Владимир Поселягин - Егерь
Таких командировочных было много, они то и дело прибывали, несмотря на ночь, ходили туда-сюда с папками и разными делами. В кабинетах были слышны разговоры по телефону, часто раздавались звонки.
В общем, в здании шла активная работа. Сказав парням, что я собрался в туалет, покинул кабинет и, пройдя мимо нужной комнаты в задумчивости, легко поднялся на второй этаж и прошёл в приёмную.
– Я к генералу, срочно. Начальник группы меня направил.
– Ожидайте. Генерал занят.
Я сел на диван и стал ждать, держа в руках папку. Когда из кабинета вышли два офицера в штатском, судя по их виду, генерал сильно накрутил их, секретарша, связавшись с начальником и получив разрешение, указала на дверь:
– Проходите.
Как оказалось, тот всё же был не один, в кабинете сидел подполковник, причём кто это, я знал. Пока работал в группе, тот к нам заглядывал, вёл опрос. Так вот, этот подполковник вёл следствие по захвату генерала, несколько его сотрудников ходило по зданию. Они же допрашивали водителя, ну и к генералу заходили. Вполне возможно, это расследование инициировал Игрок. Причем судя по довольному виду подполковника и мрачному генерала – последний читал какую-то папку, – что-то на генерала всё же нарыли и решили показать ему. Для чего, неизвестно, может, чтобы разговорчивее был.
Положив папку на стол, тот посмотрел на меня и спросил:
– Что у тебя?
– Появилась новая информация, – подходя, протянул я тому пустую папку.
Всё же генерал меня узнал, сперва он задумчиво окинул мою фигуру взглядом, причём попытка узнавания мелькнула у него, когда я шёл, он мои движения признал. Даже не узнавать, а понимать, что он где-то меня видел, а когда я ответил, хотя и старался изменить голос, тот всё сложил и дёрнулся, но я уже наставил на него пистолет.
– Соколов! – успел воскликнуть он.
– Не советую никому дёргаться, руки держать на виду. Товарищ генерал, я в курсе про кнопку на полу. Не советую этого делать. Встаньте и сядьте рядом с этим подполковником.
– Тебя всё равно поймают, – сказал последний, глядя на меня злыми глазами, он понял, что вся его работа пошла прахом. Теперь не только генерал был захвачен, но и он, а это удар по карьере. – Ты даже из здания управления не выйдешь.
Я отмахнулся на его злобный клёкот.
– Выйду. Всё уже рассчитано, даже ваша возможная гибель в одну из схем укладывается, так что не доводите до греха, вы мне совсем не нужны… О, как я удачно зашёл, а ведь думал, сейф придётся открывать, – радостно воскликнул я, найдя в стопке папок на столе сверху своё личное дело сотрудника конторы. Видимо, генерал как раз просматривал его, когда пришёл подпол.
– Так вот что ты хотел сделать, тебе нужно было твоё личное дело, – понял генерал. – И всё это ты делал, только чтобы добраться до него. В архив тебе не попасть никакими путями, и хотя мой кабинет охраняется тоже сильно, но в той суете, что как раз пошла от тебя, вынести свой личное дело из моего кабинета становится трудной, но выполнимой задачей.
– Ну, вот видите, вы всё поняли. Теперь скажите «а-а-а»…
Сунув кляп в рот подполковнику, я связал ему руки и ноги, а когда подошёл к генералу, тот спросил:
– Всё же насчёт покушения – это липа?
– Самое страшное, что это правда, – задумчивым тоном сказал я. – Я пытался вести своё расследование, но, находясь во всесоюзном розыске, это делать очень трудно, вот и решил сделать сразу два дела, и своё личное дело забрать, слишком много там написано информации обо мне, которая не должна разойтись, ну и расследование дало новый толчок. Видите, везде плюсы.
– Ловок, – усмехнулся генерал, но что-то ещё добавить не успел, я сунул ему кляп в рот и связал. Верёвка была обмотана у меня вокруг пояса, а тряпки я держал в карманах.
Приведя свою одежду в порядок – пришлось расстёгивать рубашку, чтобы снять верёвку, – я оставил обоих старших офицеров лежать на паласе и подошёл к столу. Нажав на кнопку селектора, сказал, подражая хозяину кабинета, – да динамик в приёмной и так хрипел:
– Ира, пока я занят.
– Хорошо, Павел Андреевич, – сразу откликнулась та.
Покинув кабинет, я направился к выходу из приёмной, где уже собрались другие офицеры на доклад. Понятно, что никто от меня такой наглости не ждал, поэтому я спокойно покинул не только приёмную, но и, расписавшись в журнале, само здание управления. Папка была со мной, прятал под рубаху, сунув под ремень брюк.
