Олег Северюхин - На обломках рая
Нужно отметить, что драмтеатр стоит с середины девятнадцатого века и дважды горел, пока не выстроили каменное здание, а музыкальный театр построен в шестидесятые годы двадцатого века. Тогда коммунисты[155] всех домовых повывели: кого в концлагерь, а кого сразу под расстрел.
31 августа.
Рабочий день. С утра поехал по объектам, нужна дозаправка дизель-генераторов. А ведь скоро наступит день, когда дизеля встанут от того, что никто не делает планово-предупредительный ремонт или хотя бы элементарное техническое обслуживание. Работа на износ. Сломается и все тут. Придётся привозить и подключать "абэшку". В одиночку трудно что-то сделать да к тому же я не специалист в вопросах техники. Так, пользователь.
На клетку под деревом внимания не обращаю, но и близко к клетке не подхожу. Вода и печенье не тронуты. Значит, необходимости в них нет.
Заехал в храм. Тишь да гладь да Божья благодать. Всё в пыли. Скоро пыль сцементируется, когда пойдут осенние дожди, она скрепится как портландцемент[156] и законсервирует под собой всё, что раньше было красой ненаглядной.
Обедал в приёмо-передающем центре.
Главное — быть чем-то занятым, иметь какое-то дело, чтобы не скатиться в меланхолию. Опасная штука. Даже этот дневник одно из дел, которое я заставляю себя делать, чтобы записать всё, что произошло в течение дня. Попробуйте жить активной жизнью и вести дневник, а потом отметьте в этом дневнике, на сколько дней вас хватило.
Я со своей меланхолией живу хорошо, мирно и даже, можно сказать, полюбовно. Я ей стихи пишу и сказки рассказываю.
Подружка пришла меланхолия
Рядом сидит и ногти мне холит,
Как будто в огромном холле я
И к сайтам забыл все пароли.
Мы в мире огромном остались одни,
Только я и моя наяда,[157]
Где-то вдали мерцают огни
На пределе зоркого взгляда.
Пойдём, я тебя усыплю
Сказками тысяча пятой ночи,
Вот корабль, становись к рулю
И правь, пока ветер устойчив.
В каюте готово и ложе, шербеты,[158]
И танцы индийских красавиц,
В бокале вино и дым сигареты,
Иди и тебе все понравится.
В драмтеатре всё было так, как было во время моего последнего визита. С ухмылкой победителя я прошёлся по театру, по-хозяйски открывая двери. Походил по сцене, обходя люки. Мало ли что. Вдруг в каждом люке скрыта ловушка. Не нужно недооценивать того, кто здесь был. Под сценой я осмотрел старинный механизм, приводящий в движение пол сцены и все декорации, что нужно быстро заменить. Посмотрел на обрывки моего камуфляжа, оставшиеся на главной шестерне.
— Не будь у меня прибавки сил, — подумал я, — лежать бы мне здесь двумя половинками справа и слева. Как говорится — спасибо этому дому, пойдём к другому.
Бодрым шагом я вышел в коридор и направился к выходу, но звяканье металлической дужки ведра остановило на полушаге. Я повернулся и увидел, как дужка ведра сама подпрыгивает на ведре, издавая металлический звук, явно предназначенный для меня. После этого на ворсе ковровой дорожки стали проявляться полосы, как будто кто-то водил по нему пальцем, складывающиеся в буквы:
— ОТПУСТИ ЕГО.
— Кто вы? — спросил я.
— МЫ ДУХИ ЭТОГО ТЕАТРА.
— Сколько вас?
— ДВОЕ, ОН И Я
— Зачем вы хотели убить меня?
— МЫ БОЯЛИСЬ ТЕБЯ И ХОТЕЛИ ТОЛЬКО НАПУГАТЬ.
— Я пока не могу отпустить его, но могу отвезти тебя к нему. Он сидит в клетке и ты можешь находиться рядом с ним.
— Я СОГЛАСНА.
— Тогда пошли со мной, — сказал я и направился к выходу. Придержав на выходе дверь, я почувствовал дуновение воздуха и всё стихло.
Сев кабину, я стал оглядываться, выискивая место, куда сядет дух и для меня стал неожиданностью стук в дверь кабины. Я открыл дверку, а закрылась она сама. Затем лобовое стекло запотело от дыхания и появились написанные пальцем буквы:
— СПАСИБО.
