Беглец (СИ) - Никонов Андрей

Вполне естественно, Поземская оставила свои вещи именно там — на спинке стула возле учительского стола висел полушубок, рядом стояли валенки, холщовая сумка с ремнём лежала на сидении. Травин поставил лампу на стол, на котором лежал лист бумаги и химический карандаш, откинул клапан — внутри спицы не оказалось, там лежали верёвка, смотанная кольцом, и кусочек мыла. Он посмотрел на потолок, прямо над ним на толстом железном крюке висела керосиновая лампа. Травин скатал полушубок, засунул валенки в сумку, загасил свет, и уже собрался уходить, как со стороны коридора послышались шум и приглушённые голоса.

Глава 15

Один голос Сергей узнал — тот принадлежал милиционеру Грише, а второй, женский, до сих пор не слышал. Женщина старалась говорить тихо, но сбивалась и переходила на полный голос, она картавила и пришепётывала.

— Тут точно кто-то ещё есть, я чувствую.

— Не может быть, дверь-то закрыта, — убеждал её Гриша, — а ключ у меня, потому что я дежурный.

— Нет, это парадная дверь закрыта, а вдруг кто через чёрный ход зашёл.

— Да нет тут никого, вход тот давно на засов закрыт, да и кому в голову взбредёт ночью шастать.

— А ну пойдём проверим.

— Может, не сейчас, — взмолился милиционер.

В щели под дверью в учебный класс показался свет. Шаги приблизились, незваные гости миновали комнату, где притаился Сергей, и пошли дальше. Травин осторожно, стараясь, чтобы створка не скрипнула, выскользнул в коридор и увидел два удаляющихся силуэта, один повыше, другой потолще. Гриша держал в руке свечу в подсвечнике, свет от неё прыгал, заставляя тени двигаться, Сергей вжался в стену, как мог, но парочка не стала на него оглядываться. Они остановились перед дверью лазарета.

— Там Ванюша лежит, — сказала женщина, — может, зайти проведать, а ну как плохо ему?

— Ну его, — Гриша нетерпеливо пританцовывал на месте, — Пётр Лаврентич сказал не беспокоить попусту, потому как сон — он пользу приносит. Спит Будкин, чего ему ещё делать, потревожим, весь процесс лечения наперекосяк пойдёт. Ну давай же, вдруг хватятся, а меня нет на месте, искать начнут, разговоры пойдут, мол, оставил Гринченко свой пост.

— Это я должна думать, кто найдёт, я — женщина, и рискую своим добрым именем, — возразила его подруга, но всё же дала себя увлечь дальше, туда, где Травина недавно допрашивали.

За неплотно запертой дверью послышались шум, чмоканье, скрип мебели, к этим звукам вскоре присоединилось пыхтение, парочка явно не теряла времени даром. Сергей решил, что он тут лишний, и даже отлип от стены, но тут же прислонился обратно. Гриша в порыве страсти назвал свою подружку Иридочкой.

Судя по репликам в допросной, молодые люди до главного пока не дошли, но и останавливаться не собирались. Сергей прикинул, куда бы ему спрятать полушубок Поземской и её сумку, дошёл до прихожей, освещённой керосиновой лампой, и там обнаружил кладовую, в которой валялся всякий ненужный скарб. Вещи учительницы он сложил на небольшой антресоли, которая, судя по слою пыли, оставалась нетронутой минимум год, вернулся к двери, за которой всё ещё пыхтел милиционер, и попытался открыть соседнее помещение. Эта дверь не была заперта, когда Сергей тут всё осматривал в свой предыдущий визит, и сейчас отворилась, едва скрипнув.

Луна, прятавшаяся до сих пор за плотными облаками, появилась на небе аккурат с той стороны здания, куда попал Сергей, и теперь он смог рассмотреть убранство комнаты. По стенам стояли несколько шкафов со стеклянными дверцами, на полках лежали и стояли пачки и склянки, ещё один шкаф был набит книгами, по центру находился длинный стол, обшитый брезентом, с тёмными пятнами, а рядом с ним — рукомойник. Ещё один стол, письменный, стоял у окна, на спинке мягкого кресла с резными ручками висел белый халат. Все предметы отбрасывали длинные тени, тот, кто сюда бы заглянул, мог обнаружить Травина хотя бы по чёрному силуэту на полу. Только обнаруживать пока было некому, Гриша и его пассия сдерживаться перестали, женщина умоляла милиционера действовать жёстче и активнее, тот, видимо, очень старался, потому что слова его подруги перемежались довольными вскриками.

