
— Вы можете быть свободны, товарищ старшина! Подождите за дверью!
— Но, товарищ…
— За дверью! — с нажимом произнес лейтенант.
— Пленная понимает, что ей отсюда не уйти… не правда ли?
Лея пожала плечами и произнесла:
— Я не понимаю, что вы сказали.
Военный что-то нажал на столе, и вскоре к ним присоединился еще один солдат.
Сидящий за столом человек повторил фразу, а вошедший сразу ее перевел на понятный для Леи язык, пусть и очень коряво:
— Вы должны осознавать, что попали в плен и отсюда не уйдете.
— Теперь я понимаю, что вы сказали. Я обещаю, что не буду оказывать сопротивление.
Лейтенант-«артиллерист» кашлянул и приступил к формальным вопросам.
— Ваше звание, фамилия, имя?
— Звания у меня нет, я простой наемник, пилот боевого робота, имя — Лея, фамилия — Маклауд.
— С какой целью прибыли на территорию СССР? — переводчик чуть сгладил тон.
— Я здесь только из-за условий контракта и лично против вас ничего не имею.
В ответ посыпались угрозы. По незнанию языка они остались девушкой не понятыми. Хотя некоторые слова и казались знакомыми. Вздрогнув от очередного окрика, пояснила:
— Стандартный контракт, заключенный со мной, не оставил мне выбора.
— А как же демократия и свобода?
— Да какая, в задницу, — тут уже не выдержала Лея, несмотря на слабость и головокружение, начав в голос орать на офицера, — свобода, когда планетами правят зарвавшиеся лорды, так и норовящие наложить лапу на все, что им приглянется?
Военный хмыкнул и продолжил:
— Ваш возраст?
— Десять с небольшим лет.
Было видно, что лейтенант и до этого не очень-то поверил в ее слова. А когда Лея назвала свой возраст, глаза его стали круглыми, и он буквально выплюнул ей в лицо:
— Вам не может быть десять лет!
Лея задумалась, выругалась про себя и быстро стала объяснять, что на ее родной планете, именуемой Хель, год длится намного дольше, чем на Земле. Закончив пересчет прожитых лет, она торопливо назвала свой возраст в стандартных годах, непроизвольно округлив до двадцати трех лет.
Разговор с исполнительным «артиллеристом» несколько утомил Лею. Сказывались последствия приступа. Невеселые мысли завели ее далеко в дебри логики: индуктивной и дедуктивной; она едва не заплутала в собственных мыслях, пытаясь выудить нить корректных рассуждений из того клубка, в который спутались ее умозаключения. Из задумчивости вывел громкий окрик:
— Вы поймите, гражданка Маклауд, ну не имею я права вам верить! Организация, которую я представляю, служит советскому народу и коммунистической партии и оттого — не имеет права на ошибки! — официальным голосом наставительно произнес лейтенант. — Поэтому неплохо было бы получить доказательства, — продолжил он уже нормальным тоном.
— И где я их вам возьму? Хотя, подождите, в бортовом компьютере моего робота…
Лею перебил окрик офицера:
— Вы больше не имеете права на своего механического уродца!
В ответ на ее лице непроизвольно появилась улыбка.
— С любым другим роботом у вас это получилось бы, но только не с моим «Сапсаном».
От такой наглости лейтенант проглотил заготовленные слова и как-то ошалело выдавил:
— Почему это?
Тут Лея поняла, что не знает его имени. С языка сорвался вопрос:
— Извините, а как вас зовут, а то неудобно как-то?
Вместо офицера ответил солдат-переводчик.
— Товарища лейтенанта зовут Соболь Иван Сергеевич.
От звуков своего имени «артиллерист» впился в девушку сверлящим взглядом. Проигнорировав его усилие прожечь в ней дырку, она продолжила объяснять:
— Дело в том, что над моим красавцем неплохо поработали, полностью исключив возможность смены владельца.
Правда, она умолчала о том, что сама может передать его в хорошие руки. Исключительно по доброй воле и обоюдному согласию сторон. Лейтенант как-то изменился и подался вперед, нависнув над столом. Снова посыпались вопросы. Лея не успевала отвечать на все. Видимо, «товарищ лейтенант» задался целью ее запутать. Рассмеявшись про себя, девушка продолжила отвечать:
— В устройство активации всех систем моего робота встроен специальный анализатор, не позволяющий чужим запустить ни одну из них.
