Александр Бушков - Ковбой
– А может, дело в другом? – перебил Бестужев, – Может, если вы принесёте только снятые с трупа бумаги, ваше вознаграждение будет гораздо меньше? Подозреваю, вас уполномочили, в том случае, если я соглашусь продать бумаги, оперировать известной суммой… и часть ее вы рассчитываете присвоить. А если я буду убит э т и деньги вам придется вернуть целиком, их уже не присвоить…
– Браво, – сказал Лоренс с безмятежно улыбкой, пару раз беззвучно хлопнув в ладоши. – Поздравляю, вы за короткое время стал настоящим американцем… Вы правы, другмой. Именно так и обстоит. Если я привезу только бумаги, мое вознаграждение будет гораздо скромнее. Если мы договоримся добром, часть денег я и в самом деле рассчитываю… получить в качестве законного процента со сделки. Это Америка. Каждый зарабатывает, как может, как у него получится… -
– Бизнес? – усмехнулся Бестужев.
– Ну да, – безмятежно кивнул Лоренс. – Каждый делает свой маленький бизнес, это и есть Америка. Однако, обращаю ваше внимание… В случае, если придется поступить с вами п л о х о, я все же получаю вознаграждение, остаюсь живым, здоровым, благополучным. А вот для вас обернется вовсе уж скверно… Верно ведь? Давайте по-хорошему, а? Плюньте вы на свои обязанности, на далекое начальство… Вы здесь уже неплохо прижились, как я слышал, получили возможность сделать нешуточную карьеру в кино. Это очень перспективный бизнес, скоро в нем будут вертеться миллионы… Кстати, вам, часом, не нужен толковый адвокат, который защищал бы ваши интересы перед этими двумя акулами, Голдманом и Мейером? Мы могли бы поладить… Я, конечно, готов предоставить вам время на раздумье, но вынужден его ограничить до предела, ну скажем, несколькими минутами. – Он демонстративно извлек из кармана массивные золотые часы, отстегнул их от цепочки и положил на стол. – К чему затягивать? Все уже было обговорено раньше, ситуация вам понятна, вы неглупы и сможете принять решение быстро. Ну что, засекать время?
– Может, вам и револьвер отдать?
– Вот это ни к чему, – серьезно сказал Лоренс. – Вы же понимаете – один выстрел в кого-то из нас, и парни вас изрешетят прямо-таки на законном основании… Оставьте игрушку при себе. Ну, засекаем время?
– Подождите, – сказал Бестужев. – Вы человек умный и пронырливый, признаю… но вы не приняли во внимание одного-единственного, но крайне важного и интересного документа… Который вы просто не могли предусмотреть. Соизвольте сбросить ноги со стола и открыть верхний ящик. Он лежит на виду. Как только вы его прочитаете…
– Интересно, – ёказал Лоренс с застывшим лицом. – Что я мог упустить?
– Откройте ящик, – сказал Бестужев, улыбаясь насколько мог наглее и насмешливее.
Нахмурясь, Лоренс отодвинул стул, открыл ящик. Вряд ли он успел удивиться, увидев, что ящик совершенно пуст, – Бестужев метнулся к нему и, как только что адвокат сам предсказывал, сокрушил его ударом, не столь уж и могучим, погрузившим в беспамятство. Подхватил обмякшее тело и осторожно уложил его на пол, стараясь не производить шума. На цыпочках подкрался к окну.
Ага… Внизу, на заднем дворе, удобно устроившись на половинке старой бочки, прислонившись спиной к стене, вытянув ноги и нахлобучив шляпу на нос, сидел еще один субъект, крайне похожий на тех, что засели на веранде – ну конечно, Лоренс постарался обезопасить все возможные пути бегства клиента…
Другого выхода не оставалось. Тихонько-тихонько Бестужев принялся поднимать раму. Извернулся, протиснулся в окно ногами вперед и прыгнул, приземлившись аккурат перед встрепенувшимся стражем. Тот не успел вскочить – Бестужев, не прибегая к хитроумным японским приемам, оглушил его ударом кулака по голове. Пробежал меж гостиницей и сараем, припустил прочь по улице, безлюдной и пустой, совершенно не представляя, что ему делать дальше. Дороги по сухопутью отрезаны – и в самом деле, крайне рискованно удирать бездорожьем, блуждать в окрестностях, будучи не в состоянии даже расспросить дорогу. В Париж пробиваться бессмысленно, там ему придется еще хуже. Река? Черт его знает, где искать лодку – да и с лодкой попадешь и ловушку, если по берегу за тобой пустятся вооруженные верховые.
Мысли проносились во вэбудораженной голове с немыслимой быстротой, как частенько случается в минуту смертельной опасности. Приходится горько сожалеть, что человек не умеет летать… Не умеет?!
Шальная мысль, идиотская… или нет?
