Артур Прядильщик - Прозрачные воды южных морей
— Снайпер на крыше! — Вваливаясь в холл под стволы охраны, выдохнул Сеунг.
Сейчас на побелевшем осунувшемся лице отчетливо выделялись раздувшиеся ноздри и почти целиком черные, как у охотящегося кота, глаза. Разряженный пистолет слабо дымился в руке.
— Какого…?! — Прохрипел Ченг из-за спин охранников, вздохнул-выдохнул, и спросил с тихой угрозой. — И как? Попал?
Охранники, начиная что-то соображать, осторожно отводили стволы в сторону от Сеунга, НАКОНЕЦ-ТО, распределив между собой все возможные направления атаки.
— Попал. — Досадливо отмахнулся парень, все так же, видимо, пребывающий в лихорадочно-возбужденном состоянии. — А толку?
Йонг тихонько вздохнула — удастся ли вывести брата из-под гнева босса Роанапра без сильного ущерба?
— Четыреста семьдесят шесть метров! — Продолжал Сеунг. — Разлет пуль — около метра! Убойная сила — тьфу! Патроны-то гражданские! Максимум, синяк останется!
— Ай-яй-яй! — Хладнокровно посочувствовал мистер Ченг, схватился за протянутую руку одного из телохранителей и выпрямился, морщась, потирая живот. — Надо будет военными боеприпасами разжиться. И тебе что-нибудь длинноствольное купить… — И задумчиво протянул. — Неужели, мистер Вироччио настолько не хочет со мной встречаться?
Йонг перевела дух и незаметно вернула временно изъятый пистолет на место и, стараясь оставаться такой же серенькой мышкой, отступила к стене. Удар у Сеунга… особенно, в таком его состоянии, лишь немногим уступал ее удару ногой с разворота. Так что Ченг имел все основания разозлиться очень-очень сильно — вряд ли даже бронежилет полностью погасил всю силу от удара. Да еще и локтем…
* * *Удивительно, но мистер Ченг ни на секунду не усомнился в моих словах! А ведь ни одного выстрела от снайпера так и не прозвучало! А ему еще и не слабо в расслабленный живот двинул. Это ж не только урон престижу босса! Это еще и чертовски больно! Даже через броник!
Когда я направил пистолет, накрыв широкой воронкой спицы-конуса место лежки снайпера, тот практически сразу стал отползать. Я его, конечно, поймал своей «спицей», но… расстояние. Кажется, в плечо попал. И куда-то в поясницу. В ответ получил ощущение, будто кулаком не очень сильно двинули. И все!
С одной стороны, хорошо — не пришлось испытывать «приятные» ощущения от серьезного ранения или смерти убийцы. А с другой — не настолько я в жизни устроился, чтобы терять такого покровителя, как Ченг. А оставлять в живых киллера — значит, оставить «вопрос открытым».
Разумеется, ничего этого я говорить мистеру Ченгу не стал.
— Гензель… — Позвал меня босс.
Телохранители в четыре руки обхлопывали его, сбивая пыль с пальто и брюк.
— Мистер Ченг?
— Пистолетик… может, отдашь? А?
— Конечно, мистер Ченг! — Я подошел и двумя руками с поклоном протянул пистолет.
— Наклонись-ка пониже… — Попросил он небрежно.
Хм… подзатыльник? Или фингал подвесит? Или нос расквасит? Ну, типа «глаз за глаз»? Не то, чтобы «не имеет права», но… обидно будет. И несправедливо. Хотя, кто их знает, какие заморочки у больших боссов мафии и какие порядки там, наверху, царят?
Меня погладили по голове!
— Пепел от сигареты… — Объяснил Ченг. — Я как раз очень точно его тебе на макушку стряхнул, когда ты мой пресс проверял. Хорошо, не затлела — тонзура тебе вряд ли будет к лицу… Хотя, мать ее Иоланда не отказалась бы от такого послушника… хе-хе-хе…
Фух! Кажется, пронесло!
Из-за пазухи Ченга послышались гортанные крики и звуки марша.
— О! Надо ж! Не сломался! Вот что значит настоящее китайское качество! — Ченг поднес телефон к уху. — Привет, красивая русская девушка! Как твое… — И отнес трубку подальше от уха, с недоумением посмотрев на нее.
Даже я слышал, как кто-то… Впрочем, не кто-то, а Балалайка — «Хелл марш» был установлен на ее номер. Так вот Балалайка что-то орала в трубку, ругалась и материлась.
— Погоди-погоди, красавица моя! — Искренне забеспокоился Ченг. — У тебя там все в порядке? Может, прислать королевскую конницу и королевскую рать?
И снова отставил трубку от уха, переживая новый взрыв эмоций на том конце провода. Через некоторое время Балалайка успокоилась и Ченг что-то там для себя уяснил:
— Так… ага… ай-яй-яй. Девочки, как вам не стыдно! Ага! Так. У-у-у… Даже мамашу Иоланду?! Надо же! Ух, ты! И весь комсостав базы звездно-полосатых?! Да ладно! Не может быть! Там же километр! Вау! Охренеть! Правда?! Вот это да-а-а! И запись есть? Покажешь? Ага… ага… так… ага… — Наконец, Ченг протянул телефон мне. — Гензель, тебя хочет твоя Гретель!
