Цикл романов "Целитель". Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Большаков Валерий Петрович
– Пока…
Послав воздушный поцелуй, Рита скрылась в дверях. И я снова остался один.
– Всё хорошо… – пробормотал, словно твердя заклинание. – А будет еще лучше!
Эпилог
Воскресенье, 19 февраля. Утро
Москва, улица Малая Бронная
Вот всегда, стоило мне глянуть на дом, в котором жил Котов, возникало странное ощущение. Чудилось, что дом с гранитными арками, с отделкой рустами, стесняется своего малость помпезного вида.
– Ну, долго они еще? – заныла Настя.
– Ой, да мы всего-то пять минут стоим! – воскликнула Альбина.
– Все равно, долго! – капризно настояла моя сестричка.
Рита рассмеялась, и потискала свою подопечную. Никакой семейственности – Настёна реально продвинулась в ментальных штудиях. Уже даже мысли читала, если прильнет. Больше всего она любила ко мне прижиматься. Я полностью контролировал поток сознания, и разрешал Насте воспринимать лишь то, что пропускала моя «духовная цензура» – хвалил сестричку за успехи, восхищался стройными ножками, тревожился за ее будущее.
После таких «психологических опытов» девушка смущалась, краснела, становясь еще милее, еще ласковей. Она словно извинялась за то, что «втайне» узнавала о себе.
– Может, поднимемся? – неуверенно предложила Тимоша.
– Лучше подождем, – качнул я головой. – Надо же соблюсти ритуал…
Пользуясь тем, что Дюха сейчас на практике, кажется, в КБ «ВАЗ», а обнял Зину, и девушка охотно приникла. Родня же…
Мы уже раза два видели Рогнеду – то она беременная, закутанная в платок, ходит под ручку с Олександром, глазки в пол, то кормит грудью малыша… Родись я художником, написал бы с нее мадонну с младенцем!
– Едут, едут! – воскликнула Наташа.
И впрямь показался мой «Ижик». За рулем восседал гордый Жека, рядом ерзал Юрка. Пикап подкатил к бровке, оба одноклассника выскочили, мельком улыбнувшись встречающим, и вывели своих ненаглядных.
Светлана вышла гибко и легко, а вот «пузатик» показался не сразу – Зенков вытянул Машу с заднего сиденья, а сама «невеста без места» цеплялась за него, смешно кряхтя и охая.
«Кстати! – мелькнуло у меня. – Неплохая импровизация!»
– Дорогие товарищи! – начал я с вдохновением. – Наша Маша долго скиталась, будучи «невестой без места», а теперь может спокойно вить семейное гнездо на постоянном месте жительства»!
– Правда? – пролепетала близняшка. – Правда?
– Правда! – ухмыльнулся я. – Только учти: будешь делить жилплощадь с сестричкой!
Торжественно вручив ключи Зенкову и Сосницкому, я подвергся мощной атаке обеих Шевелёвых. Ну, пока Шевелёвых… Девичество, как показывает практика, явление временное.
– Пойдемте, пойдемте! – запищала Маша, с трудом карабкаясь на ступеньки.
– Да куда ж ты сама! – всполошился Жека.
– Он, как наседка! – шепнула мне Тимоша, хихикнув. – Сейчас на Дюшу похож…
Рита с Настей ревниво оттерли Зину, и завели меня в подъезд, как под конвоем.
– Езжайте! – крикнул я обеим парам, замершим в тесной кабине лифта. – Мы ножками! Третий этаж, тринадцатая квартира!
– Ой, как наш этаж в общаге! – воскликнула Альбина. – Счастливое число!
Лифт вознесся, гудя и лязгая, а мы, будто догоняя, взбежали по широкой мраморной лестнице, лишь слегка истертой посередке. Разумеется, всю компанию мы застали на площадке. Бравый сержант Зенков мялся, не решаясь войти.
– Даже не то, что боязно… – бормотал он, сжимая ключи. – Странно как-то…
– Жень, – мягко сказал я. – Эта квартира – подарок мне от Игоря Максимовича. Я взял себе кое-какие книги, часы, столик, картину из кабинета – на память. А остальное – ваше. Комнат тут хватает, а когда Света родит второго, ну, или вторую, а Маша – третьего, ну, или третью, разменяете и разъедетесь.
– Ни за что! Ни за что! – пылко заявил «пузатик». – Миш… – она всхлипнула. – Я-то всего лишь о комнатке мечтала, а тут…
Улыбнувшись, я скомандовал:
– Открывай!
– Есть!
