Сделай сам 3 (СИ) - Буланов Константин Николаевич

Именно по этой причине подавляющее большинство велосипедов в нынешние времена были совсем «голыми». Ни звонка на руле, ни переднего ручного тормоза, ни даже крыльев на многих из них не имелось. Я уже молчу про электрическую фару!

Да и сиденья были не сказать, что прям комфортные. К примеру, лично я за долгие часы кручения педалей уже раз дцать успел проклясть тот день, когда сел за баранку этого «пылесоса».

Одно меня радовало. Мучения мои подходили к своему логическому завершению, поскольку я уже подъезжал к тому участку леса, через который планировал заходить вглубь заповедника. Дело оставалось за малым — незаметно для чужих глаз притопить не сильно глубоко велосипед в речке Роминтен, перебраться через неё же вплавь, углубиться под сень густых крон, никому при этом не попавшись по пути, да после пролезть через преграду из колючей проволоки, которой опоясали 100-километровый «закрытый» периметр в данном лесном массиве.

И только после осуществления всего этого можно было смело говорить, что первый этап операции прошёл успешно. Инфильтрировался, так сказать!

— Хорошо быть кошкою, хорошо собакаю, где хочу — пописаю, где хочу — покакаю, — нервно шепча себе под нос, героически превозмогал я очередные жизненные трудности.

К чему это я вдруг вспомнил о зверушках, их биологических потребностях, а также не сильно великих моральных устоях?

Да к тому, что самому уж больно сильно в туалет хотелось. А осуществить потребное виделось вовсе невозможным, поскольку шагах в десяти от меня расположился на перекур какой-то разодетый франтоватый офицер, что проверял посты своих солдат, должно быть. И продолжительное журчание он мог расслышать — только в путь. Тогда как пожурчать хотелось очень сильно — чему вдобавок изрядно способствовало, как нервное напряжение, так и установившаяся в 20-х числах сентября весьма прохладная погода.

Аж, блин, вспотел весь и по внутренним ощущениям лицом стал краснее помидора, превозмогая самого себя. И, наверное, словами нельзя было передать то блаженство, что меня впоследствии накрыло после опорожнения готового вот-вот взорваться мочевого пузыря. Пришлось для этого, правда, бросать свою лёжку и отходить обратно в лес на целый километр. Но поверьте мне, оно того точно стоило! Блаженство!

Шёл уже третий день, как я беспрепятственно сумел пробраться на нужную мне территорию, обрядиться в «Лешего», отыскать свой схрон с оружием, пристрелять сызнова винтовку и залечь на заранее присмотренном месте в ожидании, когда же охотнички пожалуют залезть на устроенные специально для них вышки.

И вот тут меня ожидал очень такой большой облом. В этот раз собравшиеся в охотничьей усадьбе шишки из числа германского политического истеблишмента предпочли не сидеть на месте, в ожидании, пока егеря выгонят оленей прямиком на них, а самим отправиться в погоню за зверьём.

Короче говоря, отправились шляться по лесам и долам на своих двоих. Причём, естественно, шляться они вздумали не в гордом одиночестве, а в компании охраны, да десятка егерей с охотничьими псами.

Мне вообще очень крупно повезло, что направление своего выдвижения они выбрали противоположное тому, где находился я. Иначе никакие бы маскировочные ухищрения от собачек не спасли бы. Учуяли бы мою тушку за милую душу! А тот же ядрёный табак, способный забить мой запах, я брал с собой на всякий пожарный, предполагая применить его лишь в случае своего обнаружения и поспешного бегства. Чего, естественно, очень сильно хотелось избежать.

Так и живем. Эх. Кому-то, видите ли, захотелось погулять да подышать свежим лесным воздухом. Гадам таким! А мне в результате приходится теперь голодным и холодным лежать на земле, претворяясь кустиком! Припасы-то съестные у меня уже всё, тю-тю, закончились ещё вчера, отчего требующее калорий тело очень так активно мёрзло.

Мог бы я, к примеру, не издеваться над собой таким вот образом, а «снять» кайзера из винтовки, пока он разгуливал по территории своей усадьбы, вместо того, чтобы караулить его в лесу?

