Феникс. Начало (СИ) - Путилов Роман Феликсович

— Нет, мальчик, наверное, не будет…Нас в магазин не пускают.

— Кто не пускает?

— Сотрудники наши. Заперлись в магазине и только сами вывозят продукты на рынок.

— Сколько их заперлось? И ключи у вас есть?

— Их там пять человек, двое мужчин и три женщины. И да, ключ есть. Они отобрать у меня ключ от магазина хотели, но я не дала.

— Тогда подождите полчаса и я, думаю, решу ваш вопрос. А скажите, вы не пробовали полицию вызвать?

— Уже приезжали полицейские. Когда сотрудники приехали, эти двери в магазине открыли, и изобразили, что обычной работой занимаются. Товар, что из магазина увезен, по кассе прошел, как проданный, деньги за товар в кассе лежат, а то, что я в магазин войти не могла, так, наверное, дверь плохо дергала. Полиция покрутилась и уехала. А через пять минут нас с Клавой — заведующая кивнула на стоящую рядом коллегу: — опять на улицу выгнали. Сказали, что если еще раз появимся, то плохо нам будет.

— Ну да, деньги в кассе… если на рынке товар за две-три цены от цены магазина продавать, то, конечно, можно спокойно в кассу деньги за товар положить и еще и в прибыли останешься.

Взяв номер сотового телефона у заведующей, чтобы не потеряться в этом мире, я со всех ног бросился обратно домой. Надеюсь, что отец никуда не успел уйти.

Отец, на мое счастье, был дома. Выслушав новость о захвате магазина, он погрузился в тяжкие раздумья.

— Папа, а в каких случаях охотникам можно с оружием разгуливать по улицам?

— Ни в каких!

— Пап, я серьезно! Неужели, нет никаких случаев, когда можно с охотничьим ружьем, легально, в населенном пункте находиться?

— Есть. Массовое нападение на людей бешенных животных.

— Здорово! А кто определяет, когда можно выходить с оружием на улицу?

— Местный глава дистрикта, в случае массового нападения опасных или больных животных, обращается к председателю общества охотников, и тот издает распоряжение о организованном отстреле опасных животных и дежурстве охотников на улице, организует другие мероприятия.

— Понятно. Ты людей будешь собирать, чтобы магазин отбить?

— Да, уже начал.

— И, когда соберетесь? А то там продукты машинами вывозят, можете прособираться, что, к вашему приходу, в торговой точке ничего не останется.

— Раньше, чем через час никого собрать не получится.

— Ладно. Тогда я побегу к заведующей, предупрежу, чтобы никуда не ходила.

— Да, скажи, я подойду и все обговорю. Главное, чтобы нам кто-то дверь открыл, не хочется витрину выбивать.

— У Эммы Александровны есть ключ, она сказала, что у нее ключи от магазина хотели отобрать, но она не дала.

— Ну, хорошо. Я скоро подойду. — отец вновь стал озабоченно набирать чей-то номер телефона.

К крыльцу магазина отец подошел ровно через час, о чем-то переговорил с заведующей, после чего они вдвоем, быстрым шагом, двинулись к входу в торговое заведение. Я их разговор не слышал, стоял в сторонке и занимался разгоном кругов по воде — в местных социальных сетях шли массовые рассылки, с леденящими душу фотографиями и подробностями, о фактах нападения бешенных собак, лисиц, крыс и даже мышей на жителей района.

Когда отец и заведующая магазина поднялись на крыльцо, белая, матового стекла, входная дверь внезапно раскрылась им навстречу. Из глубины магазина выскочили два невысоких парня и стали лупить, не ожидавшего такой встречи, отца. Заведующая, в мгновение ока отскочила назад, успела раскрыть рот для крика, но только охнула и попыталась прикрыть голову — в ее жидкие крашенные в рыжий свет кудряшки, мертвой хваткой вцепились две невысокие, плотные дамы, выскочившие из глубин «Мошны». Одну женщину я раньше видел за кассовым аппаратом в магазине, вторую, несмотря на хорошую память на лица, я не узнавал.

Я сунул смартфон в карман, хотел броситься на помощь отцу, но почти сразу понял, что он в ней не нуждается. Пропустив пару первых, неожиданных ударов, папа сгруппировался и мощным пинком в корпус, насадил одного из нападавших спиной на массивную металлическую ручку, украшавшую дверь магазина изнутри. Худощавый грузчик, насадившись позвоночником на металлическую ручку двери, только охнул и безвольно сполз на бетон крылечка. Теперь папа, размеренно, как пневмомолот, наносил удары по второму противнику, который, уйдя в глухую защиту, постепенно отступал в глубь магазина, более не помышляя о контратаке.

