Юрий Корчевский - Огневой бой. Воевода из будущего (сборник)
Оказалось, что город осаждают три сотни, сумевшие уйти после разгрома основного татарского войска под Коломной. Настроение у татар – хуже некуда, упадническое: есть нечего, все деревни вокруг города разграблены еще ранее, когда татары шли к Москве. Город не сдается, а с появлением моего полка татар охватывает тревога: а ну как это лишь головная часть большого русского войска?
Когда татарина «выпотрошили», вызнав все, что нам было надо, один из бояр сказал:
– Пора его повесить!
А у меня в голове созрел другой план.
– Нет, отправим его назад. Пусть мурзе своему передаст, что я даю ему время до заката солнца, чтобы уйти. Пусть думают, что завтра с утра на приступ пойду – с пушками и войском великим. Щадить не станем никого и пленных брать не будем. Толмач, переведи!
Татарин выслушал, кивнул. Я указал взглядом на руки – толмач разрезал ему веревку на руках и вывел за наш стан.
Пока они шли, татарин вертел головой. Воинов было много, и татарин это видел. Вот пусть поделится увиденным с мурзой.
Долго еще виднелась одиноко бредущая в сторону города фигура татарина. Сначала он часто оборачивался, не веря, что свободен и ему не пустят стрелу в спину, но скоро скрылся вдали.
А часа через три мы увидели удивительную картину – татары собирались, садились на лошадей и уходили. До заката было еще далеко, но, видимо, мурза татарский не захотел рисковать.
Я отдал распоряжение конным дозорным проследить – ушли ли татары, не очередная ли это татарская хитрость? Построил пешцев, и в боевом порядке мы пошли к городу.
Дозоры вернулись, сказав, что татары ушли и их разъездов не видно.
Когда до города оставалось всего сто метров, ворота распахнулись и навстречу нам высыпали жители. Изможденные осадой, многие – с повязками на ранах, они со слезами радости встречали моих ратников. Оказывается, осада началась месяц назад. За это время подъели запасы провизии. Татары обложили Зарайск плотным кольцом и не один раз пытались штурмовать город, но защитники устояли.
Я подивился про себя – почему татары не сожгли город? Вероятно, они рассчитывали взять его штурмом, поживиться трофеями и увести жителей в полон. Не удалось!
Чтобы поддержать жителей, пришлось с обоза отдать весь трофейный горох и перловку.
На ночь мы разбили лагерь у стен города. В самом городе, может быть, и было спокойно, но ратники расположились бы в избах – поди их собери, да и жители наверняка бы нашли, чем их напоить – пивом или твореным вином. Продукты-то жители съели, а вот спиртное в подвалах еще поди осталось.
С утра я послал к главному воеводе Одоевскому гонца с донесением о снятии осады с Зарайска и уходе татар. А в ответ гонец привез указание возвращаться в Коломну. Похоже, война заканчивалась.
Мы собирались не спеша и вышли на Коломну уже за полдень.
Возвращаться обратно было веселее – не довлела неопределенность: что впереди? С каждой верстой все ближе Коломна, за нею – Москва, так до Вологды и доберемся. Скоро вернемся домой, да с такими трофеями!
Я ехал с конными и знаменщиками впереди колонны, выслав передовой дозор. Колонна растянулась по степной дороге. Обоз в конце, под охраной Денисия. С ним за тыл наш я был спокоен.
Проехали рощу. Взору открылось заброшенное поле с поникшими на солнце перезревшими колосьями ржи. Показалась деревенька. Мы увидели следы набега татар: свечками чернели остовы печей, на пепелищах сожженных изб, среди обугленных останков, копались и сновали бабы. Около двух уцелевших изб стучал топор – угрюмый мужик правил изгородь. Другой мужик на тощей лошаденке тащил жердины.
Завидев воинов и стяг с крестом, крестьяне прикладывали загорелые ладони козырьком ко лбу, узнавали: «Свои едут!», и крестили нас вослед. Обозные – чем уж было – делились с погорельцами. А вездесущие босоногие мальчишки пристраивались к конникам и, с интересом разглядывая доспехи и оружие, бежали за нами до околицы.
Перевалили за холм. Перед нами открылась уходящая вниз долина с леском на горизонте. Сверкнула на солнце лента небольшой реки. Нам было хорошо видно, как далеко впереди приближались к лесу наши дозорные. Вдруг они остановились. Один из них развернул коня и поскакал назад, к нам.
Я насторожился. Обернувшись, поднял руку.
– Сто-о-ой!
Мою команду тут же передали по колонне.
Я подозвал сотенного Афанасия:
– Проверить оружие! Рысью – за мной!
Мы с полусотней помчались навстречу дозорному. Вот он осадил лошадь и остановился.
– Воевода, в леске мужики татар беглых окружили, кольями бьют ужасть как!
