Ревизор: возвращение в СССР 33 (СИ) - Винтеркей Серж
Больше писать оказалось не о чем, было неудобно как-то хвастаться…
Брагины появились ближе к одиннадцати часам вечера. Галия и Диля ещё болтали на кухне. Татьяна Петровна и Клавдия Ивановна, конечно, не послушались и приехали опять не с пустыми руками.
Наши тут же усадили их за стол, я символически посидел с ними минут пятнадцать и ушёл, что женщин смущать? У них свои разговоры…
В четверг перед работой настроил Галию по-боевому.
— Узнай у начальства, кому из профессионалов предстоит заниматься вашим фильмом, надо уже с ними знакомиться, — наставлял я её. — Выясни конкретно, какие у вас сроки? И сразу говори, что тебя уже надо освободить от обязанностей секретаря и переводить на новую должность. Ты не можешь разорваться.
— Так и говорить? — удивилась она.
— Дорогая, они сами подняли твой статус. Ты больше не секретарь.
— Правда?
— А разве не так?
— Вообще-то, ты прав.
Она уехала немного в растрёпанных чувствах. Но я-то знаю, что свои интересы на работе надо обозначать сразу и жёстко, иначе на шею сядут. А потом будет как в поговорке, кто тянет, на том и едут, а скинуть с шеи хоть что-то из лишних обязанностей всегда проблематично. Люди уже пригрелись, привыкли, расслабились, что за них кто-то работает, а тут, вдруг, их на лету просят выйти вон из самолёта. Кому ж такое понравится?
Детские крики со двора привлекли моё внимание, и я подошёл к окну.
— Началось в колхозе утро! — с досадой насчитал я на площадке не меньше десяти детей, из которых не узнал наших дворовых вообще никого. — Это они теперь пораньше будут приходить, чтобы в очередях на качели и горки не стоять?
Блин! Надо что-то делать! Может, в соседние дворы такие же площадки поставить? А что, деньги есть… Сколько там понадобится за две таких же — тысячи три-пять? В принципе, за спокойствие семьи отдать не жалко, при моих-то заработках… И дети, опять же, балдеть будут годами, хоть и чужие, ради такого можно и проплатить. Но тут стал мыслить более конструктивно. А если слухи пойдут? Сейчас же не двадцать первый век, когда только плати, никого не интересует, где ты деньги взял… На том же «Полёте» шептаться начнут про слишком богатого студента. А куда дальше эта информация уйдет, даже проверять не хочется. Не те времена, когда можно декларировать большие суммы, которых у тебя быть не может.
Эх, вот же беда, и деньги есть, а потратить на благое дело не могу, опасно. Можно, конечно, соврать, что жильцы близлежащих домов сами деньги собрали, но закон подлости никто не отменял. Окажется среди жителей этих домов хотя бы один работник Часового завода и всё! Выплывет мой обман наружу…
Следующий вариант — а если действительно предложить жителям соседних домов скинуться на новые площадки для собственных детей? Прикинул, что к чему. Нет, соседи у нас умные. Зачем скидываться, если дети и так по соседству на очень даже культурной площадке резвятся? Чтобы было на двести метров ближе? И ведь у них теперь во дворе блаженная тишина…
Нет. Нечего даже время тратить. Тут надо решать вопрос глобально и системно. Всё равно, к Сатчану ехать собирался, предупредить насчёт возможных проблем с детским городком, учитывая, что он собирается у себя во дворе такой же ставить. Вот и обсудим…
Надо ещё в таксопарк насчёт старых покрышек позвонить, напомнить о себе, решил, что это и из дома сделать можно. Ничего особенного нет в том, что я у родственника жены прошу старых покрышек общественную детскую площадку во дворе огородить. Не свою же дачу…
Набрал. Епихин сообщил, что у него пока что только несколько десятков набралось.
— Тебе же штук пятьдесят надо, ты говорил?
— Они вам там не мешают, Артём Геннадьевич? — спросил я. — Может, мне вывезти сколько есть? Заодно, прикинем тут, сколько нам их точно надо. Пятьдесят штук, это я наобум сказал.
— Ну, давай… Когда надо привезти? — спросил он.
Это что же, он и машину мне найдёт? Хотя, почему бы и нет? Даже с точки зрения моей легенды, он же родным племянникам жены помогает.
