Андрей Посняков - Патриций
Немного поворочавшись, Юний заснул и проснулся как раз вовремя – за дальними лесами, за холмами, за рекой вставало солнце. Тускло-желтое, маленькое – с голову ребенка, – оно пряталось за плотной пеленой светло-серой облачности, смутным призраком отражаясь в холодных водах Рейна. Снаружи было довольно тепло, только сыро – хорошо хоть дождь кончился, а ведь барабанил всю ночь, достал всех, подлюка.
Юний и его люди в силу сложившихся обстоятельств обязательно должны были присутствовать на похоронах Кальвизия, а до тех оставалось еще три дня – нет, уже два или около того. Сорваться за реку прямо сейчас не получится – не хотелось обижать хозяев, невежливо это было бы, нехорошо по отношению к покойному. Еще вчера Рысь сильно огорчала эта задержка, а сегодня он уже и сам не против был подождать. Только вот хорошо бы сходить в деревню, проветриться, чего зря сиднями на вилле сидеть? Заодно и Октавия навестить – похоже, он пережил налет относительно благополучно, если не считать разбитых задних ворот, угнанного с пастбища скота да пары сожженных крыш.
– Что ж, съезди, – кивнул Феликс. – Я дам лошадей.
– Да, – вспомнил Юний. – Ты случайно не знаешь, кто из деревенских любит малевать на щитах изображение вепря?
– Да все они любят, – Феликс засмеялся. – Вепрь – священное животное херусков. Ну, может, не всех, но тех, кто здесь осел, точно.
– Спасибо за сведения, – поблагодарил Рысь. – Еще один вопрос. Колдуний, воров и прочую подобную публику здесь судят по римским законам?
– Римляне – да. А остальные… Здесь ведь не город.
– Понятно. А кто такие Эвдальд и Фредегар, ты не знаешь?
– Фредегар – крепкий, скуластый? – Феликс вскинул глаза.
– Да, именно так.
– Он служит Эрлоину, хозяину постоялого двора.
– Вот как? А такой Эвдальд, круглолицый, толстый, с вислыми такими усиками?
– Этот тоже на постоялом дворе крутится, неоднократно видал там его. Кажется, он доверенное лицо Эрлоина.
– Отлично. – Юний потер руки.
По крайней мере, теперь было ясно, куда ехать. Нет, не на постоялый двор – там Рысь недавно был, и слишком частое его появление выглядело бы весьма подозрительно. Где-нибудь рядом… Скажем, почему бы не навестить Гретиария, старого заслуженного ветерана, геройски сражавшегося с варварами на вилле Кальвизия? Боги сохранили старику жизнь, но, увы, отняли собственность – варвары сожгли и разграбили его поместье. Что ж, навестить, выказать сочувствие – вполне благое и не вызывающее никаких подозрений дело.
Взяв на хозяйской конюшне лошадей, Юний прихватил с собой Арминия и понемногу оправившегося от раны Эрнульфа. Мог бы, конечно, их и не брать, да только путешествовать одному, без слуг, считалось зазорным для любого мало-мальски приличного человека, а Рысь относил себя именно к таковым. Все ж таки юрист, а не пугало огородное!
Тусклый солнечный свет размазывал по мокрой траве скользящие тени всадников, под копытами коней хлюпала жирная грязь. Махнув рукой на бесполезную дорогу, Юний свернул, срезая часть пути лугом, приятно-зеленым, с желтыми солнышками мать-и-мачехи и сверкающими зеркалами проплешин-луж. В лужах отражалось низкое желто-серое небо и летящие клином птицы – журавли или аисты.
Когда впереди показалась деревня, Юний осадил коня на поскотине и, обернувшись к своим спутникам, предупредил:
– С деревенскими по пути не болтайте.
Эрнульф усмехнулся:
– Да мы и не думали, патрон. С чего ты взял? Вообще-то мы зря здесь встали – слишком уж открытое место. Привлекаем внимание.
– Тогда едем, – согласился Рысь. – Арминий, ты чего такой кислый?
– Да так. – Здоровяк отмахнулся и сконфуженно покраснел.
– Приставал вчера ночью к кухарке, – мстительно пояснил Эрнульф. – И так оглушительно, что мешал всем спать.
– Молодец! – Юний подмигнул Арминию, от чего тот еще больше сконфузился. – Ну и как успехи?
– Да так…
– Никаких, говоря по правде! – снова встрял в беседу Эрнульф.
Юний рассмеялся и, подогнав коня, выехал на широкую дорогу, ведущую мимо постоялого двора Эрлоина и дальше, за околицу деревни.
