Над всей Испанией безоблачное небо (СИ) - Романов Герман Иванович
К счастью, на прибывших в Португалию из Италии и Германии пароходах доставили три десятка истребителей-бипланов, к тому же несколько летчиков перелетело от республиканцев. Пилотов у мятежников хватало с избытком — офицеры бежали в Старую Кастилию при любой возможности. Но вскоре поставки оружия практически прекратились — флот полностью сохранил лояльность Мадридскому правительству. Новый морской минист контр-адмирал Асарола пригрозил проверкой всех прибывающих в Португалию транспортов, и блокировал испанское Марокко, где оказалась фактически «запертой» вся Африканская армия, на которую так надеялся Санхурхо и сам Мола. И хотя оба недолюбливали генерала Франко, но надеялись, что тот ухитрится перебросить подкрепления.
И действительно — из Тетуана в конце июля на португальские аэродромы стали приземляться первые «юнкерсы» и «савойя», доставившие несколько бандер и таборов «терсио» и «регуляес». Однако переброски по «воздушному мосту» вскоре прекратились — слишком далеко было лететь, запасы топлива на марокканских аэродромах закончились. Несколько транспортников были сбиты республиканскими истребителями, и тут разразился скандал — германские и итальянские пилоты были взяты в плен.
В августе в небе появились французские и английские аэропланы, переданные республиканцам Лондоном и Парижем, и ситуация в воздухе значительно ухудшилась. Вскоре на фронте появились также все шесть дивизий, оставшихся под властью правительства, пополненных и вооруженных до зубов. А кроме них и десяток отдельных бригад, в том числе таких, о которых раньше и речи быть не могло — из каталонцев и басков.
Дарование этим провинциям автономии было встречено в Бургосе с категорическим неприятием — Испания должна оставаться «единой и неделимой». Так что в захваченной наваррцами баскской провинции Алаве начались ожесточенные бои, и, к сожалению, пришлось отойти под давлением неприятеля, так как от Гвадалахары и Арагона началось общее наступление «красных». И что самое скверное — это были совсем не «красные», анархисты или «большевики», а вполне себе нормальные испанцы, которые уже не расстреливали священников и монахов, не разрушали церкви, наоборот, брали их под свою охрану. Крестьян не грабили, повсеместно распространяли декреты правительства о конфискации помещичьих земель и о справедливом их дележе, причем самими крестьянами и батраками.
Подобное произошло в Андалузии, где огромные массы бесправных бедняков получили наделы — там национализировали все земли помещиков, кто выступил против республики — а в мятеже участвовали почти все владельцы огромных угодий. И вот тут Мола осознал, что правительство Хираля сделало расчетливый ход — дождалось, пока выступление начнется в полном объеме, и одномоментно привлекло на свою сторону многие миллионы крестьян, отдав их землю нескольких тысяч помещиков уже без всякого выкупа. А полностью изгнав анархистов из селений и захваченных ими предприятий, только укрепило к себе доверие не только крестьянства, но и буржуазии…
Эль-Ферроль
— Красавец «Канариас», ничего не скажешь!
Асарола еще раз окинул взглядом только вступивший в строй испанского флота тяжелый крейсер. Корабль был полностью готов к бою, только команда не сплавана, да зенитной артиллерии изрядно не хватает. Но то временная проблема, заказы сделаны и начинают выполняться, так что установка пушек будет производиться по мере поступления. А вот «Балеарес» войдет в строй к новому 1937 году, уже в полной комплектации. С установленными СУО и ПУАЗО, со спаренными «бофорсами» и одноорудийными «ахт-ахт» вместо 120 мм зенитных пушек, если немцы не подведут. Но нет, вроде не должны — капитализм на дворе, а желание извлечь прибыль не отменишь — такова его природа, Карл Маркс правильно на этот счет высказывался. А очень большие доходы только в войну получить можно.
