Ревизор: возвращение в СССР 34 (СИ) - Винтеркей Серж
Зайдя в свою комнату в коммуналке, она без сил опустилась на кровать, держа ребенка на руках.
Осмотрелась вокруг растерянно.
Только сейчас пришло осознание, что все детские вещи, кроватка, все, что было подготовлено, находится в квартире Ивана. А здесь у нее нет ничего, даже сменных пеленок для малыша.
Что же делать?
Ксюша беспомощно посмотрела на не менее растерянного Юрку, стоящего в дверях.
В двадцать пять минут первого Алдонины уже позвонили нам в дверь. Быстренько собрался, предупредил Валентину Никаноровну и повез всех в роддом за Ксюшей. Иван сел впереди, а Ирина Леонидовна разместилась на заднем сиденье с сумками. Набрали они много всего: вещи, чтоб переодеть ребенка, одеялко тонкое, подарки для медперсонала. Две полных сумки набралось. Предложил все в багажник сложить, но Ирина Леонидовна отказалась, мотивировав тем, что на заднем сиденье она пока все равно одна, так какая разница.
— Вот обратно поедем, тогда да, — сказала она. — Нужно будет все вещи по максимуму в багажник поместить.
На том и договорились. Хорошо, что багажник пустой почти.
— Решил уже, как сына назовешь? — спросил Ивана по дороге.
— Я не уверен, — замялся тот. — Хотел бы Михаилом, но с Ксюшей сначала посоветоваться надо. Мы с ней заранее об имени не говорили. Не знали ведь, кто родится, мальчик или девочка.
— Что тут спрашивать! — встряла в разговор Ирина Леонидовна. — Как решил, так и называй. Имя сыну мужчина давать должен.
Иван не стал ничего говорить на это, видимо, не желая спорить с матерью. А меня прямо подмывало спросить, кто имя для сына Ивану выбирал, он сам или его мать? Еле сдержал этот свой порыв. У нас и так с Ириной Леонидовной отношения напряженные, незачем усугублять. А то еще окажется, что она имя выбирала, а ведь я процентов на девяносто уверен, что так и было, ох и аукнется мне потом тогда это ценное замечание.
Подъехав к роддому, издалека заметил жену. Стоит радостная, с букетом, нас высматривает. Посигналил ей немного, чтоб заметила. Галия встрепенулась и замахала нам рукой.
Зашли в холл. Там толпа радостного народа. Кто-то фотографируется, кто-то обнимается, все веселые, возбужденные. Галию с Ириной Леонидовной оставили с вещами у подоконника, а сами пошли с Иваном к медсестре узнавать, когда Ксюшу с малышом выпустят. Медсестра, повезло, попалась молодая и улыбчивая, а то в роддомах можно на таких мегер нарваться, судя по моим собственным воспоминаниям…
— Так выписали ее уже, — ответила Ивану медсестра, сверившись с журналом.
— То есть как, выписали? — спросил потрясенный Иван.
— Как обычно, — пожала плечами медсестра, — вы что, мужчина, не знаете, как выписывают? — добавила с усмешкой она.
Иван ошалело смотрел то на медсестру, то на меня, не понимая, как реагировать.
— А давно выписали? — вмешался я в разговор, видя, что друг находится в прострации.
— Так часа полтора уже, как муж ее забрал. Она сама попросила пораньше ее выписать, торопилась. — сказала медсестра и спросила с интересом. — А вы кем ей приходитесь? Почему она вас не предупредила?
— Что значит кем? — возмутился Иван. — Это я ее муж.
— А с кем она тогда уехала? — опешила медсестра. — Такой молодой человек с ней был заботливый. Я подумала, точно муж…
Москва, Лубянка.
Третьяков был в бешенстве. Соловьев занес ему груды папок с прослушкой и черновик, написанный от руки, по делу Ивлева. Видите ли, генерал командировал его срочно в Рязань, да еще и на две недели… Так еще тут же и на вокзал поспешил, и успел уехать до того, как он вспомнил, что надо бы его расспросить по поводу прошедших визитов к особистам…
Что тут вообще творится? Румянцева в отпуск отпустили, так могли бы хоть Соловьева не трогать…
Правда, у него в распоряжении есть еще пять человек. Но верно и то, что все они загружены по уши. Скинуть одному из них дело Ивлева? Подумав, он решил, что не стоит. Снова все объяснять, вводить в курс. Соловьев, вон, уже что-то набросал, надо с этим ознакомиться и доделать уже самому. А потом отправляться к начальнику управления на доклад…
Глава 16
Москва, ГКБ 20.
