Валери Боумен - Непредсказуемая герцогиня
Тук. Тук. Тук.
Дверь отворилась. Дворецкий Апплтонов проводил его в ближайшую гостиную. Дерек отдал ему цветы и попросил отнести их в комнату больной леди Кассандры.
Дерек мерил шагами гостиную, ожидая ответа или записки. Цветы – очень удачная идея, не правда ли? Леди любят, когда им дарят цветы, разве нет? Его мать радостно улыбалась в тех редких случаях, когда отец преподносил ей букет.
В комнату стремительно вошла Люси с широкой улыбкой на лице. Взгляд ее был прикован к письму, которое она держала в руках.
Люси оторвала взгляд от послания и вздрогнула.
– Дер… ваша светлость? – Письмо выпало из ее пальцев. Она поспешно наклонилась, чтобы подобрать листки, рассыпавшиеся по полу. Дерек приблизился, чтобы помочь.
Подняв одну страницу, он увидел, что это то самое письмо, которое он написал для Беркли. Хм-м. Оно заставило ее улыбаться. Это здорово. Лучше, чем цветы?
Люси собрала остальные листы, и Дерек отдал ей тот, что подобрал.
– Я чему-то помешала? – спросила она дрожащим голосом, какого он прежде никогда не слышал.
– Нет. Вовсе нет. Я только что послал цветы леди Кассандре и надеялся…
В этот момент вернулся дворецкий и протянул Дереку сложенный белый листок на серебряном подносе.
– От леди Кассандры, – торжественно возгласил дворецкий.
Дерек взял записку, развернул ее и прочел. Дворецкий тем временем вышел.
– Что пишет Кассандра? – спросила Люси, прижав свое письмо к груди и прикусив губу с самым соблазнительным видом.
– Пишет, что цветы ей очень понравились и она сожалеет, что не может сегодня составить мне компанию. Мы планировали отправиться на пикник.
– О да. Это и вправду очень печально. – Люси снова уткнулась в письмо и повернулась, чтобы уйти, но следующие слова Дерека остановили ее.
– Она также пишет, что попросила вас составить мне компанию, пока она болеет.
Люси застыла на месте. Затем медленно повернулась кругом. Рука с письмом бессильно опустилась.
– Да. Да. Правда. Она говорила.
Он криво улыбнулся.
– Она пишет, что вы согласились. Хотя, должен сказать, мне трудно в это поверить.
Люси стоило большого труда встретиться с ним взглядом.
– Ради Кэсс я готова на все.
– Например, отправиться со мной на пикник?
Люси удивленно заморгала.
– Вы хотите, чтобы я отправилась с вами на пикник? – спросила она, указывая на себя пальцем.
Дерек сложил руки за спиной и широко расставил обутые в сапоги ноги.
– Угощение приготовлено и уложено в корзинку. Жаль, если все это пропадет зря.
Люси согласно кивнула.
– Вообще-то я немного проголодалась.
Он усмехнулся.
– Ну, так что вы скажете?
Она слегка поморщилась, как будто его слова причинили ей боль.
– Хорошо, ваша светлость. Я поеду с вами на пикник.
Они устроили свой небольшой пир в саду к югу от Королевского полумесяца. Это было идиллическое место с изумительным видом на широкие склоны холмов, окружающих город, и доносящимся до них нежным ароматом летних цветов. Двое лакеев герцога быстро расстелили на траве одеяла, распаковали угощение и наполнили два бокала сладким красным вином, прежде чем удалиться на значительное расстояние, оставив пару в уединении.
Люси глубоко вздохнула. После не слишком удачного начала в гостиной между ними, как ни странно, больше не ощущалось неловкости. Все было почти так, будто ничего предосудительного никогда и не происходило. Почти. Потому что, когда Люси закрыла глаза, в ее воображении возник Дерек, навалившийся на нее и заставлявший чувствовать такое, чего ей не доводилось переживать прежде. Люси тряхнула головой. Нет никакого смысла вспоминать об этом. Она должна вести себя так, словно ничего этого никогда не случалось.
В конце концов она решила поехать с ним. Пикник не мог представлять опасности. Вряд ли им выпадет возможность повторить свой безнравственный поступок на поросшем травой холме посреди города. Что плохого в том, чтобы ради Кэсс провести день на природе?
– Благодарю вас за то, что согласились составить мне компанию. – Дерек отхлебнул глоток вина. Он сидел, откинувшись назад, опираясь на одну руку. И выглядел таким очаровательно задорным и по-мальчишески веселым. Люси страшно хотелось протянуть руку и откинуть прядь черных волос, упавшую ему на лоб.
Люси улыбнулась в ответ. Дерек держался так учтиво и любезно. Совсем на него не похоже. Почему?
– Благодарю вас за эти слова. Думаю, это самое приятное из всего, что вы мне когда-либо говорили.