Теперь мы уже и сами слышали жуткий вой, гортанные крики татар и русскую ругань.
Я посмотрел на своих конных.
– Подможем православным, боярин? – спросил с задором Федька-заноза.
Да-а-а! А я-то думал, что все – покончили с басурманами в порубежье. Ан нет, не все еще удрали, для кого-то – вона как все оборачивается!
Я послал конного к стоящей колонне – передать, чтобы усилили охранение: не ровен час, налетят крымчаки на обоз – им терять нечего.
– Всем внимание! Развернуться в цепь, плотный ряд! Луки – приготовить, сабли наголо, за мной! – крикнул я, сложив рупором ладони.
Конники кипели от нетерпения, желая поскорей сразиться с басурманами.
Мы подскакали к лесу, углубились в чащу – здесь движению мешали деревья, выехали к опушке и… остановились.
В лощине, полого спускающейся к речке, метались татарские воины, пытаясь защититься от наседавших мужиков – без своих лошадок, в разодранных халатах. Колчаны были пусты – видно, стрелы давно кончились. Татары отчаянно размахивали саблями и ножами – да что проку? Рассвирепевшие мужики пронзали очередную жертву кольями – спереди и сзади, справа и слева – и добивали на земле ножами и топорами. Много сраженных крымчаков корчилось в агонии; рядом валялись выбитые сабли и ножи. Кто– то еще пытался устоять на ногах, закрываясь руками от ударов рук, ног, кольев, а больше – катались по земле, сцепившись с косматыми мужиками. Татары визжали, рычали, пытались кусаться.
Крестьяне крушили все направо и налево – жестоко, остервенело. «Бей его! У, собака! В зубы его, Трифон! Уй-е! А-а-а! Ы-ых!» – кричали мужики, огревая крымчаков всем, что подворачивалось под руку. В ход шли оглобли, колья, жердины, косы и топоры. Крики, стоны и глухие удары эхом множились в чаще.
При нашем приближении расправа мужиков над татарами только усилилась. Похоже, вмешательство конников уже и не требовалось. Мы стояли и смотрели, как изливается гнев народный, но были готовы при надобности прий-ти на помощь – руки держали на рукоятях сабель.
Какой-то дюжий молодец свалил дородного татарина в кожаной рубахе с вшитыми металлическими бляшками, стянул с него шлем и дубасил его по голове этим шлемом. Двое других взяли в оборот толстого, блестящего от брони татарина – опрокинув на спину, мутузили его огромными кулачищами.
Один крымчак сумел-таки вырваться и побежал вверх по склону в сторону леса. Преследуемый целой толпой, он попытался найти спасение на березе. Какое там! Набросили вожжи, дернули – и он кулем свалился вниз, только ноги мелькнули в воздухе.
Положение татар было плачевным. Они оказались в узком мешке: со стороны леса мужики наседали, а теперь еще и мы подошли. За ними – речка. Кому удавалось вырваться, как очумелые, бросались к ней, надеясь спастись бегством. Но низина в этом месте была заболоченной из-за ключей, бивших на берегу – на самой границе земли и воды. Мужики прижимали отступавших татар к берегу, колеблющемуся под ногами, и они увязали в илистой жиже без всякой надежды выбраться.
Ждать исхода схватки пришлось недолго. Вот и у реки татар добили. Никто не спасся. Распаленные боем мужики, тяжело дыша и сверкая глазами, поднимались с земли, отряхивая порты от налипших листьев и мусора, собирались вокруг воинов.
Я вышел вперед.
– Все видели, что будет с теми, кто ступил на землю русскую с мыслями подлыми, с огнем и кровью? Ударили войском, навалились миром – и где теперь дерзкие, воинственные и чванливые крымчаки? Я благодарю всех – помогли покончить с нехристями, охочими до грабежей и наживы. Благоденствия вам, православные! – поклонился я всем.
– По коням! – скомандовал я, и мы поскакали к ожидавшей нас на дороге колонне, чтобы продолжить движение к главному стану нашего войска.
В стане главного воеводы было пустовато.
Когда я вошел в шатер и поприветствовал князя Одоевского, он предложил присесть.
– Ну что, Георгий, враг ушел несолоно хлебавши. Война закончена, государь распорядился распустить полк. Теперь тебе да боярам твоим путь через Москву. В Разрядный приказ знамя полка сдашь да воеводскую отписку подготовь, дьяку представишь. В приказе жалованье получить надо. А уж опосля – по домам. Не ожидал, что ты с честью полком командовать сможешь. Одно дело – десяток боярский в сечу водить, и совсем другое – полк. Молодец! Государю все обскажу. И что татар побил, сам малой кровью откупившись. Так и впредь воевать надо. Долго не задерживаю, понимаю – устал. Да и у меня дел невпроворот. Свидимся еще.