Я прижал трубку к уху:
— Йоган? — Спросил знакомый голос… с очень многообещающими интонациями.
— Рита?
— Придурок! — Рявкнули прямо в ухо. — Баран! Мелкий паршивец! Белобрысая бестия! Фашист!
Я, как Ченг несколько секунд назад, отнес телефон в сторону и посмотрел на крайне довольного Ченга:
— Женщины, Гензель! — С непередаваемой интонацией развел тот руками. — Эх, женщины! Привыкай!
— Рита, погоди… — Я кое-как вклинился в непрекращающийся поток брани… все-таки, чисто мужской коллектив «Отеля Москва» не очень хорошо влияет на манеры и воспитание девушки! — Погоди, Рит. Ты чего?
— Я из-за тебя… на «Лучшего снайпера Отеля Москва»… не сдала! — это Рита говорила уже сквозь слезы, всхлипывая. — Лена обещала мне в подарок «Лайт Фифти» достать! Гад ты, Йоган!
Я перевел ошарашенный взгляд на Йонг, неведомо как оказавшейся у меня за спиной и приложившей ухо к телефону с другой стороны.
— Рит! — До меня, наконец, дошло. — Так это была ты?!
— Сеунг! — Покачала головой Йонг. — Нельзя обижать девочек! Плохой!
— Да, Гензель! — Согласился Ченг, сочувственно похлопав меня по плечу. — Девушку до слез довел! Ц-ц-ц…
Я не ответил. Я находился в прострации, пытаясь представить себе фигурку Маргариты Вайс с полутораметровой пятнадцатикилограммовой крупнокалиберной винтовкой Баррет М82.
— А еще ты мне мой плащ порвал… — Вздохнул Ченг. — Ну, нельзя же так! У тебя сегодня просто день косяков, товарищ Вайс!
* * *Машина уже пять минут назад отвалила от «Дома Чоу», где Ченг высадил «молодежь». Сейчас он разговаривал с Балалайкой.
— … Ну, теперь понятно, как девочка умудряется без оптики работать снайперской винтовкой на такие дистанции! И что, она эту «нитку» даже ночью видит?
— Она ее не видит, Ченг, а ощущает. И еще ощущает цель, представляешь! А ночь или день — это несущественно.
— Ага! Так вот как, получается, он смог из «Кольта» достать ее аж за четыреста метров!
— Это да… Повезло. Нам с Риткой. Будь в пистолете армейские боеприпасы, были бы ранения. А если в голову или в органы — то смертельные…
— Какой молодец!
— С чего это он молодец?! — Возмутилась Балалайка. — Это не его заслуга! А… бонус. Ну или врожденное что-то…
— Да, нет, Балалайка! Ты не поняла! Молодец, что хитрость и осторожность у него врожденные! И молодец, что никому об этом ничего не сказал! Кажется, даже Йонг ничего не знает! Наш человек! Эх, ему бы внешность нормальную — вырос бы отличный партийный работник! Претворял бы решения Партии в жизнь на местах… А там, глядишь, в центральный аппарат попал бы, вел бы великую страну к великому будущему… Ну, и о нас с тобой, стареньких, кхе-кхе, не забывал бы…
Он помолчал и спросил:
— Как там девочка? Успокоилась уже?
— Еле-еле успокоила. — Призналась Балалайка. — Форменная истерика была. Ну, а ты чего хочешь — переходный возраст!
— М-да… — Усмехнулся Ченг, еще раз посмотрел на зеленый огонек на криптофоне и спросил. — От своей авантюры не отказалась?
— Это у тебя авантюры. У меня — тщательно спланированные операции!
— Ну, не придирайся к словам, дорогая! Задачу поставишь ты?
— Первую ее часть. С тебя — специалисты по Японии и легендирование поездки.
— Без базара! Кое-кто в Японии давно напрашивается на визит вежливости Черного Веера.
* * *«Сейчас напьюсь» — Решил Рокуро, грустными глазами смотревший на новую кружку пива, заботливо поставленную перед ним его коллегой — таким же «молодым специалистом», работавшим, правда, в другом департаменте — геодезии и картографии — Ёсида Такаюки.
Благодарно кивнув, Рокуро, опустил нос в пену, чувствуя, как тело немного наливается жаром… Да, действительно, сегодня вечером он напьется.
Пятница, вечер. Что еще делать обычному японскому служащему, освободившемуся с работы неслыханно рано (аж в двадцать один — тридцать!), как не пойти в одну из многочисленных пивных Асахи и не отведать знаменитого на весь мир пива? Вот-вот. Тем более, если у ОЯСа настроение такое… такое… Ну, какое сейчас было у него, у Окаджима Рокуро.