Иван, совсем ошалев от полученных новостей, схватился за голову и быстро направился в сторону матери с Галией. Я поблагодарил медсестру и поспешил следом. Поднимать шум не стал. Ситуация непонятная. Начнешь волну гнать сейчас, не имея информации, переполошишь роддом, станут Ксюшу «искать с собаками», а потом окажется, что она… А что она? Где она вообще может быть? — мелькнула мысль. — С младенцем на руках… Что за дичь творится?
Подошел к нашим. Иван что-то сбивчиво пытался объяснить матери. Та ничего не понимала, как и Галия, стоящая рядом. Когда я приблизился, все трое выжидающе взглянули на меня. А я что? У меня за эти несколько секунд информации не прибавилось. Развел в недоумении руками. Такого опыта в моей жизни еще не было. Ни в прошлой, ни в нынешней.
— Что же делать? — в панике воскликнул Иван.
— Поехали домой к Ксюше, — пожал я плечами. — Больше ей быть негде. По крайней мере, я других вариантов не знаю.
— Но почему она уехала? — Иван не мог успокоиться и в волнении метался между нами. — И с кем?
— Там и узнаем, — ответил ему, беря сумки и направляясь к выходу.
Если, конечно, она к себе домой уехала. Что это за парень ее забрал? Не могла же она… Да нет, она явно не из тех, кто при муже будет с любовником крутить. Совсем не в ее характере…
В голове теснились мысли одна тревожнее другой. Может, у Ксюши на почве родов с психикой что-то произошло, — была первая мысль. Все-таки гормональный всплеск. Не все женщины нормально это переносят, всякое может быть…
До Ксюшиного дома доехали быстро. По дороге почти не говорили. Все были в замешательстве. Первые эмоции уже выплеснулись. Не будешь же все время повторять: как же так? Так что дорога прошла в напряженном молчании.
Едва остановились, Иван выскочил из машины и помчался звонить в квартиру. На звонки долго никто не открывал. Логично, разгар рабочего дня. Спустя пару минут, дверь все же открылась. На пороге стоял заспанный и очень недовольный сосед Ксюши.
— Чего трезвоните, после смены отоспаться не даете? — рыкнул он на нас.
Объяснили, что ищем Ксюшу. Сосед в квартиру пускать нас отказался наотрез. Захлопнул дверь прямо перед нами, буркнув, что сейчас позовет ее. Вернулся минуты через две, почти проснувшийся и еще более злой.
— Она сказала вам уходить, — объявил он нам, — не хочет никого видеть.
— Как это! Что значит не хочет видеть? Где мой сын? — воскликнул возмущенно Иван и, оттолкнув соседа, рванул внутрь квартиры.
— Сейчас милицию вызову! — рявкнул сосед и поспешил за ним следом.
— Давайте без милиции, — направился я за ними, — они муж и жена, он имеет право к ней зайти. Да и сын родился, надо понять, что к чему!
— Черт с вами! — махнул рукой сосед и молча ушел в свою комнату.
Обернулся к Галие и Ирине Леонидовне. Галия стояла совсем растерянная. А вот взгляд Ирины Леонидовны мне не понравился. Она стояла бледная и очень злая, с таким выражением лица, словно только что узнала какую-то очень плохую и страшную тайну. Явно догадалась о чем-то, понял я моментально. Но о чем? Неужели ребенок не от Ивана… Меня аж в жар бросило от мелькнувшей догадки. Я повернулся и быстро направился в квартиру.
Зайдя внутрь, первым делом увидел Юру Бахтина, который стоял потерянно возле почти сорванной с петель двери в комнату Ксюши. Догадался, что он и есть тот «заботливый муж», забравший Ксюшу из роддома. Кивнул ему и прошел в комнату. Ксюша сидела на кровати, сжавшись и закрыв лицо руками. Рядом, укрытый пледом, спал ребенок. Над Ксюшей стоял Иван, пытавшийся выяснить, что происходит, но все его вопросы оставались без ответа.