Когда проезжали, распоряжавшийся во дворе слугами корчмарь заметил их и даже помахал рукою, но разговаривать не стал, слишком уж далеко было, да и не выказывал он никакого интереса к беседе. Сейчас Эрлоина заботило куда более важное дело, нежели встреча гостей. Тризна! Вот о чем болели головы у всех жителей деревни. Казалось бы, не такое уж и сложное дело – Рысь читал у Тацита о том, что на похоронах германцы вовсе не стремятся к особой пышности, сжигая на погребальном костре одно лишь оружие покойного, иногда коня. Курганов не насыпают – берегут пашни, с таким трудом отвоеванные у леса, и довольствуются лишь небольшим холмиком из дерна. Также на могилах не ставят пышных памятников и надгробий, считая, что все это будет давить на погребенного. В общем, по мнению молодого юриста, похоронная церемония у местных жителей в тщательной подготовке не особенно-то нуждалась. Так, собрать лесин для костров – да мало ли поблизости сухостоя?
– Интересно, где захоронят убитых? – проехав корчму, задумчиво протянул Юний. – Наверное, близ священной рощи, где всегда.
– Может быть, – тронув поводья коня, Эрнульф подъехал ближе к патрону. – А могут и выбрать другое место – уж больно много погибших.
– Посмотрите-ка! – вдруг воскликнул Арминий. – Не там ли вилла бедняги Гретиария?
Он показал рукой на дымящиеся остатки ограды и срубов, маячившие впереди, за вырубленным орешником. И кому он помешал?
– Да, похоже, это так и есть, – присмотревшись, согласно кивнул Рысь. – Вот не повезло бедолаге! Гляди-ка – одно пепелище.
Подъехав ближе, всадники спешились, и Юний, передав поводья Арминию, подошел к высокому шалашу, наскоро устроенному из жердей и еловых веток. Внутри, у сложенного из круглых камней очага, на маленькой скамеечке кутался в старый плащ седой ветеран – сухощавый, но все еще крепенький, сильный.
– Аве, уважаемый Гретиарий.
Хозяин сожженной усадьбы поднял глаза и улыбнулся, узнав гостя:
– Рад, что заглянул ко мне, Юний. Как видишь, мне даже негде принять столь уважаемого посетителя.
– Ничего, – входя, усмехнулся Рысь. – Главное – жив ты сам и жива твоя супруга.
– Да, – Гретиарий горестно покивал. – Жаль, разбежались рабы… Правда, остались колоны и арендаторы. Так что еще не все потеряно, еще отстроюсь. Зять должен помочь. У меня дочь в Вангионах, замужем за Валерием Фусом, торговцем скотом, может, слыхали?
– Слыхали. – Юний уселся на предложенный пень. – Может, пока строишься, поживешь на постоялом дворе?
– Нет. – Гретиарий упрямо сжал губы. – Трактирщик Эрлоин – варвар, как и все в их деревне. А у нас тут, на границе, испокон веку так было: римляне и варвары – отдельно. Это в городах все перемешалось, так что уже и не поймешь, где варвар, а где римлянин. Здесь – наоборот.
– То есть отношения у тебя с Эрлоином плохие?
– Да их вообще нет, – усмехнулся ветеран. – Они, то есть деревня, сами по себе. Ну, римскому правлению, подчиняются, конечно, а так… – Гретиарий проследил, как вошедший с улицы слуга осторожно поставил на очаг медный закопченный котел.
– Сейчас поспеет похлебка, – кутаясь в плащ, поежился старый легионер. – Надеюсь, ты и твои люди не побрезгуете разделить со мной простую солдатскую пищу?
– Не побрезгуем, – кивнул Рысь. – У нас, кстати, найдется вино – Арминий захватил в дорогу баклажку. Эй, Арминий, а ну, тащи сюда вино!
– Славно! – Гретиарий от души улыбнулся, видно, старому вояке было приятно чужое внимание.
Вместо кружек нашлись березовые туеса, быстро скрученные старыми слугами Гретиария, рубиновая струйка вина полилась в импровизированные бокалы, в котелке вскоре забулькало аппетитное варево.
– Желаю тебе процветать, уважаемый Гретиарий! – от души пожелал Юний. – Слышал, вдова Кальвизия хочет поделиться с тобой семенным зерном?
– Да, обещала. Славный был человек Кальвизий… Жаль, мы раньше с ним не очень-то часто встречались.
– А что так?
– Мы ведь служили в разных легионах… Он – в «Примигении», я – в «Августе».
– А, – вспомнил Рысь, – тогда ты должен хорошо знать Октавия Лепида.
– Да знаю, правда, не так хорошо, – отмахнулся ветеран. – И Октавия, и моего соседа, Теренция, с которым хотел уж было судиться из-за спорной межи. Теперь уж и не знаю, кому достанется его участок?
– Наверное, наследникам…
– Если они остались в живых, ведь, похоже, варвары там перебили всех. Спасибо мальчишке, Виницию, если б не его предупреждение, и нас постигла бы та же судьба. А так… – Гретиарий неожиданно улыбнулся. – Пусть сожжен дом, зато осталось и угнанное в лес свиное стадо, и земля. А есть земля – найдутся и арендаторы. Тем более теперь уж мне с Теренцием не судиться.
– Его что – всего пожгли?
Ветеран мотнул головой:
