Фрыц Айзенштайн - АТЫН
Когда третий раз начали запевать сказание об Элбэхээн Боотуре Стремительном, Тыгын поморщился. Он вспомнил разговоры с сумасшедшим предсказателем в начале дороги из Алтан Сарая, и теперь невольно прислушивался к текстам сказаний. Каждый олонхосут вносил свои изменения, но в целом все было по канонам. Только то, что раньше Тыгын считал сказочным преувеличением, теперь для него звучало по-другому. Он задавал себе вопрос, где сказка, а где правда, сохранившаяся в народных преданиях. Вместо правды мы имеем легенды и сказания. Не потому что, кто-то специально искажал факты, хотя и это тоже есть, а потому что народ хочет слышать про красивые битвы, и блистательные победы, но совсем не хочет слышать про выпущенные кишки и льющуюся кровь, горе матерей и жен. Чистая правда никому не нужна. Потому что, во-первых, у каждого своя правда, а во-вторых, нет никакого дела до чужой правды. Кое-что сказители слегка преувеличили, для красоты повествования и изящества слога, кое о чём умолчали. В общем, никто не виноват, но правды нет.
Десяток Мангута третий день шёл в сторону Пяти Пальцев. Впереди были несколько кочевий вокруг Хотон-Уряха, небольшого наслега на старом тракте. Тракт нынче был заброшен и, некогда богатое, село превратилось в заурядное пристанище неудачников и стариков, которые не хотели покидать насиженные места и могилы предков. Задание Улахан Тойона вселяло в отряд некоторую нервозность. Когда Мангут объяснил бойцам, что от них требуется, они не преисполнились весельем, а уж то, что их посылают в путь накануне праздника, и вовсе повергло в уныние. Нухур, по кличке Ослиный Хвост продолжал ныть:
— Мангут, а Мангут! Ну скажи, откуда у Пяти Пальцев абаасы? Там же даже воды нет?
Хороший боец Ослиный Хвост, но своим нытьём мог довести до бешенства даже мёртвую козу. Нет, определённо надо отправить его в пастухи.
— Ты глухой? Или память отшибло? Так я сейчас тебе вправлю. Вернемся – пойдешь кизяк собирать, — раздраженно ответил Мангут, — ясно сказано, доехать, найти абаасы, Магеллан и странное! Что непонятно?
— Магеллэнны?? Как ты сказал? Мэгел…анны? Анны – страшные люди! Талгат не зря нас послал. Он от нас давно избавиться хочет. Я знаю. Он думает, что Айдар к его жене ходил. Доказать не может, вот и злится. Вот и послал наш десяток анны и абаасы искать. Это все равно, что сразу голову отрубить. Старики говорят, что с одним абаасы вдесятером надо сражаться и то не смогут справится, — продолжал ныть Ослиный Хвост.
— Что ты там бормочешь, сын дохлого осла? Анны – это сказки стариков! Ваших олонхосутов послушать, так кругом одни враги непобедимые, а мы бедные-несчастные. И где те враги? — в разговор встрял молодой Сардан.
— Тихо, вы! Разорались, как бабы! Сказано, Мэгеллан искать и будем искать! Сказано вам – искать странное и Мэгеллан! И все сейчас ищут. А Айдар дурак. Он все Талгату поддакивал, что Талгат не скажет, а тот сразу "Ага". Поэтому и ходил у него в любимчиках. А на днях Талгат пьяный пришел, хвастаться начал, говорит, моя жена лучше всех в постели. А Айдар тут же и ляпнул "Ага". Вот Талгат и взбесился. Так что молчите и смотрите по сторонам.
Спор затих. Вечерело. В свете заходящего солнца отряд начал располагаться на ночёвку.
Сайнара на Ысыахе тоже участвовала в состязании лучников. Большой приз не выиграла, но и род не осрамила. Потом ходила смотреть на кокбар. Какая красивая борьба! Как боотуры рвут друг у друга шкуру волка, падают, выворачиваются, и всё это в карусели коней и в клубах пыли! Топот копыт, раздаются азартные выкрики бойцов, а им вторят зрители! Сайнара подпрыгивала от возбуждения, вскрикивала и хлопала в ладоши. Какие крепкие ребята! Какие ловкие! Особенно вон тот, который был в лазоревой шапке и синем халате. Правда, шапка давно уже слетела и халат стал серый, но он держится, отбивается от троих! Какой джигит! Она обернулась к своим охранницам и спросила:
— Это кто такой, вон тот парень в синем халате?
Девушки замялись.
— Сейчас узнаем, госпожа! — а сами многозначительно переглянулись между собой.
Через некоторое время вернулась одна из девушек.
— Это Сохгутай из рода Халх, госпожа. Но про него люди плохо говорят.
Сайнара отмахнулась от этих слов. Вечером, когда награждали победителей, Сайнара внимательно рассмотрела всех. Нет, никто не сравнится с Сохгутаем. Какой он красивый, и шапка у него лихо заломлена на затылок, и синий халат хорош, и сапоги с загнутыми носами. Внучка самого уважаемого Тойона с удовольствием ловила на себе взгляды парней, но ждала, когда же на неё посмотрит Сохгутай. Он же бесстыдно на неё посмотрел, подмигнул и усмехнулся. Сайнара резко отвернулась. За такие взгляды пороли конюха!
На вечер были назначены последние праздничные состязания, исключительно для молодёжи. Называется "Догони девушку". Правила простые: девушки убегают, юноши ловят. Кого поймают – ту девушку можно поцеловать. Многие приезжали на праздники ради такого приза. А потом можно и свататься. И все понимали, что почти все пары уже давно сговорились, кто за кем бежит. Сайнара на это раз решила поучаствовать в этом развлечении.
— Госпожа, зачем тебе эта беготня среди босяков из захолустья? — отговаривали её служанки, — девушке из Старшего рода не пристало участвовать в бедняцких забавах!
Не она ли любимая внучка тойона? Не ей ли сам дед сказал, что дочерям Старшего рода позволено всё? Сайнара уже мечтала, что её догонит Сохгутай. Она приказала подать одежду попроще, чтобы не сильно выделяться среди девушек из небогатых родов. Ну вот, наконец ожидание закончилось, и все побежали, кто куда, в разные стороны. Кто прямиком в степь, кто в кустарник, а кто в горку. Сайнара побежала по кустам, за ней рванули аж пятеро претендентов на её поцелуй. Но догнал её двое. Какой-то худощавый парень и Сохгутай. Вцепились в неё и начали тянуть в разные стороны. Сайнара не растерялась, двинула локтем худощавому, тот и свалился. Сохгутай обнял её и поцеловал. Как сладко он целуется!
— Ну хватит! - она оттолкнула Сохгутая, — что люди подумают!
— А что они подумают? — возразил он и снова потянулся к Сайнаре, — не ты ли хотела, чтобы я тебя поймал?
— Нет, не хотела, — рассмеялась она, — это случайно получилось. Приходи завтра вечером на излучину речки.
Сайнара ловко вывернулась из его объятий и убежала. Пока она пробиралась к своей юрте, три раза в густом кустарнике наталкивалась на парочки, возившиеся на траве. Какая мерзость! Сношаются, как грубые животные! Она мечтала о том, как они с Сохгутаем при свете луны будут, взявшись за руки, гулять по берегу реки. И иногда целоваться. Это так сладко!
Хороший праздник был. Щедрый Улахан Бабай Тойон Рода выставил пять бочек просяной бузы, несчитанное количество кумыса, чтобы все пьяные ходили. Съели отару баранов и три быка. Пятерых человек зарезали, трех так убили, двенадцать убились сами, больше чем на прошлый праздник, теперь долго будут говорить, что у Рода Белого Коня можно повеселиться. Хороший праздник, хороший Ысыах устроил глава рода, всех порадовал. Много подарков раздал Тыгын своим гостям, никто не уехал обиженным. Только вот не все смогли отдариться. И теперь грустно думали, что Тойон потребует взамен.
Некоторые, самые умные, по имени Кривой Бэргэн, утром после праздника валялись мордой в жухлую траву, и естественно, с перепою, жидко обосрамшись. Невестка, два сына и племянник тащили Бэргэна в ручей, отмокать и отстирывать портки. Чуть не надорвались. С утра Кривого Бэргэна таки отстирали и опохмелили. Улахан Бабай Тойон так и сказал: "Засранец!" и велел собираться к священной горе.
Эрчим сказал, что сам будет смотреть, как пройдет ритуал у скалы Духов, и сам будет слушать, что скажут духи устами шаманов. Шаманы камлали два дня и две ночи. Рокотали бубны, извивались на земле при багровом свете костра измождённые шаманы, выкрикивали непонятные слова. Стелился над землей зеленоватый дым шаманских зелий. В стороне от этого буйства сидел Эрчим, смотрел и слушал. На третий день всё стихло. Шаманов служки отнесли по балаганам, отдыхать и отсыпаться от безумия этих ночей.
Эрчима принесли к Тыгыну на носилках четверо его учеников. Поставили рядом с костром, ученик поправил шаману подушки. Тыгын волновался, но тщательно скрывал свои чувства. После обмена приветствиями Эрчим сказал:
— Тимэрхэн прислал хороших шаманов. Но Тэнгри, да пребудет с ним слава, не явил нам свою милость. Дух Отца-основателя также не откликнулся. Это очень плохо. Однако дух Урун-Хая дал знак. Он доволен твоими пожертвованиями. И поможет, чтобы твои начинания успешно завершились. Дух огня доволен, но не нами. Он получил от кого-то богатые дары, и теперь будет помогать этому человеку. Остальные промолчали. Это тоже хорошо. Гнев духов гораздо хуже их молчания, — Эрчим улыбнулся, — я устал. Пусть отнесут меня к моему дубу.
