Цикл романов "Целитель". Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Большаков Валерий Петрович

Изя простодушно потянулся бокалом, и Ефимова тут же прошипела негодующе:

- Не чокаясь!

Улыбнувшись безуспешности Алькиных воспитательных потуг, я поднес к губам рюмку. Коньячок припахивал изюмом. Не люблю терпкий, обжигающий вкус, но ощущать, как тепло стекает по пищеводу, грея и пьяня, приятно. А наваристый борщ на закуску… Что может быть лучше?

- Давай, я за тобой поухаживаю, - сказала Настя с ворчливой нежностью, и щедро наложила мне «борщецкого».

- Да куда ж ты мне столько! – всполошился я.

- Лопай, лопай, - заулыбалась сестричка.

Рита засмеялась, и притянула ее к себе. Обе стали шептаться и хихикать, делясь нескромными девичьими секретами, а Изя важно провозгласил:

- Мужики, покурим, может?

- Ой, тоже мне, куряка нашелся! – недовольно забурчала Аля.

- А чё? Да я ж не в себя, я так только, дым пускаю за компанию! – завилял Динавицер.

- Ой, да иди уж…

Натужно посмеиваясь, Жека направился к высоким дверям балкона. Дюха с Изей утопали за ним.

- Рит! – жалобно воззвала Тимоша. – И почему твой Миша не курит?

- Не любит! – ослепительно улыбнулась моя суженная. – Да, Миш?

- Угу… - отозвался я, делая вид, что всецело поглощен борщом. – Свет, а ты ничего не хочешь нам рассказать?

- Ох, забыла совсем! – всплеснула руками Шевелёва. Ее лицо на миг приняло виноватое выражение, но тут же изобразило деловитость, лишь на скулах розовели пятна смущения. – Я тут немного… м-м… поисследовала нашу благоприобретенную потенцию и… Короче говоря, та самая Сила, как ее называл Котов, или психодинамическое поле, как ее называю я, генерируется в мозге особым сростком нейронов, связанным с лобными долями, с гипоталамусом… Ну, тут еще изучать и изучать! Предположительно, у части людей с самого рождения вот тут, - пальцем Света коснулась лба, - возникают зачатки… м-м… назовем это метакортексом. Как правило, они «спят» до самой кончины индивида, но иногда, хоть и очень редко, активируются. При сильнейшем стрессе или под воздействием энергии мозга – вот, как у нас с вами, - оглянувшись на балкон, откуда доносились невнятные голоса, она заговорила быстрее. – Не пустим мальчиков в эгрегор, нам и одного хватает… В общем, выводы такие. Во-первых, мы все, кроме Насти, уже можем обойтись без Мишиной помощи. Во-вторых, получается, что он, когда с нами делился, расходовал слишком много Силы - и она резко убывала в нем. Сейчас Миша почти сравнялся с Ритой по своей метапсихической потенции…

- Ой, ну это же несправедливо! – взволновалась Альбина.

Я доел борщ и успокоительно улыбнулся Насте.

- Не волнуйся, поделюсь с тобой... Уж не настолько обессилел! Девчонки, да знал я, что деление – это вычитание. Но не причисляйте меня к раздавахам! Спасибо Котову, научил концентрировать энергию мозга, и даже отбирать ее у всяких "редисок". Да, что-то я утратил, но это всё – мелочи! Вы главное поймите - собирая, пестуя эгрегор, я таки добился того, чего хотел. Девушки, подруженьки мои милые! - у меня это получилось не игриво, а очень даже прочувствованно. – Когда мы вместе, нам уже никто не страшен. Вы даже не представляете, на что способны! Я и ослабел для того, чтобы сила эгрегора выросла в разы! - и подпустил к губам улыбку: - На что только не пойдешь ради коллектива! И теперь для меня основное – ваше доверие, ваше сопереживание, общее понимание цели…

- Ой, да мы тебе и так верим! – воскликнула Ефимова.

А Тимоша, словно уловив исходившие от меня волны непокоя, спросила тревожно:

- Что-то случилось?

- Может случиться, - сдержанно ответил я, и усмехнулся неловко: – Вчера мне было видение… О том, что произойдет этим летом.

- Рассказывай! – велела Рита.

- Лучше не словами, - замялся я. - Соберемся попозже «хороводом», раскрою вам... хм... душу - сами увидите…

Грюкнула, задребезжала балконная дверь. Кто-то бубнил:

- Мальчик… Девочка… Какая разница?

