Джон Мэн - Иоганн Гутенберг
Бо́льшая часть жизни Гутенберга не зафиксирована ни в одном письменном источнике, поэтому ее можно восстановить лишь на основании имеющихся фактов.
Поэтому епископ сделал заказ на совершенно новое издание, тиражом, вероятно, всего 80 копий: 20 – на пергаменте и 60 – на бумаге. Это решение изменило жизнь Пфистера, так как именно он занимался организацией печати, основав собственную типографию, использующую литеры Гутенберга и заручившись помощью его команды (около четырех человек). Пфистер приобрел литеры и принялся печатать «Донат», а затем и другие популярные работы, в которых сочетались текст и ксилографические иллюстрации. Он не мог сравниться с Гутенбергом в мастерстве, но в его цеху прошло обучение несколько человек, которые позже помогли основать новое производство в Италии.
Сначала Страсбург, затем Бамберг: изобретение Гутенберга начало пускать корни за пределами его родного города.
Изобретение Гутенберга начало пускать корни за пределами его родного города.
* * *А в это время в Майнце Гутенберг, похоже, уже работал над своим следующим большим проектом, который должен был повторить успех «Доната», – еще одним классическим справочником, латинской энциклопедией, известной под названием «Католикон». Эта работа ставит перед исследователями (которым снова пришлось иметь дело с противоречивыми доводами и фактами) множество задач. «Католикон», включавший в себя словарь и грамматику, которые занимали в общей сложности 1500 больших страниц, был составлен 200 годами ранее генуэзским монахом Джованни Бальби. Как и «Донат», это был довольно скучный, но содержащий очень много информации труд, который много раз копировался и пользовался большим спросом среди ученых церковников. Перед Гутенбергом возникла техническая задача – разработать мелкий шрифт, который позволил бы сократить объем книги в два раза.
«Католикон» вышел в свет в 1460 году. Его 746 страниц, напечатанные самым мелким из существовавших на то время шрифтов, содержали 5 миллионов символов – почти в два раза больше, чем Библия. Шрифт, исполненный в стиле, который писцы предпочитали использовать для нелитургических текстов, представлял собой раннюю форму латинской гарнитуры, которая гораздо более читабельна с точки зрения современного человека и в то же время напоминает некоторые другие издания Гутенберга. Однако по сравнению с Библиями шрифт был немного грубым, поля набора неровные справа. Поэтому исследователи сомневались в том, что педантичный Гутенберг действительно был его создателем. Сомнения усилились, когда анализ бумаги показал, что «Католикон» претерпел три различных изданиях на протяжении, вероятно, 10 лет, в период, когда Гутенберг покинул Майнц, после чего вернулся, а впоследствии умер. Это значит, что «Католикон» должен был печататься минимум в двух различных местах в разное время, а отсюда возникают новые вопросы. Может ли быть так, что Гутенберг или его команда, унаследовавшая литеры «Католикона», хранили и перевозили 5 миллионов литер, объединенных в 746 форм, каждая из которых весила 10 килограммов? Это 7 тонн металла, которые нужно транспортировать, – если только они не перевозили полностью набранные страницы, как в 1980-х годах предположил американский эксперт Пол Нидхэм. Он считал, что книгу напечатали посредством клише, отлитых с исходного набора, которые было значительно проще собрать и разобрать. Но в этом случае Гутенберга следует считать также изобретателем совершенно нового процесса – стереотипирования.
Эти доводы в высшей степени формальные, и пока еще никто не смог ничего доказать, опираясь на факты. Общая точка зрения такова, что «Католикон» напечатан с использованием литер и что Гутенберг действительно имел к нему отношение.
«Католикон» вышел в свет в 1460 году.
Тем не менее загадка остается неразгаданной, о чем свидетельствует пространный колофон.
В колофоне говорится о том, что работа посвящается Богу, «по чьему приказу языки младенцев [вероятно, в значении „немых“] обретают красноречие и кто часто раскрывает скромным то, что он скрывает от мудрецов». Здесь также утверждается, что работа была выполнена в славном Майнце в «1460 году от воплощения Господа», «без использования тростника, стилуса или пера, но благодаря чудесной гармонии, пропорции и мере пунсонов и форм».