Звонко щелкнул замок, и близняшки робко переступили порог, словно входя в музей.
– Ух, ты… – разошелся восторженный шепот. – Ну, ничего себе…
Облицованная дубом прихожая, купеческого облика сервант с мраморными полочками и витыми колонками, наборный паркет, камин, пятиметровой высоты потолок и лестница на галерею – всё вызывало довольный писк и причитания.
Рита прижалась ко мне на секундочку, шепнув:
– Молодец, что сервизы не упомянул! Там же настоящий «Веджвуд»!
– Здорово… – очарованно выговорила Тимоша, задирая голову к расписному потолку.
– Ура-а! – ликующе крикнула Светлана с галереи. – Будем здесь собираться всем эгрегором!
– Ага! Ага! Пока наши на службе! – Маша залилась смехом.
– Нянчиться будем! – подхватила Тимоша.
– И мощно сюсюкать! – зафыркал Юрка. – «А кто это у нас такой маленький? А кто это такой пухленький?»
– Ты такой молодец, Мишечка, – негромко молвила Рита. – Дай я тебя поцелую!
– И я! И я! – подскочила Настя.
– Целуйте, – вытолкнул я, смиряясь со сладкой участью.
Валерий Большаков
Целитель-8
Пролог
Вторник, 7 марта 1978 года. Вечер
Москва, улица Малая Бронная
Солнце село, но сумерки не сгущались, набухая той пронзительной синевой, в которой город виделся полным неразгаданных таинств. Над крышами полыхали закатные знамёна, и в их победном сиянии тени сливались в потемки, пряча скучную явь за смутным покровом вечера.
- Даже свет не хочется зажигать, правда? – негромко проговорила Рита, подходя и легонько прижимаясь.
- Правда, - вытолкнул я, тиская девушку сильней.
Улыбка поневоле изломила мои губы. Вот, вроде бы ничего особенного не произошло – по-прежнему рассеянно гляжу за окно, но уже вдвоем - и это придает бездумному созерцанию глубочайший, едва ли не сакральный смысл.
- Тебя что-то тревожит? – шепнула Рита, щекоча ухо теплым дыханием.
- Да так… - кисло усмехнулся я. – Мировые проблемы.
- К столу! – гулко разнесся по коридору голос Светланки.
- Всегда готовы! – жизнерадостно отозвался Изя.
Я напряг слух. Сейчас тебе от Али ответка прилетит, юный пионер...
- Ой, ну ты как скажешь!
- А чё?
- Ой, да садись ты уже…
Хихикнув, Рита взглянула на меня.
- Пошли?
Я молча приобнял ее за талию, и повел в гостиную. Света с Тимошей накрыли большой овальный стол – опустили на камчатную скатерть пузатую супницу с бордово-янтарным борщом, разложили хлеб в фигурных вазочках, а на флангах отливало глянцем крепкое и крепленое.
Прозрачная насквозь, бутылка «Столичной» ничего не скрывала в своей грубой спиртной простоте. Затемненное стекло «Киндзмараули» как будто прятало кавказское солнце, растворенное в красном соке лоз, а вот коньяк «Армения» выставлял настой цвета крепкого чая напоказ, однако таил в себе нутряной жар и хмельное коварство.
- Тимоша, ты что будешь? – Дюха Жуков подался вперед, тщась услужить капризной подруге.
- Ну, не зна-аю… - затянула Зиночка.
- Коньячку, может?
- Нет, - Тимоша исполнила сценку из «Бриллиантовой руки»: - Только вино!
Я оглядел пришедших. Ряды редеют…
Юрка Сосницкий на службе, Наташа в командировке, Маша в роддоме. Женьку мы еле утащили оттуда – молодую жену положили на сохранение, ей еще дня три до срока. Ну, и чего там молодому мужу делать? Пускай лучше готовится стать отцом...
- Всем налили? – звонко спросила Света.
- Всем! – авторитетно подтвердил Изя.
Шевелёва глянула на меня, уловила кивок, и встала. Гости притихли, а Светлана, задумчиво покачав бокал с рубиновым содержимым, заговорила, невесело улыбаясь:
- Сегодня я особенно сильно чувствую себя взрослой. Раньше – помните? – мы собирались на дни рождения… потом свадьбы пошли… А теперь у нас – поминки. Сорок дней, как погиб Игорь Максимович. Мне очень жаль, что я мало знала Котова, совсем мало. Мы и встречались-то с ним пару раз, наверное, но теперь я прописана в его квартире, а здесь всё напоминает о нем – книги, картины, даже вот эта посуда… Земля ему пухом!