Видя, что офицер вознамерился спросить, а «почему» да «как», она ответила на еще не заданный вопрос.
— Как устроен анализатор и принципы его работы — я не знаю. Те, кто ставили его на мою машину, меня не просвещали. Из соображений безопасности — моей в первую очередь. — Девушка ехидно рассмеялась. — И снять его нельзя, произойдет подрыв зарядов, и тогда вся начинка будет полностью уничтожена.
— Ничего страшного, барышня. У нас теперь этого металлолома много, обойдемся и без твоей железяки.
Лея вновь улыбнулась, на этот раз максимально сладко и предельно ядовито, и сказала:
— Именно, Иван Сергеевич… именно, что металлолома. Мой «Сапсан» на голову превосходит машины, производящиеся… — девушка замялась, пытаясь точнее сформулировать временной парадокс, жертвой которого она оказалась, — ну… точнее — которые будут производиться в начале тридцать первого века в Сфере Цивилизации.
— Неужели? — съехидничал, как мог, лейтенант.
— Его построили еще во времена существования Земного Союза, а сейчас многие из тогдашних технологий утеряны.
— И как так получилось, что вы потеряли технологии? — Лицо лейтенанта выражало неподдельную заинтересованность.
— Просто главы Старых Династий приложили к этому свои грязные лапы.
Раздалось задумчивое хмыканье. Лейтенант, выгадывая время на размышление, принялся перекладывать листы бумаги, лежащие на столе.
— Но из ваших слов, гражданка Маклауд, неясно, с чего это вдруг те, кто готовил вашу машину, приняли такие экстраординарные меры предосторожности.
Вздохнув, Лея произнесла:
— Сейчас уже трудно сказать, с чего все началось, но когда мне было шесть лет…
Лейтенант снова ее перебил:
— Ваших или стандартных?
— Наших, естественно. Если бы мне тогда было шесть стандартных, то сейчас мы бы с вами не разговаривали.
— И что же случилось?
— Где-то в три тысячи пятом году по стандартному летоисчислению на нас напали. Да, десять лет назад. Я впоследствии интересовалась этими событиями, но там до сих пор много неясного. В тот день мы были на школьной экскурсии. Наша учительница как раз начала рассказывать об истории Хель. К счастью, мы тогда осматривали один из старых, но еще действующих бункеров-убежищ, построенных на нашей планете. Нам пришлось просидеть под землей двое суток, прежде чем взрослые вывели нас на поверхность. А на следующий день наша семья хоронила моего отца и дядю.
Налетчики тогда рвались к главному бункеру, уничтожая все на своем пути. Но они ничего не добились, потеряв в ожесточенных боях за два дня больше десятка роботов и несколько танков. Их атака была отбита, а потом наша диверсионная группа уничтожила шаттл вместе с командованием налетчиков. Оставшиеся в живых агрессоры потеряли желание воевать и ломанулись к оставшимся шаттлам. Правда, и здесь их ждал сюрприз — несколько спутников планетарной обороны открыли огонь по взлетающим транспортам и джамперу. Наши спутники быстро уничтожили, но джампер получил критические повреждения и не смог улететь. В конце концов его экипаж сдался.
Я решила найти тех, кто виновен в смерти моего отца. Я знаю точно, что это не первое нападение на Хель. В главном бункере сохранилось несколько роботов, законсервированных еще во время Земного Союза. Я получила разрешение на использование одного из них и прошла обучение. Мой дед, грамотный инженер, слегка модифицировал старого робота, подогнав его характеристики под мой стиль ведения боя. Однако такая машина очень дорога, и многие захотят ей владеть. И пойдут на все ради этого, не побрезговав даже перешагнуть через труп предыдущего владельца. Вот, собственно, известная мне причина паранойи наших инженеров. Через два года после налета я покинула Хель и направилась на Мир Наемников. С тех пор я искала виновников смерти отца. Вот так цепочка событий привела меня сначала на Мир Наемников, потом в наемный отряд и потом — сюда.
В комнате повисло молчание. Лейтенант как-то печально вздохнул и предложил продолжить «столь увлекательную беседу» завтра. Снова открылась дверь. Лея вместе со своим конвоем, теперь уже не скрывавшим военную форму под медицинскими халатами, направилась в свою комнатку. Или камеру? Лежа на кровати, она мысленно подводила предварительные итоги дня. Из положительных моментов нашлось лишь то, что ее запястья были свободны от наручников…