Шёл я, без спеха покидая улицу, но когда в очередной раз обернулся, то припустил со всех ног. Из здания управления выбегали люди, большая часть рванула за мной пешком, я как раз попал в пятно фонаря, и меня заметили, другие к припаркованным машинам побежали. Погоня, погоня, погоня-я-я…
Всё же уйти мне от этих зубров не удалось. Пригнувшись от рикошета – пуля ударила в стену над головой, – я дважды выстрелил, отчего один из преследователей споткнулся и упал, держась за ногу. Тут же подскочили ещё двое и уволокли его в укрытие. Вот это правильно, нечего перебежки у меня под прицелом устраивать.
То, что меня берут живым, было видно, да и генерала я рассмотрел у машин, он там командовал. Метнувшись в заросли кустарника, я перебрался на другую сторону, сюда фланговая группа ещё не добралась, видимо напоролась на моё «минное поле». А что, нарезал «ежи» колючей проволоки и раскидал её там. Лето, подошва тонкая, сколько ног повредило, не знаю, но заметив, что всё же двое, хромая, появились, улыбнулся. Не зря готовился.
До «Победы» я не добежал, вот она, рядом с подъездом стоит, внутри новые документы, милицейская форма, а от облавы я хотел уйти на ней, ну и всё для изменения облика. В общем, эти раненные колючей проволокой в ноги двое оперов загнали меня в дом: пули вошли в стену рядом со мной, поэтому я просто вынужден был нырнуть в подъезд заброшенного здания.
Тут я сразу достал дело, скомкал несколько листов внутри и поджёг, после чего подскочил к выходу и сделал несколько выстрелов в темноту, показывая, что я ещё тут и жив. Судя по теням, здание окружали, и явно готовился штурм. Действовал я быстро, всё, что бы я ни делал, всё согласно плану, даже сотрудники «девятки» и приданные силы, что окружали здание, первые ласточки, уверен, уже в окна первого этажа лезли, – все действовали по-моему плану, хотя и не осознавая этого.
В общем, работал я молниеносно. Пепел от моего дела должны найти, бланк с отпечатками уже сгорел, специально проследил за этим, остальное меня не так волновало, если успеют потушить, то даже хорошо. Подскочив к Вострикову, который был прикован к трубе и даже попытался брыкаться, когда я его освобождал, но не преуспел, я отстегнул его. Одет он был в полную копию моей одежды, грим был нанесён полностью однотипный, даже клей на подушечках пальцев соответствовал. Так что, предварительно рассовав по его карманам мелочёвку, включая зажигалку, – пустая оперативная кобура на поясе у него уже и так была надета, – слегка оглушил его, а то он, предчувствуя скорую смерть, начал активно сопротивляться. После удара он немного осоловел, но был в сознании, что позволило мне ещё пару раз выстрелить в темноту ночи через открытые двери подъезда и вытолкнуть Вострикова наружу. При этом сунув ему в руку «макаров», из которого я палил.
Тот выскочил наружу, перебирая ногами и тряся головой. Было видно, что при свете фар машин, что подогнали сотрудники КГБ, а также ручных фонариков он дёрнулся от одного попадания, но тут уже вмешался я. Палили многие, но не на поражение, а рядом, чтобы тот просто не ушёл обратно, можно сказать перерезая ему путь, пока подбиралась группа захвата. Да и вообще этот рывок посчитали актом отчаянья. Мол, умру, но и с собой кого-нибудь прихвачу. В общем, в той стрельбе хлопки второго «пээма», который был у меня, но с накрученным глушителем, никто не расслышал. Первая пуля, между прочим разрывная, вошла Вострикову точно в затылок, буквально срывая с него лицо, вторая в плечо, отчего его тело развернуло, и он упал на спину. Теперь если что, решат, что эти пули прилетели ему от сотрудников конторы, вошли-то они со спины, и он упал так, как будто стоял к ним тылом. У нас с Востриковым многое совпадало, даже группа крови, но вот цвет глаз был другим. У меня карие, у него серо-зелёные. Именно поэтому, пребывая в его личине, я старался ходить в очках с опущенной головой, рисковать попасть на глаза наблюдательному соседу не хотелось. Так что выстрелом в голову я снял эту проблему опознания. Кстати, в личном деле Вострикова я заменил цвет глаз на карие, вывел старую запись химикатом и сделал новую. В своих делах менять не стал, при серьёзной проверке могут обнаружить, что там подтирали, а мне этого не надо, замены бланков с отпечатками пальцев вполне хватало.
После того как Востриков упал и к нему рвануло несколько теней, я подобрал гильзы, пробежал в первую квартиру и через пролом в полу спрыгнул в подвал. В здании уже были сотрудники конторы, я слышал шум их шагов, но успел первым. Я немного запаздывал по сравнению с планом, поэтому, посыпая порошком свои следы, пробежал по заваленному хламом подвалу заброшенного дома в угол и там по деревянной лестнице, которую заранее лично сюда принёс, спустился в катакомбы.