Теоретически, да, мог бы. Но только теоретически и без 100% гарантии летального исхода. Всё же ближе полукилометра подобраться незамеченным к местному деревянному дворцу мне бы точно не вышло. Даже с учётом имеющейся у меня маскировки. Охрана тут бдела в меру сил и доступных в данные времена средств на полную катушку. Мало того, что суровые парни со сторожевыми собачками попадали в моё поле зрение с завидной регулярностью, так ещё помимо них здесь всюду были выставлены постоянные армейские посты охраны. Не погуляешь, в общем, в полный рост. Никак не погуляешь!

Хотя, если бы я был «одноразовой торпедой», тогда да, убрать Вильгельма 2 точно вышло бы. Но после непременно пришлось бы стреляться самому, дабы не попасть в руки местных дознавателей. Что мне уж точно не подходило так-то. У меня ещё Россия-матушка не моторизована, не электрифицирована и не социализирована по-человечески! Так что мне покуда умирать уж точно никак низя. Не-не-не! Даже не уговаривайте!

Пришлось в итоге превозмогать долгими голодными днями и ещё более долгими холодными ночами.

Удача же мне улыбнулась лишь на 5-й день. Прекрасно зная, что кайзер вместе со своими гостями любит часто посещать чайный домик, устроенный на сваях близ берега озера Мариновозее, что находилось примерно в полудесятке километров от замка, засел я именно там. Если уж с вышками не сложилось, то другого более открытого для снайперской стрельбы участка местности здесь было не сыскать. Даже пробный выстрел смог тут сделать в воду, благо глушитель отработал своё предназначение на полную катушку и никто ничего подозрительного не услышал. Тут куда громче звучали, время от времени доносившиеся выстрелы со стороны охотящейся братии. А пуля подняла небольшой фонтанчик воды близ опоры мостка примерно там, куда я и прицеливался.

И вот, момент настал. На дороге показалась целая группа лиц в «полосатых купальниках». Причём дурилки из охраны сами позволили мне сходу опознать интересующие меня мишени, поскольку кайзер вместе с сыновьями и министрами вышагивал по-хозяйски в центре дороги, тогда как все прочие жались на расстоянии по её краю. Ну и тросточки, понятное дело, могли себе позволить здесь носить с собой на «охоту» отнюдь не те, кто находился в данный момент на службе.

— Ну, давай, родная моя немочка, — нежно погладил я свой маузер по цевью и принялся поудобнее устраиваться в положении лёжа, — не подведи. Не зря ведь столько лет тебя берёг, холил и лелеял. Сработай на отлично. Очень надо!

Дистанция тут была порядка 250–260 метров, отчего мне даже особых поправок брать не требовалось, в том числе на ветер и влажность. Всё же это было расстояние прямого выстрела для такой винтовки. А вот уже устаревший американский оптический прицел со своими 3 градусами поля зрения в пространстве в данном случае чуть ли не мешал больше, нежели помогал.

Но это я так. Бурчал просто, находясь в нервном предвкушении столь давно подготавливаемого выстрела.

Вдох, выдох, вдох, выход, вдох, выдох.

Задержав дыхание секунд на 5, я поймал в перекрестье прицела голову явно сильно довольного чем-то Вильгельма 2 и выжал спусковой крючок.

— Ктых! — не громогласно — «ГДЫХ!», а очень приглушённо «ктых», кашлянул мой маузер, выпуская свою, не побоюсь этого слова — «историческую» пулю.

— Есть! — двадцатикратное увеличение прицела позволило мне в красках и подробностях рассмотреть, как та легла чётко в левое ухо кайзера, когда тот шествовал по неширокому деревянному мостку, ведущему с берега в чайный домик. От столь неподобающего обращения теперь уже бывшего монарха Германской империи не просто покачнуло, а ажно снесло в воду.

Не знаю, что тому было причиной — шоковое состояние людей или же непонимание произошедшего, но никто из тех, кто шёл рядом с германским императором, не попытался где-либо укрыться от атаки со стороны неизвестного стрелка — то бишь, меня. Там все, наоборот, столпились кучей на мостке, и принялись размахивать руками, видимо, руководя теми служивыми, которые тут же бросились в воды озера вытаскивать «нырнувшего» туда с головой Вильгельма. Поправочка! С пробитой пулей головой!