Решив, что у родителя все в порядке, я бросился на помощь Эмме Александровне, которая, выпучив от боли глаза и открыв рот в беззвучном крике, безуспешно пыталась оторвать крепкие кулаки работниц торговли от остатков своей прически. Я подскочил сзади к возбужденно что-то вопящим агрессоршам и нанес два быстрых пинка по массивным филейным частям нападавших. Мне кажется, что дамочки даже не поняли, сначала, что произошло. Мясистые жопы еле колыхнулись от моих ударов. Тетки только обменялись вопросительными междометиями и продолжили драть несчастную заведующую. Второй раз я ударил сильнее, преодолев установки маминого воспитания, что бить женщин недопустимо. Кажется, в этот раз проняло. Тетки отпустили свою жертву и обернулись ко мне, выставив вперед толстые пальцы, украшенные длинными ногтями.

Я отскочил — разъяренные тетки выглядели чрезвычайно опасными. В это время ситуация изменилась — из-за угла здания выскочило несколько мужчин, в которых я, с радостью, опознал своих соседей по дому. Уронив, не ожидавших нападения с тылу, теток на асфальт, мужики забежали в помещение магазина, откуда сразу раздались мат и дикие крики. Через пару минут из «Мошны» выбежало несколько расхристанных человек, которые, подхватив моих недавних противниц, прихрамывая побежали в сторону самостийного базарчика, открытого у выезда к Мосту.

— Что-то ты, Слава, не торопился особо. Я, как раз, успел один раз по морде выхватить. — отец, вышедший из магазина на улицу, задрал лицо к небу, пытаясь унять кровотечение из носа.

— Ну, извини, Володя, прощелкали момент.

— Да, ладно, проехали. — папа вытер нос влажной салфеткой, которую достал из кармана и повернулся к заведующей: — Принимайте магазин, Эмма Александровна!

— А, как же? Они же опять вернутся! — явно, что заступать на боевой пост заведующая «Мошны» не желала, понимая, что скоро ее бывшие работники вернутся мстить силой великой.

— Спокойно, девушка! Три человека останутся с вами, в магазине. Если что случится, еще десять человек в течении десяти минут подтянутся.

— Папа! — я подергал отца за рукав: — Здесь надо десять человек постоянно, и вообще, всем объявить, что магазин открылся. Чем быстрее люди весь товар из магазина раскупят, тем нам лучше будет…

— Слушай, Саша, ну какое мне дело до товара в магазине… -дав и получив по морде, папа взбодрился и теперь жаждал боев, удержаний и захвата рубежей, военную добычу и прочего. До питательных круп и макарон ему дела не было. Пришлось спускать родителя на землю — я достал свой телефон из кармана.

— Привет мамуль! У меня потрясающая новость. Наши мужики открыли магазин «Мошна» и теперь с помощью очень симпатичной заведующей, ее Эмма Александровна зовут, организуют работу магазина. Что? Сейчас подойдешь? Нам с папой здесь ждать? Ты только всех соседей приводи, надо по максимуму магазин скупить, не факт, что завтра он работать будет.

Через десять минут в магазин потянулись первые покупатели. Сначала тоненьким ручейком, потом, все более разрастающейся, полноводной рекой.

Прибывшая к месту распродажи мама смело, с головой, нырнула в темную, даже со стороны выглядевшую опасной, темную толпу покупателей. Лишь периодически, из черной массы потребителей, появлялась тонкая рука, обтянутая заметной из далека, алой тканью маминой кофточки, с зажатым в изящной кисти очередным приобретением. Увидев этот понятный сигнал, я или папа, бросались вперед, принимали товар, и отходили назад, ожидая следующей покупки. На кассовом узле лихо отбивала чеки Эмма Александровна, а ее помощница руководила добровольцами, что выносили из подсобки магазина в торговый зал все новые коробки, ящики и мешки. Две огромные сумки еды мы с отцом ели- ели дотащили до дома. Мама радостно начала распределять эту кучу продуктов по холодильным камерам и шкафам, а минут через пятнадцать позвала нас с отцом есть.