Евгений Сапронов - Чёрный сокол
– Ну, что скажешь, Федор Мстиславич? – спросил с повозки Олег.
– Батюшка с боярами поклон тебе шлют, – ответил парень. – Удивил ты всех, Олег Иванович, – добавил он с широкой улыбкой. – Батюшка, выслушав меня, сказал: "Мысль-то простая, а кроме Олега Ивановича, никому на ум и не пришла, вот ведь незадача!". Велено мне передать, – юноша согнал с лица улыбку и перешел на серьезный тон, – что как только подойдут твои сотни, мы выступим без промедления.
– Ну, за этим дело не встанет, – заверил парня Горчаков, – Учай, – окликнул он дружинника, – зови сюда наших сотников!
Поставив задачу, Олег отпустил подчиненных и, побегав между воловьими упряжками, осмотрел еще несколько войлочных кибиток и открытых телег.
Длиннющие повозки, перевозившие детали камнеметов, соседствовали с гружеными боеприпасами арбами и платформами, на которых были сложены части защитных ограждений.
Дальность стрельбы из требушетов с противовесами и натяжных блид была не так уж и велика. В виду чего, их располагали, поближе к крепостным стенам. Зачастую, камнемётные батареи находились в пределах досягаемости, даже, обычных луков, не говоря уже о станковых арбалетах.
Потери в расчетах доогнестрельной артиллерии были вечной головной болью киданьских, сунских и чжурчженьских полководцев. Поэтому, прежде чем собирать камнеметы, для них строили защитные сооружения. Чтобы ускорить этот процесс, педантичные китайцы перевозили вместе с метательными машинами готовые детали и блоки, из которых по принципу детского конструктора, быстро собирали укрытия, для техники и личного состава. Вот из этих деталей Горчаков и собирался выстроить передвижные осадные щиты.
Пора было приступать к работе, но Олегу не хватало систем зажигания для импровизированных огнеметов. Пока, из боеприпасов ему попадались только стокилограммовые каменные ядра, диаметром, сантиметров по сорок, да еще шаровидные керамические сосуды с прямым горлом, которые напоминали пухлые самовары с трубой. Как понял Горчаков, эти полуметровые шары наполнялись нефтепродуктами и укладывались в пращи требушетов. Судя по тому, что в длинном горле имелось множество мелких боковых отверстий, сосуд затыкали пропитанной мазутом ветошью и перед запуском снаряда поджигали этот своеобразный запал.
Олег точно помнил, что нефть широко использовали персы и арабы, поскольку, с этим сырьём у них не было проблем, а вот китайцы, в основном, применяли пороховые смеси, потому что, нефть в средневековом Китае была только привозной.
– Что-то дыни мне захотелось, – протянул Горчаков, приподняв полог очередной кибитки. Пахло внутри повозки не восточным базаром, а скорее, дорожными работами, но на беглый взгляд, она была нагружена длинными дынями, килограмм, этак, на семь – каждая. Цвет эти "дары востока" имели самый неаппетитный – иссиня-черный, а вместо стеблей из обоих концов этих "экзотических плодов" торчали толстые бамбуковые палки.
Олег вынул кинжал и хотел вонзить его в ближайшую "дыню", но потом передумал и вернул оружие в ножны. Снаряд был густо обмазан битумом, и Горчаков не захотел пачкать зеркальное лезвие черной смолой.
– Ладно, – махнул он рукой, – позже разберусь.
На этом, Олег решил прервать экскурсию по обозу и занялся общественно-полезным делом.
Прежде всего, он разделил, оставшихся у него воинов, на четыре бригады и назначил старших. Пока Горчаков занимался организационными вопросами, один из его бойцов смотался в подступавший к самым повозкам лес, и нарезал там прутиков.
– Вот, Олег Иванович, – протянул он пучок хвороста Горчакову, ожидавшему в окружении бригадиров и десятников.
– Хорошо, – кивнул Олег и положил веточки на снег. – Смотрите, что нам нужно сделать, – обратился он к суздальцам. – Сначала разгрузим длинные телеги и составим их по две, одну за другой, – Горчаков присел на корточки и нарисовал концом кинжала два длинных прямоугольника, расположив их параллельно и, разделив пополам короткими черточками. – Потом кладем на повозки по два бревна, – Олег положил прутики по краям прямоугольников. – И еще пять тонких лесин поперек, – Горчаков соединил прямоугольники перекладинами. – Бревна скрепляем "в паз", как на срубе и обвязываем верёвками. К телегам их тоже надо будет прикрутить. Смотрите сюда, – Олег указал на концы поперечных веточек, которые выступали за края прямоугольников. – Здесь нам нужен напуск, бревна должны торчать по бокам телег на полсажени. И в них, на локоть от края, тоже надо будет вырубить пазы. Теперь вот сюда гляньте.