Пока ехали в имение, мне всё казалось, что на пассажирском сиденье сидит женщина. Как будто я виду её профиль и причёску с завитушками. Словно угадав мои мысли, лобовое стекло снова запотело и появились буквы:
— СМОТРИТЕ НА ДОРОГУ.
Так и есть, женщина, несмотря на то, что она чуть раньше писала о себе в женском роде.
Около клетки я остановил машину и открыл дверку для моей пассажирки. Подойдя к двери, я открыл замок и сказал:
— Надеюсь на вашу порядочность, что вы не сбежите без моего разрешения.
Ответом мне было то, что часть занавеса, находящегося в клетке, приподнялась в воздухе и застелила все пространство пола. Естественно, пришла хозяйка и начала наводить порядок.
1 сентября.
День знаний. Я взял две небольших тетрадки и два карандаша и отнёс всё это в клетку.
— С днём знаний, друзья, — сказал я, — попробуйте, может и у нас получится общение. А это моё стихотворение на театральные темы, про ваши времена.
Энск был столицей старинной Сибири,
Главный начальник над краем Степным,
Пышный собор осенял штаб-квартиру
И фонари тусклым светом ночным.
Пары влюблённых сидели в салонах
И танцевали в губернских балах,
Степи сгибались в восточных поклонах,
Рядом с ереями[159] муллы в чалмах.
Завтра в театре спектакль по Шекспиру,
Гамлет, принц Датский, убийства и месть,
Плакали дамы, актёрскому миру
Стол был накрыт и оказана честь:
С ними вкушал городской голова,
С орденом Анны и в вице-мундире,
После о том говорила молва,
Что для актёров построят квартиры.
Что же не скажешь красивым актёркам,
С неба луну и все звезды в букет,
Красная рыба к белым скатёркам,
И волшебство — театральный буфет.
Утром доклад, что запущена конка,
Как на чугунке — по рельсам вагон,
И колокольчик звякает звонко,
Через весь город всем людям прогон.
Годы прошли, стала конка трамваем,
Как на одежде центральная нить,
Старые нити сейчас убираем,
Чтобы весь город быстрей обновить.
Ежедневные поездки по городу полезны как занятие исследовательской работой по изучению разрушений вечных строений в отсутствие людей и надлежащего ухода. Конечно, результат проявит себя через пять, десять лет, но зато интересно смотреть, как все разрушается, хороня под обломками ту жизнь, которая была у меня когда-то. Осколки этой жизни я таскаю в своё гнездо, и оно будет последним прибежищем цивилизации.
А вот что делать с домовыми, то есть с духами театра. Как бы мой домовёнок не взбунтовался по поводу нехорошего обращения с его соплеменниками. Ладно, приеду домой, разберусь.
На объектах происшествий не случилось. Все тихо и спокойно.
Зато в моем имении шум и гам. Около клетки собралось большое количество голубей и прочей живности, прилетающей на раздачу халявы[160] заезжими туристами. Обе пачки с печеньем разорваны и мелко наломанное печенье разбросано вокруг. Да, ребята на месте и времени даром не теряют.
— Привет, узники, — поприветствовал я их. — Если слышите меня, то потрясите клетку.
Звяканьем решётки было для меня многозначительным ответом.
— Я предлагаю вам пойти ко мне в гости, если вы не собираетесь причинить мне зло, — сказал я. — Мне от вас ничего не надо. Если не хотите ко мне в гости, то я могу отвезти вас в театр. Живите сами по себе и будьте добрыми хозяевами.
Внезапно одна из тетрадок, переданная им утром, свернулась в рулончик и просунулась в одну из клеток решётки. На тетрадке женским почерком было написано — МЫ СОГЛАСНЫ В ГОСТИ. Ну, если тут командует женщина, то, возможно, что я заведу себе невидимых, но вполне нормальных для дружбы субъектов.
Я открыл замок и распахнул дверцу узилища, сделав приглашающий жест в строну двери моего дома, которую так же открыл, почувствовав колебание воздуха мимо меня.
Кот встретил гостей настороженно, вскочив с дивана и выгнув дугой спину. Однако, когда кто-то погладил его по голове и по спине, успокоился и пошёл в свой уголок перекусить сухим кормом.
Я придвинул к дивану журнальный столик и налил себе газированной из местного источника минеральной воды.