Этот колофон представляет собой загадку. Он является традиционным и исполненным патриотизма, в нем ясно говорится об использовании книгопечатания, но нет ни единого намека на авторство. В нем прослеживается писательский талант, вызывающий ассоциации с библейскими фразами: «Имеющий уши, да услышит», «Из уст младенцев и грудных детей». Этот колофон также вызывает ассоциации с доктриной о docta ignorantia (лат. ученое незнание) Николая Кузанского: «Я шел к учению, которое есть неведение, дабы понять непостижимое». Здесь присутствует некая осмотрительность, которая может быть истолкована по-разному. Что, если Гутенберг заметает следы, демонстрируя скромность, в которой в действительности нет никакой хитрости? Что, если он выступает в благоразумной оппозиции к Фусту и Шёфферу, утверждая традиционные ценности в противоположность их дерзкой современности, используя новую форму выходных данных издателя для того, чтобы приписать свое изобретение милости Божьей, а себя поставив в положение пассивного посредника, гордящегося своей «скромной» анонимностью, в противоположность своим эгоистичным, пекущимся только о собственных интересах бывшим партнерам? Могло ли это быть хитрой формой мести?
Общая точка зрения такова, что «Католикон» напечатан с использованием литер и что Гутенберг действительно имел к нему отношение.
Если ранние версии «Католикона» действительно были напечатаны в Майнце, то это был последний большой проект, к которому Гутенберг имел непосредственное отношение, потому что в 1462 году майнцские проблемы достигли своей кульминации. Из всех пережитых им неприятностей – бегство из Майнца из-за общественных волнений в молодости, смерть Андреаса Дритцена, побег из Страсбурга, тяжба с Фустом – эта была самой страшной и чуть не привела Гутенберга к насильственной смерти. Причина проблемы – старые разногласия между теми, кто считал, что наивысшим источником христианской власти должен быть собор, и теми, кто считал, что им должен быть папа. В Германии эта проблема стояла достаточно остро, потому что каждый церковный лидер при утверждении его в должности папой обязан был уплачивать налог – в случае майнцского архиепископа он составлял 10 тысяч гульденов, – и эта политика, по понятным причинам, не одобрялась антипапскими концилиаристами. Пропапская сторона имела большое преимущество благодаря Николаю Кузанскому и его папским покровителям, последний из которых – его старый товарищ Энеа Сильвио Пикколомини, ставший теперь папой Пием II. В Германии те, кто выступал за ограничение папского влияния, желали созвать новый собор. Обычно за эту задачу отвечает старший прелат империи, архиепископ Майнца.
В июне 1459 года во главе Майнца стал новый архиепископ, который получил эту должность благодаря поддержке папы. Но Пий назначил цену: новый ставленник, которого звали Дитер фон Изенбург, должен был пообещать пойти войной против правителя рейнских земель Фридриха, который выступал против папы и поддерживал концилиаристов. Это был хитрый ход Пия, цель которого – направить одного избирателя против другого, чтобы таким образом подорвать единство империи и расширить свою власть. Дитер вынужден был выполнить свое обещание, поэтому затеял ссору, повел своих людей на войну, в июле 1460 года потерпел поражение и был рад заключить со своим земляком перемирие.
В 1462 году майнцские проблемы достигли своей кульминации.
В этой цепочке причин и следствий одно вело к другому, продвигаясь по спирали от незначительных событий к смертельно опасным. Дитеру все еще нужно было подтверждение его избрания. Пий обязался предоставить его в обмен на выполнение следующих условий: Дитер должен пообещать никогда не созывать собор и, кроме того, пожертвовать десятую часть своего дохода на предстоящий крестовый поход против турок. Требований было слишком много. Дитер отказался их выполнять; он отправил делегацию для подачи апелляции и получил отсрочку. Пий дал ему год на уплату всей суммы, но делегаты должны были тут же, на месте, уплатить налог на вступление Дитера в должность. Быстро найти традиционную сумму в 10 тысяч гульденов было сложно, но все-таки возможно. Но тут их подстерегала еще одна неожиданность: Пий решил удвоить сумму до 20 тысяч гульденов. Чтобы уплатить ее, делегатам пришлось взять ссуду – естественно, у местного ростовщика, назначенного Ватиканом. В договоре о ссуде был один интересный пункт – невыполнение обязательств означало для Дитера отлучение от церкви.