Горчаков намеренно собрал "планерку" у четырехколесной платформы, на которой лежала стопа бамбуковых решеток. Составлявшие их, коленчатые стебли, судя по всему, связали полосами, нарезанными из свежесодранной бычьей шкуры, а потом подержали на жарком солнце. Ссохшаяся кожа сдавила бамбуковые стволы, скрепив их намертво. Чтобы решетки не расшатались от влаги, китайские умельцы густо обмазали кожу горячим битумом.
– Вот эти решетки, – указал пальцем Олег, – мы наденем на выпирающие концы бревен, так, чтобы перекладины сели в пазы, и свяжем их одну с другой. Потом наклоним немного внутрь, а поверху соединим жердями и укрепим откосами. Нам нужно построить четыре трехстенные башни, каждая из которых будет опираться на четыре повозки. Боковая защита, о которой я сейчас рассказал, будет у нас неподвижной. А вот лобовой щит мы подвесим на кожаных хомутах на поперечное бревно, наклоним его немного вперед и подвяжем веревками. Надо сделать так, чтобы в любой момент передняя стена могла упасть, как подъемный мост крепости.
Закончив инструктаж, Горчаков снял доспехи и впрягся в работу наравне с остальными. Шести своим дружинникам он поставил задачу: развести прямо на льду большие костры. Пригодных для валки леса топоров в обозе набралось почти семь десятков, поэтому заготовка бревен прошла в хорошем темпе. Помахав широким топором на длинной рукоятке, мерзнувший весь день Олег, наконец-то согрелся. "Отходы производства" по его распоряжению, сразу вытаскивали на лед.
Свалить деревья, обрубить у них сучья и вершины, а потом проделать в неошкуренных стволах пазы – было, пожалуй, самым нудным и трудоемким делом. Дальше пошла быстрая сборка из готовых блоков, в которых педантичные китайцы предусмотрели все до мелочей.
Прямоугольные бамбуковые решетки Горчаков решил разместить по бортам передвижных укреплений – горизонтально, рассудив, что двухметрового забора будет достаточно. А вот "подъемные мосты", ратники, под его руководством собрали высотой уже в три метра. На каждый лобовой щит пошло шесть решеток, соединенных поверху и понизу брёвнами.
Когда каркасы были готовы, наступил черед войлочных матов, которые были "сшиты" бронзовыми заклепками из пяти слоев войлока, общей толщиной, около восьми сантиметров и имели по бокам кожаные петли, для переноски и крепления. Под полукруглые головки заклёпок были надеты квадратные шайбы размеров с ладонь – тоже из бронзы.
Пока воины занимались каркасами, лёд вокруг высоченных костров подтаял. Как только последние горящие головни с шипением погасли в глубоких лужах, Олег приостановил монтажные работы и велел, как следует, намочить маты.
– Только на лед их не кладите, – распорядился он, – не отдерем потом! Вон, брусья берите, – Горчаков указал на выгруженные из повозок стойки и перекладины камнеметов.
– А то б, мы сами не додумались! – громко возмутился, невзлюбивший Олега, конопатый сотник.
– А вам не напомни, так вы в отхожем месте, и штаны спустить забудете! – не остался в долгу Горчаков.
Замечание вызвало взрыв дружного хохота, а круглое лицо конопатого воина налилось краской.
Когда начали привязывать к решеткам замороженные маты, стало уже не до смеха. Гибкий войлок превратился в холодные скользкие плиты весившие, немногим меньше, бетонных.
"А не перемудрил ли я? – засомневался при этом Олег. – Лед с войлочным наполнителем, по идее, должен быть крепче, чем сухой войлок. Да вот, выдержат ли колеса? И сдвинем ли мы это сооружение с места? А чё теперь! – азартно подумал Горчаков. – Поздно боржоми пить! Сдвинем, никуда не денемся!".
Китайцы покрывали войлочные маты циновками, сплетенными из расщепленного бамбука и обтянутыми в два слоя воловьими шкурами. Олег, из опасения, что бамбук может загореться, отказался от этой защиты на бортах, а на "подъемном мосту" велел прикрепить циновки изнутри. Благо, они были натянуты на деревянные рамы, и суздальцы без всяких проблем привязали их к решетчатому каркасу.
Погрузившись в работу, Горчаков перестал обращать внимание на доносившийся издали шум битвы и только, заметив приближавшихся всадников, с удивлением понял, что уже давно не слышит, приглушенного расстоянием, гула. Олег выудил из поясной сумки швейцарские механические часы. На них было 13: 47, а сражение началось в 11: 20 по "местному времени", которое Горчаков выставил на днях по самодельным солнечным часам.