— Так… Это мне надо с председателем кооператива сначала поговорить, — задумался я. — Их же или в подвал спустить надо будет, или закапывать сразу, а то ж растащат… Я вам перезвоню. Спасибо, Артём Геннадьевич!
— Да не за что, — несколько удивился он. Ну, правильно, он-то со мной как с куратором разговаривает.
Начал прикидывать дальнейшие планы на день. Сатчану лучше звонить из автомата…
Тут зазвонил телефон. Это оказался Ионов из общества «Знание». Что-то случилось, похоже… Отмена лекции?
— Павел, какие у тебя планы на лето? — спросил он.
Так… Небось, хочет мне гастрольное турне по Подмосковью опять организовать? А оно мне надо? Как я использовал связи, наработанные в Подмосковье? Да никак! Тогда, какой мне смысл этим заниматься? Вот связи с руководством московских предприятий есть смысл налаживать.
Но так отвечать Ионову я, конечно, не стал, просто отказался от Подмосковья, сославшись на занятость. Но недельку отработать по Москве в щадящем варианте, не больше двух-трёх предприятий в день, он меня уговорил, точнее, я дал себя уговорить, потому что это отвечало моим интересам. Слишком много знакомых из руководства предприятий по Москве ни у кого нет, обычно проблема в том, что их слишком мало.
Московское отделение Всесоюзного общества «Знание».
Придётся к Просунцеву идти, — подумал Ионов. — Обосновывать индивидуальный график работы Ивлева. Без подписи руководителя ему не начислят деньги за лекции…
Как он и ожидал, руководитель Московского отделения Илья Максимович Просунцев выслушал его с явным недоумением на лице.
— Константин Сергеевич, а с какого перепугу мы этому мальчишке должны такие привилегии предоставлять? — с явным недовольством спросил он. — Я понимаю, Подмосковье, туда пожилых страшно отправлять, чтобы инфаркт или инсульт не схватили от перенапряжения. А по Москве по несколько лекций в день… По Москве у нас полно желающих.
— Илья Максимович, он, хоть, как вы говорите, и мальчишка, но работает у нас уже два года, это во-первых. А во-вторых, вот, ознакомьтесь, пожалуйста.
Ионов тут же выложил перед начальником предусмотрительно прихваченную с собой целую папку с благодарственными письмами с предприятий, в которых очень высоко оценивались выступления молодого лектора.
— Обратите внимание, Илья Максимович, каждое письмо заканчивается просьбой прислать его ещё. А сколько звонков было! Сколько просьб я выслушал прислать и в следующий раз именно Ивлева! Он прекрасно находит общий язык с трудовыми коллективом, его же слушают с каким интересом! У меня, Илья Максимович, очередь на него. И напоминаю, это тот самый парень, что в Кремле работает, и достаточно часто в «Труде» печатается, я вам уже про него говорил. Так что это редкий лектор, из-за слов которого никто никаких претензий к нам предъявить не сможет. Потому что мы сразу их в Кремль перенаправим.
— Надо же, припоминаю. И ведь хотел тогда «Труд» взять в библиотеке и почитать его статьи, но эта вечная занятость… Замотался, в отпуск мне пора… — перелистывая благодарственные письма, проговорил задумчиво Просунцев. — Ну, пусть тогда работает по индивидуальному графику.
Позвонил Сатчану из автомата на соседней улице и попросил о встрече.
— О! Давай, давай! Подруливай, — обрадовался он, как будто сам собирался мне звонить.
Пока я приехал, настало время обеда и Сатчан предложил мне пойти на обед с ним и Бортко. Согласился, естественно, не ждать же их целый час.
— Ну, что? — многозначительно посмотрел на меня Бортко. — Головин вчера сдал все дела и уволился с трикотажной фабрики. Можешь заходить туда.
— Понял, — кивнул я. — К кому мне там обращаться?
Сатчан полез за записной книжкой и нашёл мне телефон директора.
— Он уже знает, что я приеду? — сразу уточнил я.
— Вообще, я говорил ему про тебя, — ответил Сатчан, видимо, ему эту третью фабрику гагаринских и отдали. — Ну, хочешь, ещё раз позвоню? Когда ты хочешь ехать?