Он рассмеялся.
– В этом я с вами согласен. Думаю, это самое приятное, что я когда-либо слышал от вас.
Люси занялась расстановкой тарелок с хлебом, сыром и фруктами.
Дерек откашлялся.
– Я не мог не заметить, что вы читали письмо, когда вошли в гостиную.
Люси широко улыбнулась.
– Да. Да. Читала.
– И письмо вам понравилось?
Она подняла на него взгляд, сморщив нос. Какое ему дело? В сущности, письмо было от лорда Беркли, и это было самое милое, приятное, доброе, забавное и остроумное письмо из всех, которые ей доводилось получать. Не слишком заботливое, не слишком сентиментальное, не слишком слащавое. Именно такое, какое она и ожидала от лорда Беркли. Он написал, как ему приятно проводить с ней время, и затронул множество тем, которые были ей крайне интересны. Очевидно, лорд Беркли в писательском искусстве сильнее, чем в ораторском. Видимо, он из тех, кто имеет склонность к сочинительству. Без сомнения, так и есть. Он интеллектуал. Качество, о котором Дерек представления не имеет.
– Да, оно мне очень понравилось.
– И от кого оно?
Люси снисходительно улыбнулась.
– Не ваше дело.
Дерек отхлебнул еще один маленький глоток.
– Позвольте предположить. От Беркли?
Она широко раскрыла глаза.
– Как вы…? Ну хорошо, оно от лорда Беркли. – Если Дерек собирается ревновать ее к Кристиану – о-ох, мысленно назвав его по имени, она ощутила легкую дрожь, – тогда пусть знает, что Беркли очень интересуется ею. Очень.
– Почему мне не удается представить себе Беркли, усевшегося писать письмо? – сказал Дерек, отставил бокал в сторону и наклонился вперед, чтобы взять виноградину.
Люси подбоченилась.
– Это всего лишь демонстрирует ваше высокомерие. Его письмо написано прекрасно.
– Прекрасно? – спросил он с язвительным выражением лица.
Люси ужасно захотелось стереть это выражение.
– Да, прекрасно. Очевидно, что он превосходно образован, не говоря уже о присущем ему юморе, мудрости и остроумии.
– Остроумии? – Брови Дерека резко взлетели вверх. – Мудрый и остроумный?
Люси кивнула.
– Да. В высшей степени остроумный.
– Возможно, мне следует прочесть это письмо. – Он положил в рот виноградину.
– Разумеется, вам не удастся его прочесть. – Люси отрезала два куска хлеба и положила один себе на тарелку, а другой на тарелку Дерека.
Он усмехнулся, ничуть не раскаиваясь.
– Осторожнее, Люси. Вы же не хотите, чтобы ваш острый язычок отпугнул и этого кавалера.
Люси взглянула на него, прищурив глаза.
– Я прекрасно справляюсь с задачей держать свой язык на привязи в присутствии лорда Беркли, ваша светлость. Это с вами мне трудно быть любезной.
– Я догадался.
Неужели он только что подмигнул ей?
– Ничего не могу с этим поделать, – сказала Люси. – Некоторые вещи, которые я говорю… Я всегда была прямолинейной. Это мое проклятие с самого рождения. Ну по меньшей мере с детства.
Он прищурил свои проницательные зеленые глаза.
– Почему с детства? Что произошло?
– Это не имеет значения. – Она покачала головой и взяла гроздь темно-красного винограда.
– Мне хотелось бы знать, – мягко произнес Дерек.
Что-то в ласковом тоне, которым он это сказал, пробудило в Люси желание ответить. Она сунула виноградину в рот, задумчиво прожевала и проглотила.
– Я… мой брат умер, когда мы были детьми.
В глазах Дерека мелькнула слабая вспышка удивления.
– Мне очень жаль, – сказал он, все еще пристально глядя на нее. – Это о нем вы говорили, как о тяжелой потере, в тот день, когда мы катались в Гайд-парке?
Люси печально кивнула.
– Что с ним случилось? – Голос Дерека звучал серьезно и взволнованно.
Люси отвела взгляд. Вопрос немного смутил ее. Впервые в жизни она почувствовала, что ее действительно кто-то слушает. По-настоящему слушает. То, как Дерек смотрел на нее, сосредоточив все свое внимание, и задавал эти трудные вопросы… Прежде, казалось, никого это не волновало. Происходящее приводило ее в замешательство.
Люси сделала глубокий вдох. Она никому не рассказывала эту историю. Ну, Гарретт, Кэсс и Джейн знали, конечно. Но больше она никому об этом не говорила. Никогда.
– Мы оба подхватили лихорадку. Болели несколько месяцев. Ралф умер. Я выжила.
Дерек серьезно кивнул.
– Мне очень жаль, Люси, – прошептал он.
Люси отхлебнула глоток вина.
