В одном шаге (СИ) - Романов Герман Иванович
— Ваше превосходительство, смотрите — обе «симы» стоят, на флагмане пары развели, с якоря снимаются!
Матусевич посмотрел за рукой сигнальщика, и увидел «Ицукусиму», на той дымили трубы, и начала двигаться в сторону «Цесаревича» огромная пушка в носовом барбете. А за ней углядел «Мацусиму», что стояла к городу кормой — именно на него торчало огромное 320 мм орудие. И коротко приказал, понимая, что 120 мм орудия вражеского крейсера, если он сумеет дать ход, могут натворить разных нехороших дел, и особенно крепко достанется русским миноносцам, чуть меньше канонерским лодкам. А их и так мало, потеря кого-либо, непозволительна. Слишком дорогое будет удовольствие, и потому отрывисто бросил приказ, прекрасно зная, что «Цесаревич» многократно сильнее двух этих кораблей вместе взятых. Да что там — весь 5-й отряд не сравнится с ним в огневой мощи.
— По «симам» стрелять двумя калибрами, беглый огонь по способности. Но чтобы достать вторую «симу», что прячется за пароходом, надо оный потопить, чтобы не мешался. И никаких минных атак на эти крейсера — мне дороги наши дестройеры. Николай Михайлович, надеюсь, что стрелять ваши комендоры будут также точно.
Это был не вопрос, а утверждение — команда «Цесаревича», пройдя бой в Желтом море, уже была сплаванной, и что немаловажно — боевитой. А стрелять с двенадцати кабельтовых по неподвижному крейсеру почти как в тире для двенадцатидюймовых пушек — дистанция прямого выстрела. «Цесаревич» открыл огонь одновременно с противником, вот только по броненосцу стреляли лишь две 120 мм пушки, остальные стали осыпать снарядами выдвинувшийся вперед «Отважный». Японский адмирал сообразил, что хорошо забронированному русскому флагману нанести потери он не в состоянии, а вот канонерская лодка вполне достойная для орудий цель. Вот только сделать японцы успели несколько залпов, потому что на их корабль обрушились убийственные в буквальном смысле снаряды, от которых небольшой корабль водоизмещением чуть больше четырех тысяч тонн, содрогнулся. Наверное, библейское «избиение младенцев» было на происходившие очень похожим зрелищем, но сейчас стоя на мостике Матусевич, услышав взрыв за второй трубой вражеского снаряда, испытал облегчение. Ведь если бы спрятался за толстыми плитами броневой рубки, чтобы исключить всякий для себя риск, то почувствовал бы себя хладнокровным палачом…
Этот доставшийся японцам китайский трофей был отнюдь не слабейшим кораблем, но прошлой эпохи, примерно соответствующий русским «императорам». Это как обычный классический броненосец сошелся в схватке с «Дредноутом». Японцы пытались хоть как-то привести его состояние к «текущему моменту» — поставили новые 152 мм скорострельные орудия. Было предложено даже заменить артиллерию главного калибра на 5-м броненосном отряде — вместо старых пушек поставить новые британские 234 мм или 203 мм орудия, вот только казна страны Восходящего Солнца была пуста — все деньги ушли на покупку новых кораблей…
Глава 32
— Петр Алексеевич, похоже, идет «Пересвет», за ним «Победа», а может и «Ретвизан», у него три трубы тоже. Потом двухтрубный корабль — выглядит как «Цесаревич», а возможно и «Полтава». Ничего не понимаю — или телеграмма от наместника ошибочной была, либо Матусевич прорвался с боем и решил следовать во Владивосток…
Командующий Тихоокеанским флотом вице-адмирал Скрыдлов недоуменно покачал головой, и, оторвав бинокль от глаз, посмотрел на Безобразова — тот застыл с кривой улыбкой на лице, разглядывая еле видимые вдали корабли, за которыми на самом горизонте тоже виднелись дымы, но разглядеть, кто там плывет, было невозможно.
— Ничего подобного, Николай Илларионович, посмотри на четвертого мателота и все встанет на свои места. Хотя далековато, сотня кабельтовых, и еще дымка не растаяла окончательно, но разглядеть все-таки возможно.
Скрыдлов напряг глаза, хотя снова смотрел в бинокль, но сделал это непроизвольно — корабль «приблизился», его контуры «увеличились», и он разглядел две башни и пару труб, нет, прах подери, за ними на небольшом отдалении высилась еще одна труба. И все сразу стало на свои места, и вице-адмирал поежился — утро ему перестало нравиться, прохладное что ли. И негромко произнес, глянув на каменное выражение, что застыло на лице Безобразова — Петра Алексеевича донимали боли.