Хираль мятежников уже добивает — решив вопрос о помещичьем землевладении он одним махом укрепил позиции «центристов» — республиканцев и социалистов. Что немаловажно — привлек на свою сторону «правых» республиканцев и консерваторов, то есть среднюю и мелкую буржуазию, а со временем и крупный капитал притянет, тем более, анархистов уняли силой — так как 18 июля не стали вооружать всех в подряд. А только лояльные правительству партии и ВСТ, проигнорировав НКТ, анархистов и «поумовцев». А заодно и коммунистов — к большому удовлетворению всех политических организаций, кроме собственно левых, понятное дело. Впрочем, сейчас испанская компартия отнюдь не большевицкая, и вряд ли ей уже станет — методы совсем не те, да и Сталин прагматичен в своих подходах. Да и большая масса батраков, когда получит земельные наделы, неизбежно станет поддерживать республиканцев и социалистов — таковы по своей все собственники, мелкобуржуазная стихия. Им терять свои долгожданные наделы очень не хочется, тем более путем коллективизации.
— Все правильно — удар по правым, потом по левым, вот и стала платформа устойчивой, не перевернулась и не «рассосалась». А помещиков не жалко — кого-то нужно было принести в жертву, иначе никак нельзя. Либо их, либо крестьян — выбор только таков. Но раз выступили против, то вековой принцип один — «горе побежденным»!
Асарола хмыкнул, и отогнал от себя мысли о политике — в гражданской войне всегда победит тот, за кем пойдет большинство населения. А оно, как неприятно это признавать, пошло в той реальности не за правительством, а за множеством политических партий и движений, передравшихся между собой в борьбе за власть. Так что победа Франко вполне закономерна, особенно после тех фатальных ошибок, что допустил Касарес Кирога в той ситуации. Хираль же воспользовался его советами из «послезнания», и хоть с немалым трудом, но переиграл противников.
— Лишь бы итальянцы не влезли, с них станется. Больших неприятностей не причинят, через Гибралтар мы их не пустим, на набеговые операции крейсеров Муссолини не решится — велика вероятность негативной реакции англичан, а с Ройял Нэви воевать то еще удовольствие. Конечно, могут появиться «неизвестные» подводные лодки, с них станется — только в сложившейся ситуации такую наглость спускать не будем.
Асарола знал, о чем говорил — все крейсера заранее отвели за Гибралтарский пролив, теперь Сеуту и Мелилью опекали исключительно эсминцы. Флотилии несли службу поочередно, без всяких опасений, что германские корабли могут вернуться. Но пака упрекнуть Берлин было не в чем — транспорты с оружием в Португалию не поступали, и теперь участь мятежников была предрешена, вопрос буквально в нескольких неделях. Скоро начнется общее наступление со всех направлений, и занятые мятежниками провинции будут освобождены. К усмирению прибегать нет нужды — крестьянство получит обещанные помещичьи земли, предприятия останутся у владельцев, а церковь будет обратно взята под опеку государством.
— Сеньор министр, какие будут указания?
— У вас самый лучший корабль Испании, дон Франциско, — Арасола внимательно посмотрел на капитана де навио Морено — тот участия в мятеже не только не принимал на этот раз, наоборот, как и многие офицеры флота сохранил лояльность правительству. Теперь, после того, как оба германских «карманных линкора» были загнаны на время в «сеутскую клетку», маринеро радовались как дети первому успеху — никто не ожидал, что наглым алеманам, беспардонно решившим ввязаться в испанские дела, дадут отпор. А это, как нельзя, пришлось, кстати, как и лозунг — «Испания не Абиссиния».
— Теперь мы можем «Серверу» снова поставить в док и закончить ремонт. А также установить на нем новую зенитную артиллерию. Месяца через три настанет очередь «Сервантеса».
Перевооружение легких крейсеров назрело, и следовало поторопиться. Асарола прекрасно знал, что главным противником флота скоро станет авиация, особенно опасными будут атаки с пикирования тех же «штукас». Отразить их можно только массированным огнем скорострельных зенитных пушек, которых на испанских кораблях сейчас практически не имелось. Так что было решено на всех трех крейсерах установить вместо средней спаренной установки 152 мм пушек пару 88 мм зенитных орудий — три «спарки» были сняты с «Дойчланда» в Кадисе во время ремонта. По указанию из Берлина — замаскированная продажа состоялась, и не вызвала подозрений ни у кого, пушки просто объявили поврежденными.