— Бесстыдники, — покачал головой Сергей, зажёг спичку, подсветил содержимое шкафов.

Тем, что там лежало, можно было укомплектовать небольшую аптечную лавку, часть названий он не знал, но вот нашатырь отыскал сразу, спрятал в карман. Рядом с ним стоял хлороформ — отличное средство, если нужно, чтобы человек быстро потерял сознание. Травин и его взял, на всякий случай, а с соседней полки прихватил скальпель.

Через некоторое время звуки любовной борьбы в соседней комнате стихли, а ещё через пару минут влюблённые вышли в коридор. Сергей на всякий случай встал между шкафов, но парочка прошла мимо.

— Давай Будкина проведаем, — томно произнесла женщина, — а то Фрося только через час придёт, вдруг ему нужно что, а встать не может.

— Конечно, проведаем, — согласился Гриша, — я же дежурный. Только ты позади держись, а то вдруг увидит, ещё подумает что. Или скажем, что сама зашла, беспокоишься, от комсактива.

Скрипнула и хлопнула дверь, шум стих.

— Раз, два, три, — начал считать Травин.

На счёте «четырнадцать» раздался вопль. Торопливые шаги прогрохотали перед провизорской, а потом обратно, ещё несколько секунд Гриша разжигал лампу, уговаривая «Иридочку» не волноваться. Та визжать перестала, но начала всхлипывать. Снова послышался стук шагов, милиционер бегал по коридору, открывая дверь за дверью, он добрался сначала до парадного входа, потом до противоположного крыла, вернулся.

— Никого нет.

— Ты хорошо посмотрел? — голос женщины звучал громко и требовательно

— Да, пусто.

— А в классе? Гриша, там же полно столов, кто-то мог спрятаться.

— Чёрт, я же револьвер забыл, — Гриша снова кинулся в допросную, потом бросился обыскивать учебный класс.

Травин выбрался из комнаты, перешёл в соседнюю, приоткрыл дверь. Он надеялся, что милиционер больше здесь ничего не оставил. Из лазарета, где лежал труп, вышла женщина, она держала перед собой лампу, на секунду обернулась, и Сергей смог её рассмотреть. Полненькая, черноволосая, с острым носом и выступающей вперёд нижней челюстью, совершенно невозмутимая, она очень была похожа на ту, что стояла во время собрания рядом с начальником артели. Со своей стороны женщина ничего рассмотреть не могла, и тем более увидеть Травина — яркая лампа погружала всё окружающее в темноту, но, видимо, незнакомке так было спокойнее.

— Тут тоже никого нет, — доложил ей милиционер, — убёг, никак, сволочь. Кто же мог Будкина пырнуть? Ванька-то парень был хоть и ершистый, но без врагов. Я останусь здесь, присмотрю, а ты за Федотом и Колькой сбегай. Нет, лучше ты останься здесь, а я побегу, вдруг он на улице притаился. Нет, вместе побежим.

— А если он здесь?

— Дверь снаружи запру, а окна с зимы приколочены. Никуда денется, — Гриша махнул рукой, — ходу из села ему всё равно нету, отыщем голубчика. Нет, надо же, Ваньку зарезал, сволочь. Всю грудь исполосовал, словно белогвардеец какой. А вдруг это пришлый, проверить бы. Нет, пришлый не мог, он же сам Ваньку спас. Тогда кто, Мальцев? С Мальцевым они в ссоре, вдруг он? Тоже нет, на собрании сидел, я видел. Голова кругом идёт, надо же такое, что делать-то?

— Нам нельзя вместе, спрашивать начнут, чего это я с тобой так поздно, — твёрдо сказала женщина. — Беги один, а я околицей пройду, словно тут не было. И Кольку сразу к Петру Лаврентьевичу пошли, нечего ему тут просто так ошиваться.

— Да, так и сделаем, только выйдем вместе, а потом ты налево, я направо. То есть прямо.

Пока милиционер и его пассия выходили через парадную дверь, Травин выбрался через чёрный ход, добежал до угла здания. Гриша, оказавшись на пустой площади, нервно дёргал револьвером в разные стороны, и отвлекался больше на тени, чем на реальную возможную опасность, женщина пыталась осмотреться, но её спутник ей только мешал, поэтому Сергея никто не заметил. Он подождал с минуту, когда парочка разойдётся, и пристроился за Иридой. Или Ираидой. Та быстрым шагом, не оглядываясь, шла в сторону дома Сазоновых. На улице было пустынно, только в одном доме из распахнутой двери неслись звуки гармошки и смех.