— Да, вы правы — корабль французской постройки у японцев один — это «Адзума». Перед нами 2-й броненосный отряд вице-адмирала Камимуры, который преграждает путь к норду — курсу на Владивосток. Что ж — встреча не состоялась, хотя до расчетного срока еще полчаса. Прорываемся обратно, связав боем броненосные крейсера Камимуры, или идем навстречу дымам? Их две группы — какую следует выбрать?
— Здесь где-то крейсера контр-адмирала Уриу крутятся, но думаю от них дымы пожиже будут, так что идти придется южнее. Скорее всего, это и есть отряд князя Ухтомского, который мы тут поджидаем. У него миноносцы, а на наших крейсерах по четыре трубы — у японцев таких нет. Так что ждем прибытия «вестника», думаю, его сообразят отправить навстречу.
— А если это японцы? Тогда мы лишимся шансов вернуться обратно, ведь мы окажемся между молотом и наковальней.
— Если это отряд князя, тогда мы оставим его на погибель, и оба предстанем перед судом. Мне как-то не хочется на старости лет такого позора на свою седую голову. Да и вам я думаю сие крайне нежелательно.
Оба адмирала переглянулись с натянутыми улыбками, выбора у них не было и оба это прекрасно понимали. И Скрыдлов заговорил первым:
— Что, правда, то правда — идем навстречу дымам. Тогда или встретим Ухтомского, или не встретим, то боя с Камимурой в любом случае не избежать. Но, по крайней мере, ясность определенная будет.
— В самом скверном случае прорвемся на запад, в Желтое море. У нас угля хватит, у неприятеля дальность плавания меньше. И волна нам на пользу будет — вряд ли догонят, если к Порт-Артуру пойдем. Вот будет там у всех удивление, когда увидят наши крейсера.
Адмиралы снова переглянулись, уже с улыбкой, пусть не слишком веселой — понятное дело, что придется возвращаться сбоем, прорываться в желтое море они не собирались. Беспокоило другое — где корабли Ухтомского, а потому оба принялись рассматривать далекие дымы на горизонте, не обращая внимания на крейсера Камимуры, что перекрывали путь к Владивостоку. Боя ведь в любом случае не избежать, так пусть хоть позже начнется, а за это время обстановка может и прояснится.
На Владивостокских крейсерах офицеры и матросы давно поняли, что перед ними самый опасный противник — броненосные крейсера. С ними судьба их дважды разводила, но вот теперь сошлись, и третья встреча неизбежно закончится боем, причем в самых неблагоприятных условиях — втроем против четверых. Однако на стороне противника не только численный перевес — японские крейсера строились специально для эскадренного боя, а потому забронированы соответствующим образом, главные пояса идут по всей ватерлинии, в средней части в семь дюймов толщины, такие плиты русские 203 мм орудия даже с десяти кабельтовых не пробьют. Есть и верхний броневой пояс, пусть короткий, но в пять дюймов, башни прикрыты шестидюймовыми плитами. Площадь бронирования почти половина бортовой проекции, но платой за это низкий борт, а соответственно мореходность плохенькая, на волне «зарываются», из нижних казематов не постреляешь. Но сойтись с ними в открытом бою опасно, лучше при волнении — недаром эти корабли порой считали быстроходными броненосцами, и даже в Королевском Флоте не имелось подобных «хищников», настоящих «убийц крейсеров».
А вот русские крейсера забронированы скверно — броневой пояс прикрывает ватерлинию лишь в центре, оставляя оконечности не прикрытыми. Верхнего броневого пояса нет, и лишь на «Громобое», наиболее защищенном крейсере орудийные казематы прикрыты броневыми плитами. Но не только в бронировании дело — крейсера предназначались для рейдерства в океане, для которых бой лишь случайность. А потому артиллерия буквально «размазана» по всему кораблю. Имея по четыре 203 мм и шестнадцать 152 мм орудий, эти крейсера обладали «половинным» залпом — только по два восьмидюймовых и семь шестидюймовых орудий на борт у «России» и «Громобоя». По две 152 мм орудия на них были «погонными», их давно предлагали перенести на верхнюю палубу бака и юта, чтобы иметь возможность стрелять в бортовом залпе, но как-то руки не доходили до пустяковой, в сущности, переделки. И хотя «Рюрик» таких пушек не имел, и в бортовом залпе кроме восьми 152 мм пушек мог задействовать и три 120 мм ствола, но его 203 мм орудия были устаревшими системами Обуховского завода с длиной ствола не в 40, как на двух «рюриковичах», а лишь в 35 калибров. Да и сам крейсер был из первых, нес при вступлении в строй парусный рангоут, да и забронирован скверно. Так что русский отряд «вчистую» проигрывал японцам, имея вдвое меньший бортовой залп — едва полторы тонны против почти трех тонн. А выстоять под столь сокрушающим огнем невозможно имея худшее бронирование, можно только удрать, вот только бегство сейчас недопустимо.
