Сыромятникова Ирина - Житие мое
Но с этой книгой надо было что-то придумать: ради нее убили человека, пытались убить меня и кто знает, что еще могут сделать. Везти ее в багаже мне отчаянно не хотелось, однако был и другой способ… Я вложил бумажки и оторванный от почтовой обертки адрес между защищенными магией страницами, все заново упаковал и сунул в пасть Максу с наказом отнести в мой редстонский гараж. Такой метод транспортировки показался мне наиболее безопасным: среди кустов и камней пса никто не заметит, а заметит – не поймает. К тому же на зомби не написано, чей он.
Вот теперь можно уезжать! Со спокойной душой и чистой совестью, правда, с больными нервами – всю дорогу до деревни у меня чесались ладони, зудело между лопатками и хотелось подпрыгивать, как Лючик, энтузиазм белых заразителен. И никому ведь не расскажешь…
Вернувшись домой, я обнаружил шефа Харлика, пьющего на веранде чай с остатками остывших оладий («бдз-з» – пчелы смылись). Возмутительно! В мое отсутствие моя мать принимает дома чужого мужчину и кормит его моей едой! Но прежде чем я успел нахамить начальнику НЗАМИПС, мама ловко выставила передо мной тарелку с омлетом. Черная натура тут же дала отбой – мой кусок был больше. Харлик кисло посмотрел на тарелку, но качать права не стал: да, он старше, зато я у себя дома.
– Вижу, ты поправился.
Я позволил себе проглотить кусок и лишь затем ответил:
– Вполне!
– А мы нашли тех убийц… – Харлик сделал многозначительную паузу. – Жаль, допросить не получилось.
Я почувствовал, как омлет застрял у меня в горле. Гм… Интересно, чем вчера занимался Макс? Совсем не слежу за своим зомби.
– Волки?
– Нет, Шорох.
Значит, подлюга недалеко ушел. Небось меня, гад, дожидался!
– Они, видать, неместные были, – объяснил Харлик, не дождавшись моей реакции, – приехали с вечера, надеялись ночью в деревню пойти. Тут нежить их и заломал.
Да, пойти на дело ночью в Краухарде мог только дикий горожанин. Что ж, теперь те, кто видел мою собаку, никому о ней не расскажут. Хорошо!
– Какая незадача, – промурлыкал я, возвращаясь к еде.
– Не шибко ты огорчен, – заметил Харлик.
– Совсем не огорчен, – подтвердил я, не переставая жевать. Мама тихонечко вздохнула, и мне пришлось объяснить ей свою позицию: – Я ведь знаю, что дядя чувствовал перед смертью. Шорох – это даже слишком гуманно!
Только не брякнуть шефу, что я сам знаком с Шорохом.
Джо осторожно заглянул на веранду: два черных мага за раз – это было слишком для его нервов.
– Ну так я пошел. – Харлик поднялся. – Обращайтесь, если что.
Мама осторожно кивнула.
– Это он о чем? – подозрительно спросил я, когда спина шефа НЗАМИПС скрылась из виду.
– Он опасается, что интерес к Гордону перейдет на нас, – безмятежно ответила она.
Неубедительно. Хотя с чего бы маме врать?
И я выкинул Харлика из головы – у меня и так слишком много впечатлений на сегодня.
Организовать затребованную координатором встречу у Паровоза не получилось: предприимчивый студент уехал из города как раз тогда, когда начальство проявило к нему интерес. Капитан даже подумывал о том, чтобы связаться с краухардским отделением НЗАМИПС, но не стал: в этих баснях о круговой поруке и сговоре тамошних черных есть немалый резон. За всю историю существования Краухарда ни одного колдуна там не поймали. Оставалось ждать, когда это недоразумение вернется в Редстон своим ходом.
Мистер Сатал среагировал на неудачу эмоционально:
– Вот …! В следующий раз чтобы я обо всем узнавал первым, понятно?
– Да, сэр, – не стал спорить Паровоз.
Встречи на высшем уровне стали регулярными, и капитан Бер вынужден был ходить на них один – после разговора со старшим координатором его подчиненные надолго утрачивали работоспособность.
Трудно сказать, был ли от этих совещаний прок. Координатор желал знать обо всем, что происходит в Редстоне, только в Редстоне и больше нигде. Иногда Конрад Бер задавался мыслью: а не является ли обстановка в его городе чем-то уникальным? И не происходило ли подобное раньше?
– Новый информатор позволил выйти на Старца, действовавшего в юго-западном районе. Сам Старец, он же Годован Боберри, задержан за незаконную магическую практику. Ярко выраженный жрец, имел несколько учеников, троих мы задержали.