- Лично я – за девочек! – выразил свое мнение Изя.

- Да пуркуа бы и нет? – вздохнул Зенков, раздергивая занавески. – Я ж не против… Скорей бы только!

Девушки, словно по команде, склонились над столом, перегорая от любопытства.

- Ой, ну скажи, скажи, что ты видел! – заныла Альбина, ерзая в нетерпении.

- Что будет? Что будет? – поддакнула Светлана в Машиной манере.

- Атомная война, - сухо обронил я, и сжал губы.

Глава 1

Суббота, 11 марта. Утро

Москва, Комсомольская площадь

Всегда питал самые нежные чувства к Ярославскому вокзалу – для меня, в бытность дальневосточником, его высокие крыши в стиле а ля рюс доказывали, наглядно и зримо: «Ты в Москве!»

Шум, суета, гулкие голоса дикторов, крики носильщиков, басистые гудки не утомляли, а тонизировали.

Остановившись, я смотрел, как широкомордый тепловоз, бликуя прожекторами и пыхтя, доволок состав и замер. Волною прокатились лязги, скрипы, шипенья…

С неистребимым жестяным призвуком заговорил серебристый динамик:

- Поезд «Свердловск – Москва» прибыл на вторую платформу…

Пружинисто ступая, я выбрался к нужному вагону с точностью до секунды – Наташа Ивернева как раз показалась в дверях тамбура. Заозиралась беспокойно, увидела меня – и просияла.

«Ну, еще бы, - подумал я с почти родственной теплотой, - неделю шефа не видела…»

Девушка сошла на перрон с изяществом Плисецкой. Прильнула на секундочку, чмокнула по-приятельски, без наигрыша, но и не совсем в щечку. Хотя платонического поцелуя у Наташи и не выйдет – пока дотянется до моих губ, груди вдавятся, как два мячика. И, если в такой момент градус крови не скакнет, то одно из трех - вы или женщина, или особь с радужными наклонностями, или дерево.

- Привет! – воскликнула секретарша и зарделась, словно уловив потаенные мысли.

- Привет! – ответил я, касаясь вытянутых губок, и снова с удовольствием ловя упругое касание. – Давай свой чемодан…

Подхватив ручную кладь, я зашагал, поглядывая на спутницу.

- Как съездила?

- Удачно! – Наташа закинула ремень сумочки на плечо, легко переходя на деловитый тон.

У нее, вообще, здорово развита чувствительность, доходя до тончайших перепадов настроения. Ивернева всегда остановится вовремя, балансируя у опасной черты, но не позволяя себе переступить грань дозволенного. Наши с ней невинные игры на тему «Может ли мальчик дружить с девочкой?» – всего лишь приятное баловство.

- Модульные протезы уральцы запустили в серию, - докладывала Наташа. – Сейчас они маракуют над бионическими моделями – с датчиками, шестеренками и моторчиками, чтобы безрукий мог сам брать стакан или, там, кисть. Фронтовикам - без очереди. А косметические протезы, так те вообще! От живой конечности не отличишь! И с виду, и на ощупь. Нет, правда, молодцы! Ребятам обязательно надо помочь. Да, Миша?

- Да, Наташа, - улыбнулся я, выходя на площадь. Серый «Ижик» затесался в моторизованное стадо кургузых «Москвичей», но не слился с автотолпой, по-прежнему выделяясь нездешними формами.

- А Рита где? – Ивернева изящно плюхнулась на переднее сиденье, и заерзала, поправляя юбку.

- Упорно постигает науки! – я сел за руль, и повернул ключ. Стартер с пол оборота завел движок – тот сыто заурчал, как кот, налопавшийся сметаны. – Кстати, тебе тоже пора.

- Пора – что? – Наташа захлопала ресницами, притворяясь глупой очаровашкой.

- Постигать, - усмехнулся я. – В смысле, поступать. Пристроим тебя на вычтех, в МГУ по блату! Хотя ты и по уму пройдешь.

- Я подумаю, - пробормотала девушка, розовея.

- Не думать надо, - в моем голосе зазвучали наставительные нотки, - а готовиться! Учти: я с тебя не слезу.

- Да ты еще и не залезал на меня, - сладко улыбнулась Наташа. Милое коварство в ее глазах сменилось блеском удовольствия – теперь уже мои щеки изрядно потеплели.

- Договоришься, - буркнул я.

Вполне удовлетворенная маленькой победой, Ивернева мигом перевела стрелку разговора.