Бестужев наддал – далеко позади послышался конский топот. Оглянувшись, он увидел двух всадников, они были еще далеко, но расстояние с каждой секундой сокращалось, и это при том, что они еще не пустили коней в галоп. Тяжело человеку состязаться в беге с лошадью… Рискнуть и открыть огонь?
Что, северные шпики?
Бестужев приостановился, услышав справа этот громкий возглас, увидел полковника де Вилламбура – тот привстал, потом и вовсе подошел к перилам веранды, с живейшим интересом присматриваясь к происходящему.
Нетерпеливо топчась, Бестужев воскликнул не раздумывая:
– Да, черт возьми, это они!
Худое лицо полковника озарилось хищной усмешкой. Прямой, как палка, он во мгновение ока оказался на земле, у веранды, расстегнул кобуру и холодно процедил:
– Долго же я ждал… Бегите, юноша, бегите, оставьте эти счеты нам, старикам…
Бестужев кинулся прочь, оглядываясь на бегу. Всадники были уже близко – ну, посмотрим, хватит ли у них нахальства нападать не на бесправного иностранца, а на одного из столпов здешнего высшего света…
И тут раздался пронзительный хриплый вопль, перешедший в жуткий, нескончаемый вой, ледяные мурашки прошли от него по спине, и в животе неприятно похолодело. Кто бы мог подумать, что семидесятилетний старик способен исторгнуть столь долгий и страшный крик…Кони шарахнулись.
Бестужев, знакомый с военной историей не понаслышке, еще успел догадаться, что собственными ушами слышит знаменит боевой клич южан, приводивший противника в ужас, тот самый, о котором он только читал.
Полковник де Вилламбур вытянул прямую, нимало не трясущуюся руку, отягощенную длинным черным револьвером. «Пешком пойдете, голубчики, – злорадно подумал Бестужев. – Если ничего себе не свернете и не сломаете, когда он угодит в ваших лошадок, а он может и угодить, не зря же упражняется каждый день не менее часа…»
Револьвер в руке старика, все еще испускавшего клич его славной молодости, дважды выплюнул пламя. Кони без седоков, храпя, выкатывая глаза, промчались мимо шарахнувшегося Бестужева – а всадники, вылетев из седел, рухнули наземь без малейших признаков жизни. Раздался хриплый вопль:
– Да здравствует Конфедерация!
«Ой-ей-ей!» – удивленно охнул Бестужев, сворачивая в переулок. Кто бы мог подумать, что‚ старикан окажется н а с т о л ь к о полон боевого духа… Ну, вряд ли у него будут неприятности – как уже неоднократно подчеркивалось, мы на Юге, господа, а здесь свои нравы…
Приостановился, прислушался. Никто за ним пока что не гнался – но вскоре и Лоренс очухается и другие, услышав выстрелы, кинутся сюда… Нужно поторопиться. Мысль, конечно, почти безумная… но ведь ничего другого не остается! Тем более что там никто не догадается устраивать засаду…
Он свернул вправо, перепрыгнул через очередную свинью, негодующе хрюкнувшую вслед, миновал последние домишки и помчался по цветущей равнине прямехонько к стоявшем в отдалении сараю, возле которого виднелся аэроплан и две фигуры, как и в прошлый раз, сидевшие на пустых ящиках неподалеку за бутылкой вина. Ничего другого не остается… Ничего…
Он подбежал, остановился возле авиатора и его механика, пытаясь перевести дух. Оглянулся – нет, никакой погони пока что не видно, это вопрос времени…
– Месье Леду, – сказал он, отчаянно хватая ртом воздух. – Ваш аппарат готов к полету?
Коротышка-француз пожал плечами:
– Ну, в принципе… Бак полон, аэроплан готов… Вы собираетесь снимать еще? А где остальные? И к чему такая спешка? На вас лица нет.
– Отлично, – сказал Бестужев. – Нет, какие съемки… Мне срочно нужно в Вашингтон. Немедленно, не теряя ни минуты. Вы знаете маршрут?
– Ну, в принципе… – округлил глаза француз. – У меня есть компас, в конце концов, можно лететь вдоль железной дороги, тут уж точно с пути не собьешься… Погодите, погодите! Что за безумие, мой юный друг? Уж не хотите ли вы сказать…
– Вот именно, – сказал Бестужев. – Я покупаю ваш самолет, сейчас же. Включайте его, или как там… Летите в Вашингтон.
– Вы с ума сошли? Почти сто километров…
– Может, и сошел, – сказал Бестужев. – Однако эта вот чековая книжка выдана вовсе не в доме умалишенных, а в солидном банке. Позвольте ваше вечное перо?
Отвинтив мельхиоровый колпачок, он вывел на пустом чеке единицу, добавил к ней два нуля, еще два. Сунул под нос месье Леду:
– Ну что, я подписываю чек? Это солидный банк, и у меня есть эти деньги… Решайтесь, черт вас побери!