Координатор удовлетворенно кивнул.
– Источник слухов о перерождении пока не найден. Аналитик подчеркивает высокую степень проработки базовой теории, выражает мнение, что скоро они перейдут от слов к делу. Рекомендует обращать внимание на трупы молодых людей, в том числе с признаками несчастных случаев и суицида – могут быть попытки скрыть причину смерти.
Мистер Сатал недовольно поморщился:
– Эта тема уже обсуждалась в министерстве. Нам рекомендуют сохранять спокойствие, значит, информационные ресурсы сможем подключить только после трех-четырех случаев. Постарайся их не пропустить!
Капитан Бер не стал ругаться, хотя был уверен, что и сам может поучить молодого черного работать. Впрочем, не он ли жаловался, что руководство не интересуется его делами?
– Конфискован тираж брошюры «Новый путь», формулировка – «пропаганда опасной магической практики». Владелец типографии арестован, главный редактор под следствием. Выясняем, как они решились принять в тираж издание без визы цензора НЗАМИПС.
Координатор вздохнул:
– Делитесь ответственностью! Если цензоры перегружены, передавайте часть работы в наш отдел. У мисс Кевинахари в группе шесть специалистов, им будет полезно размяться.
– Спасибо, сэр! – Паровоз сделал себе пометку связаться с эмпаткой, цензор действительно зашивался.
И не только он – события недели с лихвой перекрывали сводку за целый месяц годичной давности.
– Теперь странности.
Координатор облокотился на стол, сложив руки домиком – этот жест означал у него крайнюю степень заинтересованности и внимания.
– Есть связь между Старцем и задержанным две недели назад Огненным Магом: и в том, и в другом случае фигурирует доверенный помощник со сходными внешними данными. Имена, стиль одежды – разные, концепции обеих групп сильно различаются, но двое белых из почитателей эмоционально описывают человека с пронзительным взглядом, от которого «странно пахло». Что характерно: в случае с Огненным этот помощник настаивал на жертвоприношениях чего-то более серьезного, чем свечки.
– Отлично! – эхом отозвался черный маг. – Похоже, мы приближаемся к сути.
Паровоз мрачно кивнул:
– Все эти «старцы» – защитный туман вокруг какой-то группы, настроенной более чем серьезно. Шестерки расходятся быстрее, чем они рассчитывали, и им приходится пускать в дело доверенных лиц.
Глаза черного мага подернулись задумчивой пеленой:
– Мы должны найти их, Конрад. Раньше, чем они будут готовы. Надо усилить работу в университете. Скажи там своим. Первогодки из провинции станут первой мишенью.
– Вы думаете о том же, о чем и я, – хмуро констатировал капитан.
Голос мистера Сатала сорвался на свистящий шепот:
– Искусники! Или кто-то подобный, просто называющий себя по-другому. Все в тему: идеи о том, что можно изменить природу человека, выделать из него какое-то иное существо. Стоит что-то съесть, выпить или сказать «да» в нужном месте и – вуаля! – ты чист душой и телом. Сначала придумывается какая-то угроза, потом требуются жертвы для ее устранения, и чем больше принесено жертв, тем сильнее адепты уверены в существовании угрозы, а в конце уже никто не помнит, ради чего все начиналось.
– И безответственная ворожба, – брякнул Паровоз о наболевшем.
– Естественно! – отмахнулся координатор. – Если они не могут считаться с ограничениями собственной природы, как они могут ограничить себя в применении иной стихии? Понятие ответственности к сумасшедшим неприменимо. Но мы достанем их, Конрад, я докажу, что это можно сделать!
– Вы собираетесь заявить о теологической угрозе? – практично уточнил капитан.
Черный маг с трудом вернулся к реальности:
– Нет. Тогда они просто начнут тем же составом, но в другом месте. И учтут допущенные в Редстоне ошибки. Оно нам надо?
Паровоз не ответил.
– Ты читал материалы редстонского дела Искусников? – полюбопытствовал координатор.
Капитан Бер кивнул:
– Я участвовал в составлении части этих материалов.
– Тогда ты знаешь, что инквизиторы не смогли достать старших посвященных. Их должно было быть пять-шесть человек, но после Нинтарка они затаились. Наша задача – выманить их из убежища.
Идея Паровозу нравилась, его смущало место действия.
– Вы хотите позволить им резвиться на свободе?
– Нет! – возмущенно замотал головой мистер Сатал. – Мы будем бить их, но делать это… неуклюже. Побеждать, демонстрируя свою беспомощность, словно бы случайно. Выглядеть смешно, так, как если бы все, что отделяло их от успеха – компетентность низового командного состава.
